Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
К удивлению девушки, Йонан быстрым движением перевернул меч и прижал этот катившийся предмет не концом, а рукоятью. На рукояти сверкнуло голубое пламя, и едва оно коснулось катящегося стержня, как…
До сих пор выглядевший прочным предмет задрожал, будто действительно охваченный пламенем. Казалось также, что немедленная реакция Йонана поставила его в тупик, он приподнял конец с головой и начал раскачиваться.
— Что это? — спросила Келси. — Он живой?
— Никогда такого не видел, — ответил её спутник. — Но он из Тьмы, может, даже из Великой Тьмы.
Не успел он произнести эти слова, как послышался гневный вопль. Такой девушка уже, несомненно, слышала.
Из-за скалы вышла кошка, таща за собой что-то очень яркое. В клыках она сжимала цепь, а камень колдуньи свисал на цепи и бился о землю. Он тоже весь переливался и кипел, словно обладал собственной жизнью. Кошка обошла стержень, который продолжал дёргаться, пытаясь освободиться от удерживавшего его оружия Йонана.
Подойдя к Келси, Быстроногая опустила цепь на носок её мягкого сапожка и, глядя в лицо девушке, снова пронзительно и требовательно закричала.
Девушка наклонилась к упавшей на камень цепи и тут же отдёрнула руку, чуть не закричав: цепь оказалась горячей.
Стержень усилил свои лихорадочные дёргания, он катался взад и вперёд, но Йонан был бдителен, и рукоять его меча не давала стержню уйти ни вправо, ни влево.
— Дура!
Злой голос колдуньи заставил Келси оглянуться через плечо. Подхватив юбку обеими руками, женщина из Эсткарпа бежала, на несколько шагов опережая Дагону и ещё двоих: мужчину древней расы в кольчуге и девушку из Долины с хлыстом в руке, Но перед этими тремя с огромной скоростью нёсся Тсали.
— Дура! — колдунья задыхалась, но прибежала первой и первым делом схватила Келси за руку, словно хотела вырвать у неё камень на цепи. — Ты хочешь сжечь в нём остатки жизни…
— Или сохранить жизнь, — Дагона говорила сдержаннее. — Что за напасть нашёл Тсали на наших границах? — она подошла ближе к дёргающемуся стержню и пригнулась, разглядывая его. Теперь все молчали и ждали её решения. Наконец она покачала головой.
— Никогда ещё не нарушалась древняя оборона Долины. Но Тсали нашёл это катящимся между скал, оно готово было упасть в ручей, может, чтобы спрятаться в воде и выплыть где-нибудь в другом месте. Это не от Сарнов, не от серых и определённо не от фасов — а может, просто такое никогда ещё против нас не обращали. Это что-то очень древнее… и…
— И что же это означает, леди? — впервые заговорил мужчина в кольчуге. Келси вначале подумала, что вернулся Симон. Но за забралом шлема виднелось лицо гораздо более молодого человека. — То, что из Тьмы вырвалось какое-то древнее оружие? — мужчина сжимал в руках не меч, а что-то вроде тонкой палочки, как ветка с содранной корой; наполовину она была покрыта сине-зелёными птичьими перьями, как те, что покрывают крыши домов Долины.
— Ну, что ж, посмотрим, что может противопоставить этому Долина, — сказал он, и Йонан послушно отступил, убрав меч от дёргающегося стержня.
Мужчина заговорил. Он произнёс всего одно слово, не имевшее для Келси никакого смысла, но опять, как в столкновении с колдуньей, в голове её послышался ревущий гром, как будто сам окружающий воздух разрывался, выпуская неизвестно что.
Зелёная половина ветки, которую держал мужчина, вспыхнула настоящим пламенем, и он с громким восклицанием бросил её на стержень. Ткань под ним загорелась, огонь словно возбудил стержень, который закрутился в горящей ткани и сунул конец с головой прямо в пламя. Он словно жадно глотал огонь.
— Ха! — колдунья откинула голову и действительно хрипло рассмеялась. — Смотри, что ты наделал, Кимок, полукровка! Не тебе, с твоими знаниями, добытыми в Лормте, справиться с этим. Убирайся, пока не причинил ещё больших бед. Смотри: он кормится тем, что ты хотел обратить против него!
Дымка в стержне, найденном человеком-ящерицей, действительно словно набиралась сил. Келси показалось, что она даже начала светиться. Девушка неожиданно ощутила в руке резкую боль, взглянула на камень и увидела, что он сам собой дёргается и вращается на конце цепи, и это цепь врезалась ей в руку.
— Именем Рейт и Нейвы… — да её ли это голос? Откуда у неё эти имена? Конечно, с её губ, но ведь она их не знает!
Дёргающийся камень начал испускать искры, хотя ни одна из них не долетала до предмета на земле. Девушка обнаружила, что не может остановить вращение запястья, которое приводило в движение камень.
— Нет! — это уже крикнула колдунья. Она попыталась ударить Келси по руке, но Йонан перехватил этот удар, и, уворачиваясь, колдунья вынуждена была слегка отступить.
— Она же не колдунья! — голос женщины в сером перешёл на крик. — Она не смеет использовать силу. Вы хотите, чтобы на нас обрушилось то, что она ждёт? Останови её! — колдунья метнула уничтожительный взгляд на Дагону, которая не двигалась ни при попытках уничтожить стержень, ни при неожиданном нападении. Но теперь она заговорила.
— Мы не даём имена — их дают нам. И ей дано имя, возможно, той, что твоего рода…
— Она мертва! — судя по тону, колдунья считала, что этот исход заслужен.
— Она мертва, — согласилась Дагона. — Но, умирая, она могла передать…
— Это невозможно! — воскликнула колдунья. — У неё не было права, она не могла этого сделать. Откуда появилась эта? Она не нашей крови, она не обучена, она ничто, только опасность для всех нас. Дай мне камень! — последнее требование было обращено к Келси, которая только что совершила открытие.
Она не только не могла перестать вращать запястье, которое приводило в движение камень; не могла она и разжать руку. Напротив, её тянуло вперёд, тянуло с силой, которой она не могла сопротивляться. Колдовской камень вращался всё быстрее, хотя его обороты становились шире; он словно завис в воздухе над стержнем.
А стержень дёргался, пытаясь откатиться, словно действительно обладал собственной жизнью. Всё быстрее вращался камень, и запястье Келси превращалось в центр огненного круга, и из этого круга к стержню на полусгоревшей ткани сплошным потоком устремлялись искры.
И снова губы Келси произнесли слова, которых она не понимала:
— Рейт… Рейт… огнём Рейт… волей Нейвы… да станет это безвредным!
Поток искр стал ещё шире, нацелен точнее. Наконец искры ударили прямо в стержень. Вспыхнуло ослепительно яркое пламя, вначале алое, потом голубое, и не осталось ничего, кроме кусочка расплавленного металла.
Рука Келси упала. Девушка оцепенела, будто только что поднимала огромный груз и держала его какое-то время на весу. Блеск камня исчез. Сам он стал пепельно-серым, словно остаток сгоревшего костра.
