Александр Мирер - Мост Верразано
— Да, да!
— Это я, Энни. Как… как у тебя?
Кажется, она всхлипнула, но справилась с собой. Кажется, ей что-то говорили. Наконец она ответила:
— Все уехали, Клем. Осталась только Лорри. Только что приехали какие-то люди. — Прерывистый Вздох. — Мальчики наверху… им велели сидеть наверху. Они… Они себя вежливо…
Вмешался мужской голос:
— Все, разговор окончен. Пока.
Клем опустил трубку на колени; человек в смокинге взял ее, повесил на место и спросил:
— Убедились, сэр? Теперь решайте. Либо принимаете предложение и едете к своему семейству, либо вам — извините меня за прямоту — не к кому будет ехать, господин Гилберт.
Клем сидел очень прямо, выставив подбородок, и смотрел вперед. Там уже был виден перекресток 72-й улицы, огни машин текли в обе стороны, к Парку и к реке. Его трясло — где-то внутри, глубоко, — но он был странно спокоен, как будто случилось нечто, давно ожидаемое. У человека, ворвавшегося в его дом, итальянский акцент, понял он. Лентини. Мабен говорил, что это самый опасный гангстер в городе, а я не обратил внимания. Но там ведь были и люди из ФБР, кажется, даже снайперы… Машина встала на светофоре, и тут его как отпустило — оцепенение исчезло, внутренняя дрожь вышла наружу, и он представил себе ужас Энн, представил себе этот шок, своих беззащитных детей и быстро спросил, преодолевая дрожь:
— Конкретно? Чего вы требуете?
— Ликвидируйте опытное производство и дайте слово, что оно не будет возобновляться.
— Достаточно моего слова?
— Достаточно, — сказал длиннолицый и покивал. — Достаточно, — повторил он. — Так что же?
— Я даю с-слово, — сказал Клем, давясь слюной. — Передайте…
— Его придется держать, господин Гилберт, — почти ласково сказал тот. — Вы могли убедиться в наших возможностях. Джордж! Можешь остановить машину господина Гилберта и уйти. — Он вынул из гнезда телефонную трубку, нажал кнопку «повтор» и проговорил:
— Это Фил. Все по домам… и без глупостей. Шестой! Скажи хозяйке, что хозяин едет домой.
"Кондор» остановился у тротуара. Клем, снова оцепенев, смотрел на Джорджа Миллера — как он открывает дверцу, как, почему-то неуклюже двигаясь, выходит на мостовую и боком перебегает на другую сторону.
— Теперь он обеспечен на всю жизнь, — равнодушно сказал длиннолицый за спиной Клема, — И члены вашей охраны. Вы сможете вести машину, господин Гилберт? Могу проехать с вами до… — Пауза. — Пока вам не станет получше.
Клем молча отпер левую дверцу, ступил, шатаясь, на мостовую, сделал три шага вперед и упал на водительское сиденье. Он не оборачивался.
— Чтобы не было сложностей, ничего не объясняйте ФБР, — сказал длиннолицый в переговорник.
Услышав, что хлопнула задняя дверца, Клем нагнулся к рукоятке передач, аккуратно переставил ее в положение «вперед» — засветилась надпись — и надавил на педаль.
Он редко водил машину последние годы, а за руль «кондора» не садился ни разу, к тому же руки тряслись и были как чужие. Если бы не старые, въевшиеся в мускулатуру навыки, он бы наверняка разбился, потому что гнал, как безумный, — да он и был сейчас безумен. Сворачивая налево на 86-ю улицу, чиркнул на красный свет поперек перекрестка, потом, не тормозя, вырвался на скоростное над-речное шоссе и там стал обгонять всех — мчался, сопровождаемый негодующими гудками. В извилистом «горлышке» перед мостом Джорджа Вашингтона не удержал машину, едва не вмазался в каменный откос и тогда заставил себя ехать осторожней. Он что-то внушал самому себе, уговаривал себя, что надо добраться к Энн живым и спокойным, но на последнем участке, на узких улочках помчался снова, едва не вылетая на газоны, его заносило на поворотах, и наконец он увидел два фонаря у начала въездной дороги к своему дому.
На дороге между фонарями стоял человек; он шагнул навстречу машине и поднял светящийся полицейский жезл. Клем невнятно выругался, затормозил. Полицейский подошел, посветил фонариком ему в лицо.
— Господин Гилберт?! Но где…
— Кто вы такой?
— Агент Пельтцер, сэр, Федеральное бюро. Но где ..
— Что с моей семьей?! — вскрикнул Клем. — Что с моей семьей?!
Из-за фонаря вышел еще один — с надписью «ФБР» на куртке.
— В порядке, сэр, все в порядке, — сказал Пельтцер. — Фред, это господин Гилберт. Там все в порядке, верно?
— Миссис в порядке, — сказал второй. — Не можем понять, что приключилось с вашей охраной, сэр. Они куда-то исчезли.
— С дороги, — прохрипел Клем. Нажал было на газ, но, немного проехав, остановился и спросил:
— Кто к ней ворвался?
Пельтцер подошел к машине и полушепотом объяснил:
— Приехали на микроавтобусе, показали нашему дежурному удостоверения нашего ведомства… ну, он их пропустил… сказали, что по приказу самого, — он ткнул пальцем в вечернее небо. — Через семнадцать минут уехали. Все, сэр, это все, что нам известно, сейчас сюда едет…
Клем нажал на акселератор.
У ворот был еще один человек в форменной куртке. Он, ничего не спрашивая, пропустил Клема, и тот одним рывком подкатил к подъезду и вбежал в дом.
Энн с детьми были в малой гостиной. Мальчики сидели на ковре, смотрели мультфильм, а Энн лежала на огромном диване и казалась совсем маленькой. И личико у нее словно сжалось и стало детским.
— Папа! — завопил Клем-второй, а Кен встал и подошел к отцу. Энн шевельнулась под пледом.
— Папа, что это были за люди? — спросил Кен. Си-Джи заставал себя улыбнуться и сказал как мог уверенно.
— Недоразумение, сынок, все уже улажено.
— Как они смели угрожать маме?
— Все уже позади, сынок. — Он потрепал Кена по жестким волосам и подошел к Энн.
— Они не могут вернуться? — спросил Кен,
— Не могут, я все уладил. — Он посмотрел на Клема-второго: тот с восторгом наблюдал за пируэтами очередного летающего человека, одетого в непременный алый ком-бинезон и зловеще-черный плащ. — Шли бы вы к себе, Кенчик, а я бы поговорил с мамой, как ты думаешь?
— Ну па-апа, я же смотрю мультик, — захныкал младший.
— Включим телек наверху, — сказал Кен. — Можно, отец?
Провожая их взглядом, Си-Джн вдруг увидел, что в углу, незаметная на фоне темного книжного шкафа, стоит кухарка. Он кивнул ей, растягивая губы в улыбку. Лорри несколько секунд стояла молча, потом спросила:
— Ужинать будете, хозяин?
Он махнул рукой, и она исчезла, как тень.
Си-Джи сел в ногах у жены — Энн по-прежнему не смотрела на него — и положил руку на плед, туда, где должна была быть ее рука. Нашел, сжал. И долго сидел неподвижно, ни о чем не думая, только летели какие-то обрывки мыслей и мгновенные картинки — Джордж с головой, втянутой в плечи, длиннолицый человек, глубокая тень под его носом, волосы, отливающие оранжевым в свете витрины, рука, телефонная трубка, автобус, проезжающий мимо. Энн шевельнула рукой и проговорила:
