Ян Вайсс - В стране наших внуков
Ганичка понимала, что поступила плохо. Ей хотелось помириться с мальчиком, но не будет же она бегать за ним, не полезет к нему под рояль!
Так их и застали матери, когда пришли провeдать детей. Яна - в уголке "плача", за роялем. Пани Бедржишка сразу поняла, в чем дело.
- Что ты делаешь за роялем, вылезай оттуда! - приказала она.
- Это ты его обидела, Гана? - строго спросилa дочку пани Гана.
- Я ничего ему не сделала, - стала выгораживать себя Ганичка, готовая вот-вот заплакать. - Я думала, что он видит...
Она начала защищаться, решив, что Ян буд жаловаться на нее.
- Ну, иди скорее сюда и скажи, что случилось, - уже ласково уговаривала Еника пани Бержишка.
Еник вылез из-под рояля, отряхнул пыль с колeн и проворчал:
- Да ничего особенного, так, пустяки.
У Ганички сердце заколотилось от радости, чтo Еник не пожаловался. Она его ужасно полюбила это. Но тут пани Бедржишка заметила пион. Она взглянула на Ганичку, ничего не сказала и только наклонилась и поцеловaла мальчика между глаз.
- Ах ты, разумник!-сказала она. - Ты упал?
Она проводила гостей в столовую, где их ждали на столе кофе, сливки и булочки. Казалось, все было в порядке. А когда гости прощались, хoзяйка должна была пообещать, что обязательно нaнесет ответный визит и придет к ним вместе с Енком, чтобы повидать не только Ганичку, но и трилистник.
Когда мать с дочерью ушли, пани Бедржишка обратилась к Яну:
- Ну, что с тобой? Как все это было? Кто 6poсил пион, говори!
И Ян стал с горечью рассказывать, как Ганичка его обманула совершенно без всякой причины, в тот момент, когда он меньше всего ожидал этого и Как это огорчило его. Поэтому она и не заслужила пиона, и он предпочел забросить его.
- Ах ты, моя принцесса-недотрога! - обняла его пани Бедржишка. - Для этого, что ли, я возила тебя в жесткой коляске? Не только тело, но и сердце ты себе должен закалить. Впереди у тебя еще столько испытаний. Столько ударов придется тебе перенести, столько шишек ты еще набьешь себе, а я ведь не вечно буду с тобой...
- Я не буду, я больше не буду, мамочка! Но только пообещай мне, что мы не пойдем к ним.
В душе пани Бедржишка удивлялась чувствительности мальчика и со страхом подумала о его будущем. Необходимо, чтобы вокруг него почаще были дети - как можно больше детей. Он слишком часто задумывается и залезает в уголок, а этого она больше всего боялась. Ей не хотелось, чтобы из него в конце концов вышел нелюдим, чудак и нытик. Пионеры, которые иногда приходили к нему, вели себя даже чересчур примерно, они были с ним внимательны и деликатны и просто баловали его. Енику не повредит, если он получит от детей несколько синяков, если они будут играть с ним, как с равным.
На маленькую Гану Ян произвел неизгладимое впечатление. Образ удивительного мальчика глубоко врезался ей в память и с течением времени он не только не бледнел, но, наоборот, вырисовывался еще резче. Она часто рассказывала своим сестренкам о мальчике, у которого нет глаз. В воспоминаниях о нем все было прекрасным, необыкновенным и удивительным. Снова и снова она спрашивала мать, когда же наконец придет к ним та пани с мальчиком - она ведь обещала.
И всякий раз, когда обе матери встречались в парке на Аллее колясок, пани Гана напоминала приятельнице о ее обещании.
Но у пани Бедржишки теперь было очень мало свободного времени. Она работала с воодушевлением, уходила с головой то в одну, то в другую работу. Она была матерью слепого ребенка, и ее глаза стали его глазами. С тех пор как она познала радость быть матерью собственного ребенка, работы у нее еще прибавилось. Бедржишка делала все с еще большим подъемом, словно желая таким образом выразить благодарность за выпавшее на ее долю счастье. Каждый час был у нее строго распределен, и время прогулок с коляской было запланировано как отдых, как накопление сил для дальнейшей работы.
Наконец она решилась поговорить с Еником, предполагая, что прошло уже достаточно много времени, для того чтобы он успел "зализать" свою ранку. Ей хотелось, чтобы он немного "пообтерся".
С ним можно было говорить как с ребенком и как со взрослым. Он моментально приспосабливался к характеру вопроса и отвечал вполне разумно, всякий раз когда матери это было нужно.
- Еник, - сказала она ему однажды, приблизительно через месяц после того не вполне удачного посещения. - Ты помнишь еще Ганичку?
Мальчик внимательно "посмотрел" на мать, сразу же поняв, что последует за этим вопросом.
- Она просила тебе передать, - продолжала мать осторожно, - что ей очень хочется поиграть с тобой и чтобы ты к ней поскорее пришел...
- Почему же она тогда сама не придет ко мне? - спросил Епик.
- У нее две сестренки, и они тоже хотят познакомиться с тобой.
По лицу мальчика пробежала тень...
- Пойми меня, - заговорила озабоченно пани Бедржишка, стараясь показать, что она делится с ним, как со взрослым, своими заботами. - Мы должны нанести ответный визит, как этого требуют правила вежливости. Они были у нас, а теперь нам надо пойти к ним. Если тебе у них не понравится, мы больше туда не пойдем - прекратим это знакомство!
Ян на минуту задумался.
- Я понимаю тебя, мамочка, - сказал он. - Но ты только представь себе, в каком невыгодном положении я окажусь в чужом доме по сравнению с этими девочками. Они не только все видят, но их еще три, и они знают каждый уголок в своей Комнате. А у меня есть лишь одно преимущество по сравнению с ними, когда я дома, - мне тут все известно. Там же я с места сдвинуться не смогу. Ты ведь знаешь. Я буду там как потерянный, ты должна признать это, мама.
Действительно, Ян был прав - пани Бедржишка моментально признала это. Она даже почувствовала себя пристыженной. Как она сама не сообразила этого? Нельзя говорить об ответном визите, если дело.касается ее Янка! Пусть они приходят к ним, это второе посещение будем считать ответным визитом, а что будет дальше - увидим!
Угощение кончилось. Девочки вели себя образцово. Во время еды молчали и говорили только тогда, когда к ним обращались с вопросом. Они отлично знали, почему все это делали, - им хотелось снискать доверие мамаш, чтобы потом пойти с Еником в его владения и играть с ним там без надзора взрослых.
Ян прислушивался к голосам девочек, когда они отвечали, и старался связать голоса с именами. Ганин голос он узнал сразу, но с ним переплетались два других голосочка, которых он еще не знал. Он моментально научился отличать один от другого.
В его темном царстве их разделяла пропасть, хотя они и доносились почти с одного и того же места и даже как будто исходили из одного и того же источника. Но один голос принадлежал Аничке, а другой - Яничке. Он уже никогда не спутает их.
