Рэй Олдридж - Император мира
— Дайте мне панель управления, — скомандовал Реминт.
— Конечно, — ответил один из приспешников и подал ему пульт.
Убийца коснулся панели одним пальцем, и конечности Руиза свело судорогой. Сила боли изумила его, истерзанная нервная система отчаянно протестовала. Он сильнее сжал зубы, почему-то ему очень не хотелось показать, насколько ему больно.
Реминт последний раз медленно обвел глазами комнату. Потом убил остальных свидетелей. Двое наемников упали так быстро, что даже не заметили своей смерти. Высокая женщина, у которой реакция была лучше, успела отпрянуть чуть раньше, чем луч лазера прожег ей грудину.
Руиз испытал нечто вроде безнадежного злорадства, наблюдая ужас в глазах Кореаны, пока она гадала, суждено ли и ей погибнуть в соответствии с планом Реминта. Но убийца повернулся к двери и произнес:
— Пойдем. Алонсо ждет нас.
Странная бравада смертника заставила Руиза открыть рот.
— Алонсо Юбере мертв, — раздался его хриплый шепот.
Если прежде Реминт казался ему страшным, то это впечатление бледнело и таяло перед раскаленным добела напряжением, которое теперь наполнило черты убийцы.
— Что? — переспросил он, затаив дыхание. Руиз набрал в грудь побольше воздуха.
— Алонсо Юбере мертв.
— Кто его убил? — глухо произнес Реминт, приблизив свою жуткую физиономию к лицу пленника, словно хотел проникнуть в темные глубины его сознания. Не будь агент парализован, он бы отшатнулся.
— Я, — ответил он.
— О… о… — Убийца принялся раскачиваться взад-вперед, медленно и осторожно поворачивая голову, словно боялся, что она лопнет от переполнявших ее дум. — Ты убил его… Почему?
— Мне заплатили, чтобы я сделал это.
— Кто? — Губы Реминта свело так, что стали видны зубы. Невозможно было понять, какое чувство его терзает.
Руиз еле смог набрать воздуха, чтобы ответить, но вытолкнул из себя слова:
— Публий, создатель чудовищ, приказал убить Алонсо Юбере. Это была цена той помощи, которой я требовал от него.
По крайней мере на сей раз Публий не выйдет сухим из воды. К столь плачевному концу Руиза привели именно его махинации, и агент испытывал глубокое удовлетворение, представляя себе возможную встречу Реминта и создателя чудовищ.
Убийца отодвинулся, холодная рассудительность разгладила его черты.
— А, Публий. Этого мы знаем. Старинный враг и коллега. — Он отвел глаза и, помолчав секунду, мягко спросил: — Ты ведь не станешь мне лгать, Руиз Ав?
— Я тоже так думаю. Какой теперь в это смысл? — Ом снова помолчал, потом продолжил все тем же тихим, мягким голосом: — Ты очень похож на меня. Такое же орудие в чужих лапах, острая сталь для слабых рук.
— Можно задать тебе вопрос? — Руиз обнаружил, что даже в этот безнадежный момент стремление к цели не покинуло его.
Реминт серьезно кивнул:
— Спрашивай.
— Что ты сделал с моими людьми… с фараонскими рабами?
— Я доставил их в крепость моего брата. Больше я ничего не знаю. — Убийца повернулся к Кореане и передал ей панель управления. — Теперь поступай, как считаешь нужным.
К похитительнице рабов вернулся дар речи:
— Погоди! Нам ведь надо еще доставить Руиза Ава в крепость.
Реминт покачал головой:
— Мои императивы на случай смерти брата отменяют все прочие инструкции и поручения. Сейчас я должен разыскать и наказать его убийцу. — Он направился к дверям.
И тут Кореана совершила серьезную ошибку. Она шагнула, загородив дорогу убийце, и, пытаясь задержать его, положила ему руку на грудь.
— Погоди-ка, — рявкнула она за мгновение до того, как он замахнулся бронированной рукой и ударил ее так, что она пролетела через всю комнату, ударилась затылком и сползла по стене. Теперь она лежала на полу бесчувственной грудой и либо пребывала в беспамятстве, либо умерла.
Реминт ушел, а Руиз остался один в набитой трупами комнате, не в силах пошевелить ни одним мускулом ниже шеи.
Шло время. Боль постепенно отступала, поскольку периферийные нервы приспосабливались к упряжке. Руиз смотрел на Кореану и гадал, мертва ли она или просто без сознания, а если это обморок, то как скоро она очнется. Администрация дворца развлечений явно не торопилась выяснять, что приключилось в номере В-448. Пройдут долгие часы, прежде чем они соблаговолят отрядить детективов, чтобы расследовать инцидент.
Спустя довольно долгое время бывший агент услышал слабый скребущийся звук. Он доносился с неожиданной стороны, и Руиз резко повернул голову. К своему изумлению, он увидел, что высокая женщина пытается повернуться и проползти вдоль стены. Лицо ее покрывала мертвенная бледность, а рана на груди при каждом движении издавала жуткий чмокающий звук. Видимо, луч лазера не разорвал ей сердце, а только повредил позвоночник. Ноги ее бессильно волочились. Она медленно ползла, хватаясь скрюченными пальцами за грязный ковер, ее выпученные глаза застыли на пульте управления упряжкой, которая все еще находилась в добрых двух метрах от нее.
Руиз не смел надеяться, что она справится. Он словно погружался в глубины собственного сознания и был не в состоянии внимательно следить за ее усилиями. Через несколько минут он впал в прострацию и принялся рассматривать поразительную живучесть женщины с точки зрения теории Совершенного Насилия, которой в свое время увлекались и он сам, и Реминт. Если человек достигнет в своих действиях Совершенной Степени Насилия, никто и ничто не сможет противостоять ему — так они когда-то считали. Но сейчас он своими глазами видел, что данный постулат не всегда соответствует истине. Насилие не бывает безукоризненным. Даже Реминт, самый лучший убийца, какого довелось встретить Руизу, не был совершенен. Женщина все еще жила и мучительно продолжала ползти к панели управления сбруей.
Когда ее вытянутая рука была всего в нескольких сантиметрах от панели, красавица уронила голову на ковер, и тело ее свело судорогами, которые Руиз принял за предсмертные. Он заскрежетал зубами, перед глазами все поплыло. Бывший агент вспомнил Низу, но только на миг: отчаяние его было слишком глубоко, чтобы думать о пронзительно дорогой ему женщине.
Но тут полумертвая блондинка снова подняла голову и в последней отчаянной попытке выбросила руку вперед. Дрожащий палец коснулся панели, и упряжка выпустила тело Руиза из своих страшных тисков. Он обмяк и сполз по стене. Внезапное освобождение так поразило его, что он долго лежал без движения, будучи абсолютно не в состоянии собраться и начать действовать.
Потом пленник поднялся и с наслаждением содрал с себя ненавистные ремни, порвав их в клочья. Освободившись полностью, он подхватил валявшееся поблизости осколочное ружье, которое до того принадлежало одному из Реминтовых наемников. И только потом повернулся к освободившей его женщине.
