Кир Булычев - Нужна свободная планета (сборник)
Генералы послушно закивали. Они поверили Удалову.
– Где это? – спросил Удалов.
– Закопано, – поспешил с ответом генерал-фельдмаршал, – и замаскировано под муравейник.
– Отлично. Везите сюда.
– А где же люди? Где оружие?
– Послушайте, вы мне надоели, – обнаглел Удалов. – Я и так иду с вами на невыгодную сделку. Но я люблю…
«Ну что я люблю?» – лихорадочно думал Удалов.
– Вы любите искусство, – подсказал генерал.
– Не вмешивайтесь, – оборвал его Удалов. – Если бы я не любил искусства, меня бы здесь не было.
– А как вы докажете, что с вашей стороны нет обмана?
– Никак.
– Но мы не привыкли без гарантий.
– Тогда не получите оружия.
– Я придумал выход из положения, – произнес генерал-клумба. – Мы пошлем с вами наблюдателя. Наблюдатель не отстанет от вас ни на шаг. И если кто попробует крутить, пуля в спину – и готово.
Удалову совсем не нужна была пуля в спину. Но другого выхода не оставалось.
– Я отлетаю через час, – сказал он. – Моего слабонервного спутника прошу доставить на корабль в связанном состоянии.
– Будет сделано, – сказали генералы.
– Произведение искусства доставить к самой ракете. И чтобы без подделок.
– Ну как можно?! – испугались генералы. – Вы же тогда не привезете свой товар.
– Угадали, – согласился Удалов и пожалел, что ему не хватает решительности на Земле. Если бы он так же умел находить выход из любого положения, когда работал в стройконторе, быть бы его конторе лучшей в области.
С Удаловым решил лететь генерал-клумба. Удалов дошел до корабля замаскированными тропинками и проследил за погрузкой связанного Гнеца, который сжигал Удалова презрительным взглядом.
Тяжелый сверток неизвестного назначения тащили восемнадцать замаскированных солдат. Генерал-клумба умудрился добраться от штаба до корабля, скрываясь в траве и иногда зарываясь в землю так, что Удалов, шагавший рядом, периодически упускал его из виду.
Остальные генералы вылезли из подземного хода, чтобы попрощаться с Удаловым, и напоследок генерал-фельдмаршал вежливо спросил его:
– Простите, если мой вопрос покажется вам нескромным, но какой у вас чин?
Удалов хотел было сказать правду, что он младший лейтенант запаса, но решил, что этим может испортить впечатление, и потому ответил просто:
– Маршал танковых войск.
– Я так и думал, – ответил фельдмаршал и пожал ему руку как равному.
А остальные генералы отдали Удалову честь.
Удалов помахал им рукой из открытого люка. За спиной Удалова стоял замаскированный под клумбу генерал и прижимал к его лопатке пистолет. Планета казалась тихой, мирной и совершенно безлюдной. Генералы и солдаты растворились в траве и спрятались в стволы деревьев. Удалов проследовал на капитанский мостик и поднял корабль в воздух.
Прошло полчаса. Планета превратилась в зеленый кружочек. Удалов отправился в кубрик и развязал Гнеца-18.
– Я вас презираю, – сказал Гнец, но тут ему стало плохо, и Удалову пришлось бежать за водой, чтобы привести товарища в чувство.
Генерал-клумба стоял в проходе, держа пистолет. Из ушей у него торчали цветочки, на плече вырос мухомор.
– Вы так все время будете стоять? – поинтересовался Удалов, проходя мимо со стаканом воды.
– А что делать? – спросил генерал.
– Первым делом снимите с себя эти ветки и траву. Мне за вами убирать не хочется.
– Вы хотите сказать, что можно размаскироваться? – удивился генерал.
Но Удалов его не слушал. Он отпаивал Гнеца.
– Простите, маршал, – настаивал генерал, войдя за Удаловым в кубрик. – Но как я размаскируюсь, если в любой момент могут появиться враги?
– Не могут. Не догонят.
– Вы серьезно?
– Серьезно. Спрячьте пистолет. Еще выстрелит невзначай. Шелуху с себя снимите на кухне. И помойтесь немного. Жизнь в лесу вас не украшает.
Гнец пришел в себя.
– Корнелий! – сказал он с горечью. – Как ты мог меня предать?
– Послушай, – ответил Удалов, – мне это надоело. То ты говоришь, что согласен на все, только бы тебя не пытали, то вдруг начинаешь на меня кидаться.
– Но не такой ценой, Корнелий, не такой ценой!
– А какой? – удивился Удалов.
– Ты предал моих соотечественников! Два миллиарда человек!
– Я правда выменял их на какое-то произведение искусства, но это была военная хитрость.
– А почему на борту этот тип?
– Чтобы держать пистолет и стрелять при первом моем или твоем подозрительном движении.
Гнец тут же снова потерял сознание.
– Господин маршал! – раздался из кухни голос генерала-клумбы. – А каким полотенцем можно вытираться?
– Ну вот, – проворчал Удалов. – Даже полотенца с собой не взял. Возьмите голубое! – крикнул он генералу. – Это мое. А завтра что-нибудь сообразим. Если нужно белье, то мое вам подойдет. Оно в левом шкафчике.
Удалов не успел снова привести Гнеца в чувство, как вымытый генерал появился в дверях.
– Могу ли быть чем-нибудь полезен? – спросил он.
– Вот так-то лучше, – сказал Удалов, оглядывая генерала.
Перед ним стоял мужчина средних лет, мирного вида, в удаловской ковбойке и черных трусах.
– Сейчас будешь приводить в чувство Гнеца-18. Учти, он мой друг, а никакой не пленник. Я сам тоже не маршал, а зовут меня Корнелий Иванович. Никаких людей мы продавать вашим милитаристам не намерены. У нас на Земле это не принято. Войны больше не будет. Маскировки тоже. Пистолет можешь выбросить в мусоропровод. А пока я тебя включаю в число членов экипажа в качестве юнги.
– Спасибо, – произнес генерал, и на глаза у него навернулись слезы. – Я и не смел на это надеяться: мир и дружба.
– Мир и дружба, – согласился Удалов, а Гнец, который уже пришел в себя, все слышал и осознал, добавил:
– Ты, Корнелий, настоящий друг моей планеты.
Потом они втроем пошли на капитанский мостик искать новую свободную планету. На полпути Корнелий остановился и хлопнул себя по лбу:
– Забыл! А что же мы от твоих генералов получили?
– Не беспокойтесь, Корнелий Иванович, – сказал бывший генерал, которого Удалов условно решил звать Артуром. – Это генералам совершенно не нужно. Когда на нашей планете еще не было всеобщей перманентной войны, там жил один великий скульптор. И он изваял из изумруда статую женщины. Все знают, какая она прекрасная и ценная, но последние пятьдесят лет она была замаскирована, а недавно мы обсуждали, как бы разбить ее на части и продать какому-нибудь ювелиру.
Тогда они вернулись в багажное отделение и распаковали статую. Она изображала собой женщину изумительной красоты в человеческий рост и с распущенными волосами. Статуя была зеленой и полупрозрачной.
– Нет, – сказал Удалов. – Статуе не место в багажнике. Поставим ее в кают-компании и будем ею любоваться в трудные минуты. А потом сдадим в музей или в детский сад, потому что детям тоже надо приобщаться к прекрасному.
