Александр Мееров - Защита 240
- Непонятно, почему происходили катастрофы с автомобилями и самолетами. Почему заснули матросы в моторном катере и излучение никакого влияния не оказало на экипаж судна? - спросил капитан Ливенцов.
- По этому поводу, товарищ капитан, я ничего не могу сказать. Надо порасспросить физиологов. Что касается меня, астронома, то, узнав о "предсказании", я начал писать вот это, - Шановский выдвинул ящик стола и вынул из него несколько исписанных листков. - Считаю своим долгом опубликовать эту статью. Показываю в ней полную несостоятельность подобного "научного" предсказания.
Титов и Ливенцов поблагодарили астрономов, попрощались и уехали из обсерватории.
Беседа с астрономами однако не успокоила капитана. Аппаратура совершенная, слов нет. И ученые, конечно, не могли бы не заметить новое космическое излучение, если бы оно существовало. Чепуха! Никаких космических излучений! А вот излучение, которое вызвало в сентябре прошлого года заболевания, массовые случаи летаргического сна и катастрофы с самолетами и автомобилями - существовало. Оно было создано кем-то и пока, быть может, нужно только дельцам, рекламирующим бериллиевые каски. Только для того, чтобы "предсказание" Кларка выглядело убедительнее? А потом?.. Что если оно действительно будет применено в агрессивных целях?..
Автобус доставил Ливенцова к станции метро. Поездом метро он проехал из конца в конец огромного города и вышел на последней станции, направляясь к дому.
Столичный шум остался позади. В высоких домах вдоль аллеи-улицы уже зажигаются огни. Из распахнутых окон доносятся звуки радио, и капитан, вспомнив о своем приемнике, прибавляет шаг.
Теперь Евгению Петровичу все реже и реже удается вырывать время для занятий радио. История с таинственным излучением, двадцать семь излучательных станций, совещание у Сибирцева, разговор с астрономами - все это задело, помимо гражданских, какие-то почти забытые струнки его души.
"Полонез Огинского, - прислушался Ливенцов, - русская плясовая, приятный голос диктора, передающего лекцию, вихри звуков бравурного танца, а вот кто-то, очевидно, настраивает приемник, и из шумных переливов вырывается писк морзянки".
Все пространство заполнено электромагнитными колебаниями.
Вдоль аллеи-улицы тянутся золотистые цепочки фонарей, они уходят вдаль, в темноту. Там зажглись первые звезды, а позади полнеба сияет заревом света - отражением бесчисленных огней столицы. И все это - лучистая энергия. Все пространство пронизано лучистой энергией. И все источники света, и передающие радиостанции, и далекие звезды испускают потоки лучистой энергии, которая не требует никаких проводников, распространяется в пространстве в виде переменных электромагнитных полей со скоростью 300.000 километров в секунду.
Тысячи радиостанций на Земле излучают электромагнитные волны. Они присутствуют во всех точках мирового пространства, независимо от того, есть ли в этих точках проводники или нет, и когда на пути этих волн появляется проводник, то он становится объектом проявления электрических сил.
Капитан Ливенцов вглядывается в темноту аллеи и думает о том, что у каждого из звучавших во всех домах приемников есть антенна-проводник, в ней проявляются эти электрические силы, и приемники начинают работать. Радиоволны почти беспрепятственно проходят сквозь стены зданий, деревья. Они во всех направлениях пронизывают и тело человека, но человек не замечает этого.
"И очень хорошо, - подумал капитан, - что _не замечает_. А что если действительно появится такой вид излучения, который человек начнет _замечать_?!"
Густая аллея-улица кончилась, лента асфальта полого спустилась вниз, к насыпи, и нырнула в темноту, под изящную арку моста. Несся электропоезд, сверкая полоской ярко освещенных окон. Высоко в небе плыли три огонька зеленый, красный и белый - в далекий рейс уходил пассажирский самолет. Ливенцов опять вспомнил сообщение Кларка, вспомнил, что в сентябре прошлого года излучение вызвало засыпание и катастрофы на транспорте, и представил себе на миг, как срывается и летит под откос этот сверкающий, полный беззаботно едущих в нем людей поезд, как, кувыркаясь, падает самолет с пассажирами и экипажем, налетают друг на друга автомобили, трамваи и автобусы, начинают падать на тротуары люди, внезапно "_заметившие_" влияние каких-то излучений. А корабли? С уснувшим экипажем они носятся, как жалкие щепки, по бушующим волнам океана!
Ливенцов свернул на боковую улицу, ведущую к его дому, но на углу остановился, обернулся, провожая взглядом мирно удаляющийся в темноту поезд, спокойно исчезающие вдали бортовые огни самолета, и подумал, что надо завтра же обязательно посетить институт радиофизиологии.
Было еще рано, еще не собирались на лекции студенты, не приходил на работу медицинский персонал городка, а доктор Виктор Васильевич Пылаев уже шел от центрального помещения института к клиническому корпусу. Четырехэтажный корпус в глубине институтского парка в этот ранний час утра тускло поблескивал своими темными окнами, за которыми, казалось, было все спокойно и безмятежно. Но Пылаев знал, как много людей мечутся здесь на больничных койках от бессонницы, тоски и страха.
Кто-то сказал, что самая страшная болезнь та, при которой человек теряет разум. Пылаев не помнил сейчас, кто это сказал, но он не мог не согласиться с тем, что действительно нет болезни страшнее. Разум, этот светоч, выделяющий человека из среды животных, начинает затухать или мерцает неверным, мигающим огоньком.
Доктор Пылаев посвятил себя борьбе с этим страшным недугом. Прошло много лет, отданных этой борьбе, и теперь настали дни, когда он с коллективом сотрудников мог подвести некоторые итоги: заканчивались последние клинические наблюдения, связанные с новым методом лечения психических заболеваний.
В корпус он вошел тихо и хотел незаметно пройти к себе в кабинет, чтобы до прихода врачей, сестер, санитарок, студентов-практикантов спокойно разобраться в накопленном материале. Но у самой двери кабинета встретился с дежурным врачом.
- Здравствуйте, Виктор Васильевич! А вам, я вижу, не спится.
- Доброе утро, Варвара Никитична. Не спится - сегодня такой день... Я хотел тайком проскользнуть к себе в кабинет, но от вас никак не скроешься. Ну, как больной Никитин?
- Спал нормально.
- Это очередная победа. Прекрасно, Варвара Никитична, прекрасно. Пылаев и дежурный врач прошли в кабинет. - Принесите, пожалуйста, анализы крови и мочи Никитина. Да, и вот еще что, захватите последние электроэнцефалограммы больных моряков - Толоковникова и Василенко.
Дежурный врач вышла, и Пылаев принялся за материалы клинических наблюдений.
