Евгений Гаркушев - Грани матрицы
– Безоговорочная капитуляция, – ответил он. – И вас даже не будут судить.
– Просто расстреляют, – усмехнулся я. – Придумайте что-то получше.
– Нет, в самом деле. Владельцы станции предлагают каждому из вас по пятьсот тысяч отступных, чистые идентификаторы и возможность выезда в любую страну, по выбору. Можете остаться в России, если хотите. Это, естественно, конфиденциальное предложение – консорциум «Sun Ladder» не ведет переговоров с террористами. Решение вы можете принять в течение часа – пока сюда не подтянулись журналисты.
– Очень заманчиво, но слабо верится, – вздохнул я. – Мы лучше подождем журналистов.
– Готов выслушать ваши предложения, – спокойно проговорил полковник, словно бы мы ему и не отказывали. – Хочу сообщить вам, между прочим, что ваши сообщники арестованы. Они дали показания, согласно которым вы входили в отвлекающую группу, и, следовательно, были дезориентированы главарями террористов. Мы действительно склоняемся к тому, чтобы вас отпустить. Вы – люди из прошлого… Общественность взбунтуется, если наказать вас серьезно. С другой стороны, вопрос в том, как повернуть дело… У кого будет лучше пиарщик – у вас или у ваших противников. Одно знаю твердо – через час ни от вас, ни от меня не будет ничего зависеть. И двадцать ведущих телекомпаний мира будут стоять у нас в очереди, чтобы взять у вас интервью. Не думайте, что это хорошо.
– Вот и наше первое условие – мы дадим интервью, – сказал я. – И его покажут по всем каналам. Через час. Созывайте акул пера. Пусть точат зубы.
* * *Вороненко обдумывал, что скажет репортерам, и время от времени сверял со мной свою позицию, когда опять позвонила Лиза.
– Трудно было выйти на спутник, любимый, – прощебетала девушка. – Да еще тут ночь. Мы легли спать, и если бы меня не лягнули, я бы, наверное, спала еще двенадцать часов.
– Кто тебя лягнул? – удивился я. – Лошадь?
– Да нет. Буравчик. Комната маленькая, кровать всего одна, одеяло – тоже. Вот мы и спим рядом. Тесно, конечно, зато в безопасности-Сердце у меня забилось чаще, во рту пересохло. Хорошо, что девушка меня не видит! Интересно, а они в самом деле спят? Буравчик, прямо скажем, мог уступить девушке кровать, а сам улечься на полу… Или он ей помогает не просто так?
– Потом час искали подходящий канал связи. Вся сеть только и жужжит о ваших подвигах. Надо же, пробили-таки оборону знаменитой ГигаТЭЦ, вокруг которой годами топтались размазни-пикетчики! Вы герои…
– Лучше скажи мне – ты в безопасности? Полиции, спецслужб на хвосте нет?
– А что они могут мне сделать? – рассмеялась Лиза. Как будто бы серебряный колокольчик прозвенел. – Пусть они меня боятся. Я подруга самого удачливого террориста всех времен и народов…
– Я не террорист, Лизонька, – мягко поправил я девушку. – И не хочу быть террористом. Меня поставили в такие условия… Что с ядом? Ты сделала анализы?
– Чушь это все, – обрадовано сказала Лиза. – После того как ты отсоединился, я поехала в лучшую клинику, заплатила за самое дорогое обследование. Все в порядке. Никакого заражения. Вероятность ошибки – ноль процентов. Да и вообще – никто меня ничем не колол. Я сколько ни вспоминала – не припомню такого случая. Большой Брат тебе солгал.
– Хорошо, если так, – вздохнул я. – Мне здесь предлагают кучу денег и возможность уехать из страны. Ты поедешь со мной?
– А ты возьмешь деньги? – разочарованно спросила девушка.
– Нет, конечно. Но погибать здесь мне тоже не хочется. Если все будут вести себя разумно, станция останется цела, а я – жив. И уезжать рано или поздно придется. Ты будешь со мной?
– Да, любимый, – просто ответила Лиза.
– Вот и хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ты оказалась в нужном месте в нужное время. Уходить, возможно, придется с боем.
– Ты думаешь? По-моему, вас отпустят без проблем, – оптимистично, совсем по-американски заявила моя подруга.
* * *Надю Полякову мы определили к заложникам. Старый трюк, когда террористы выдают своего подельщика за заложника, но сработать может. Сначала мы беседовали с ней в экранированном зале управления станцией, потом перевели к остальным. Я, сделав грозные глаза, заявил, что поймал лазутчицу в коридоре. Теперь у нас было не шесть заложников, а семь. И для девушки прикрытие – на случай нашего поражения – и мне, откровенно говоря, было спокойнее. Оставлять Надю в зале, начиненном якобы взрывчаткой, я не хотел. Она ведь все-таки из службы безопасности. Поймет, что шашки даже без детонаторов, да сообщит, кому следует. И весь наш блеф лопнет.
Теперь мы выстроили заложников на заднем плане, сами уселись в кресла и приготовились отвечать на вопросы журналистов в прямом эфире. Забавно, что и говорить. Если бы не было так грустно.
Журналистов разных компаний мы видели в разных секторах большого монитора. У каждого – своя камера, свой доступ к линии. А наш компьютер свел многоканальный сигнал на один монитор.
Всего в девяти секторах на экране мы видели восемь журналистов и ведущего. Еще на трех мониторах слежения, показывавших нам движение войск вокруг станции, компьютер время от времени случайным образом включал трансляцию с разных телевизионных каналов – чтобы мы могли убедиться, что находимся в эфире.
– Сейчас мы станем разливаться соловьями, а нас под шумок возьмут, – шепнул мне Вороненко.
– Да ни за что! Штурм в прямом эфире… Я начал возражать, но понял, что для современного общества такое зрелище – лакомый кусочек. Ну да ведь не на потеху же публике будут действовать спецслужбы!
– Начали! – объявил седовласый представительный ведущий в левом верхнем углу монитора. – Право задать первый вопрос – гражданину Элроузу, телекомпания…
Вороненко перебил ведущего.
– Пусть первый вопрос задаст единственная девушка среди присутствующих. Уступим место даме.
Полагаю, моему напарнику, как и мне, было безразлично, в каком порядке пойдут вопросы. Нужно было показать себя хозяевами ситуации, что он и сделал.
– Зачем вы решили захватить станцию? – громко спросила девушка.
Вопрос, прямо скажем, не отличался оригинальностью.
– У нас не было другого выхода, – в один голос ответили мы.
Хотя и не договаривались. Просто, если люди мыслят одинаково, они часто начинают говорить вместе. А подчас и одно и то же.
– Вы собираетесь расстреливать заложников? – спросил Элроуз, которого обошли на первом вопросе.
– Естественно…
Мы начали вместе, но потом я толкнул напарника ногой – отвечать нужно по очереди.
– Естественно, нет, – заявил я. – Более того, мы готовы отпустить половину людей, а именно, взятых в плен военных – кроме лазутчицы. Ученые нужны нам для контроля над пультом управления станцией, девушку мы оставим для собственной безопасности – она слишком много знает.
