Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник)
Как привлечь их внимание, стимулировать их интерес? Прочитать наизусть Декларацию независимости? Или таблицу умножения? А если использовать жесты, то будет ли азбука глухонемых понятнее их похитителям, чем сигналы боцманской дудки городскому жителю?
* * *— Док?
— Что, Билл?
Грейвс явно слабел: теперь он совсем редко начинал разговор первым.
— Почему мы здесь оказались? У меня все время сидит где-то в голове, что в конечном счете они должны вытащить нас отсюда и что-то с нами сделать. Попытаться допросить нас, например. Но, похоже, они не собираются этого делать.
— Не собираются.
— Тогда зачем мы здесь? Почему они кормят нас?
Грейвс надолго замолчал, перед тем как ответить.
— Я думаю, они ожидают, пока мы не размножимся.
— Что?!
Грейвс пожал плечами.
— Но это же смешно!
— Верно. Но откуда им это знать?
— Ведь они же разумны.
Грейвс рассмеялся, первый раз за долгое время.
— Помнишь забавный стишок Роланда Янга о блохе?[38] В конечном счете видимая разница между мужчиной и женщиной почти незаметна — кроме как для мужчины и женщины!
Эйзенберг нашел, что это предположение отвратительно и возмутительно; он попытался спорить.
— Послушайте, док, даже поверхностное исследование показало бы им, что человеческая раса разделена на два пола. В конечном счете мы не первые, кого они изучают.
— Может быть, они нас вовсе и не изучают.
— Как это?
— Может, мы просто — домашние животные.
Домашние животные! Психика Билла Эйзенберга устояла перед лицом опасности и неопределенности. Но на сей раз удар был слишком коварен. Домашние животные. Он считал себя и Грейвса военнопленными или, по крайней мере, объектами научного исследования. Но домашние животные!
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — продолжал Грейвс, глядя на Билла, все ощущения которого отражались на его лице, — Это… унизительно с антропоцентрической точки зрения. Но я думаю, что это так и есть. Я мог бы также рассказать тебе собственную теорию о том, какова природа Икс, и об отношении Икс к человеческой расе. Я не говорил об этом до сих пор, потому что это почти исключительно догадки, основанные на очень скудных данных. Но эта теория согласуется с известными фактами. Я полагаю, что эти Икс-существа едва ли осведомлены о существовании людей, кроме тех, кого они захватили, и почти совсем ими не интересуются.
— Но они же охотились на нас!
— Может быть. А может, просто случайно подобрали по дороге. Многие фантазировали о том, как будет выглядеть встреча двух чуждых разумов. И почти без исключения эти мечты облеклись в одну из двух форм, либо вторжения и войны, либо взаимопознания и взаимопомощи. Эти обе концепции предполагают, что иной разум достаточно похож на наш, чтобы либо бороться, либо общаться с нами, — иначе говоря, рассматривать нас как равных себе. Я не верю, что Икс настолько заинтересованы в человеческих существах, чтобы испытывать желание поработить или даже истребить их. Может быть, им не захочется и исследовать нас, даже если мы попадем в их поле зрения. У них может отсутствовать жажда исследования в смысле того обезьяньего любопытства ко всему, что движется. Кстати, насколько мы сами внимательны к другим формам жизни? Ты когда-нибудь поинтересовался у своей золотой рыбки ее взглядами на их, рыбью, поэзию или политику? Волнует ли термита, какое место женщина занимает в семье? Кого предпочитают бобры — блондинок или брюнеток?
— Нашли когда шутить.
— Я не шучу. Может быть, у тех форм жизни, которые я упомянул, и нет таких сложных мыслей. Но я утверждаю, что если бы они и были, мы об этом и не догадывались бы. Я не думаю, что Икс рассматривают человечество как разумную расу.
Некоторое время Билл переваривал все это, затем спросил:
— Как вы думаете, док, откуда они пришли? Может, все-таки с Марса? Или они не из нашей Солнечной системы?
— Не обязательно. И даже маловероятно. Мне кажется, что они пришли из того же самого места, что и мы, — из взбаламученного ила нашей планеты.
— Ну, док, в самом деле…
— Именно так. И не смотри на меня соболезнующе. Я болен, но шарики у меня на месте. Акт творения происходил восемь дней.
— Что?
— Я использую библейскую терминологию. «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Так все и происходило. Но никто не упоминал о стратосфере.
* * *— Док — вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
— Черт возьми, когда тебе надоест заниматься психоанализом! Я объясню тебе эту аллегорию. Вот что я имел в виду. Мы — не самая последняя и не высшая стадия эволюции. Вначале жизнь была только в океане. Затем появились двоякодышащие, амфибии и так далее, пока не были заселены континенты и, в конце концов, на поверхности планеты не стал править человек — или, по крайней мере, воображать, что правит. Но разве эволюция остановилась на этом? Думаю, что нет. Посмотри: с точки зрения рыбы, воздух — это абсолютный вакуум. С нашей точки зрения, верхние пределы атмосферы — шестьдесят, семьдесят, сто тысяч футов — это практически вакуум, неспособный поддерживать жизнь. Но это не вакуум. Там есть вещество и там есть лучистая энергия. Почему бы там не быть жизни, разумной жизни, сильно проэволюционировавшей, как этому и следует быть, — но проэволюционировавшей от той же начальной стадии, что и мы, и рыбы? Мы не могли увидеть, как все это происходило; человеческое сознание еще слишком молодо. Когда наши прадедушки качались на ветках, это уже все свершилось.
Эйзенберг глубоко вздохнул.
— Постойте, док. Я не обсуждаю теоретическую состоятельность ваших тезисов, но мне кажется, что в данном случае все это противоречит наблюдаемым фактам. Мы никогда их не видели и ничего о них не знали. По крайней мере, до недавних пор. А мы должны были бы их видеть.
— Не обязательно. Разве муравьи видят человека? Сомневаюсь.
— Да — но какого черта, ведь человеческое зрение получше муравьиного.
— Лучше — но для чего оно предназначено? Для своих собственных нужд. Предположи, что Икс-существа слишком высоко, или обладают очень низкой плотностью, или слишком быстро движутся. Даже такую большую, плотную и медленную штуку, как самолет, ты не всегда увидишь, если он будет достаточно высоко. Если же Икс разрежен и полупрозрачен, мы не сможем его увидеть, коль скоро он не будет затмевать звезды и бросать тень на Луну, — хотя на самом деле мне приходилось слышать странные истории именно в таком духе…
