Сара Чемпион - Диско 2000
А что говорить о двадцать одной тысяче видов рыб — от акулы и лосося до гуппи, кальмара и омара.
Не иначе, как впав в творческий экстаз, природа расщедрилась восьмьюстами тысячами насекомых (очевидно, она считала членистоногих своим наивысшим творческим достижением), из которых жуки составляют большинство. Таким образом, из восьмисот сорока пяти тысяч видов животных более чем восемьсот тысяч суть различные разновидности букашек.
Земля также породила и растительное царство: кактусы, орхидеи, гигантские деревья тропических лесов, целительницу-увеселительницу-просветительницу коноплю, розы, фиалки, фуксию, ноготки, лютики и брокколи. И, наконец, царство грибов.
Но все же особенное пристрастие природа испытывала именно к жукам. Она производила на свет все новые и новые их виды.
Складывается такое ощущение, что планете Земля, сколько жуков не подай, все будет мало. Видимо, у старушки наблюдается острый приступ запущенной битломании.[15]
Одному крайне умному млекопитающему по имени доктор Дж. Б. С. Халдейн — представителю отряда приматов и биологу-марксисту, ежедневно занимающемуся йогой — однажды задали вопрос: «Если бы вы согласились с утверждением, что эволюция создана Высшим Разумом, тогда каковы, по вашему мнению, были бы наиболее выдающиеся особенности ее создателя?»
Доктор Халдейн ответил, не моргнув глазом: «Неконтролируемое влечение к жукам».
Но муравьи, которым было глубоко наплевать на мнения всяких там млекопитающих типа доктора Халдейна, а еще в большей степени наплевать на жуков, взяли и захватили эту планетку, воспользовавшись подходящим историческим моментом.
По крайней мере, в том единственном из многих параллельных времен, о котором они знали.
Большую часть своей скромной жизни Втттрл провела в качестве рабочего муравья в Институте исправления истории, расположенном в Бкфсзн, но неудержимое стремление к знаниям, странное для ее ранга, отравляло муравьихе все существование. Поскольку вездесущая радиация вызывала у муравьев частые и разнообразные мутации, Втттрл предположила, что, возможно, унаследовала пару-другую аномальных генов. Иначе говоря, что она родилась со скрытым дефектом.
Разумеется, многие из мутаций могли быть полезными. Но думать о себе в таком роде считалось проявлением нескромности и антиобщественных настроений.
Институт исправления истории, где трудилась Втттрл, в народе назывался «Контора „Чего не было, того не было“.» Работники Института посвящали все свое время и силы тщательной регулировке Большого Взрыва. Для того чтобы делать это, они не нуждались в гиперпространственных переходах и путешествиях во времени. В деятельности своей они опирались на интерпретацию теоремы Адкк, произведенную Кгввкв, которая утверждала, что, поскольку все явления на атомном уровне подвержены нелокальной корреляции, то любое воздействие на этом уровне здесь и сейчас имеет последствия там и тогда. Нелокальность же попросту означает, что «здесь и сейчас» полностью тождественно «где угодно и когда угодно». При помощи тензоров Фугкииквт «где угодно и когда угодно» по желанию экспериментатора отождествлялось со специфическим «там и тогда», а именно — с моментом Большого Взрыва.
«Вселенная началась в момент Большого Взрыва», — разглагольствовал какой-нибудь вития на экране антенновизора в передаче посвященной проблемам науки, как только речь заходила о деятельности Института, — «так что если где-нибудь что-нибудь идет не так, то исправление следует начать с начала начал, — то есть, с Большого Взрыва».
Почти свою жизнь Втттрл считала это утверждение своим Символом Веры, хотя, по идее, оно подавалось как Научный Факт.
Втттрл, как и другие представители вида гигантских уму-равьев были склонны, наподобие предшествовавшим им разумным видам частенько путать Символы Веры с Научными Фактами. Некоторые из них были настолько разумны, что обратили внимание на это явление и создали комитет по отделению Символов Веры от Научных Фактов. При наличии идеальных условий их аналитические труды, в которых так нуждалось уму-равьинное сообщество, привели бы к тому, что мышление каждого уму-равья небывало прояснилось бы.
К несчастью, члены Комитета были твердо убеждены, что их Символы Веры есть самые, что ни на есть, Научные Факты, так что работы их только подлили масла в огонь общего смятения умов.
Втттрл однажды принимала участие в работе Комитета, но вскоре осознала порочность его деятельности. Всю жизнь она провела, отмечая заблуждения одной группы уму-равьев относительно учения другой группы. Единственное, что она так и не заметила, так это тех заблуждений, которые были присущи всей цивилизации черных уму-равьев в целом.
Заблуждение это состояло в том, что мир достигнет совершенства, как только будут истреблены рыжие муравьи. Все труды по усовершенствованию Большого Взрыва сводились к тому, чтобы путем регулировки на субатомном уровне ограничить, насколько это возможно, количество существующих вселенных, так, чтобы, в конце концов, осталась лишь одна совершенная Вселенная, в которой не было и следа каких-то там рыжих муравьев.
Ересь Втттрл и ее Запрещенные Эксперименты начались с того момента, когда она, в один прекрасный день, точно вычислила, сколько параллельных вселенных предстоит сделать невозможными, пока не останется только Единственная Совершенная. Число это оказалось больше, чем вычисленная Ксзбри бесконечность первого рода, и даже больше чем ее бесконечность второго рода… собственно говоря, расчеты Втттрл показали, что число это явно больше чем все мыслимые виды и роды бесконечностей, когда-либо вычисленные математическими гениями муравьиного мира.
Никакое конечное количество регулировок Большого Взрыва, сколько бы их не было произведено, не могло привести к возникновению единственной вселенной без рыжих муравьев. Втттрл записала свое доказательство в виде системы уравнений, единственно с целью проверить свою догадку. Результат остался прежним: только имея в распоряжении бесконечное время и внеся бесконечное количество поправок, можно было создать вселенную, в которой отсутствовали бы эти проклятые рыжие.
Втттрл поняла, как опасно смешивать Символы Веры с Научными Фактами еще в те времена, когда она посещала собрания тех, кто считал, что могут без затруднений провести различие между первыми и вторыми. Она не стала рассказывать никому из подруг по муравейнику или коллег по Институту о своем открытии. Она уничтожила свои записи. Но продолжать думать ей никто не мог запретить.
