Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)
— Да, — донесся нестройный хор голосов.
— Тогда вы знаете, что я имею в виду. В конце они всегда исполняют один и тот же номер — девушка прыгает и партнер поднимает ее над головой, удерживая на одной руке. Он держит девушку, упершись в ее поясницу, а она откидывается назад, балансируя на его ладони. На ракетной струе надо балансировать точно так же. Тяга толкает вас в поясницу, и вам нужно сохранять равновесие. Только в этом случае балансировать должны вы: если толчок не будет направлен точно в ваш центр тяжести, ваше тело начнет поворачиваться. Вы сразу это заметите, следя за намеченной целью через прицел. В этом случае нужно сразу ввести коррекцию, а не дожидаться, что будет дальше. Для этого вы смещаете центр тяжести, подтягивая к себе руку или ногу на той стороне, в которую вас начало разворачивать. Весь фокус в том, чтобы…
— Одну минуту, сержант, — послышался чей-то голос, — вы все перепутали. Вы хотели сказать — подтянуть руку или ногу на противоположной стороне, верно?
— Кто это говорит?
— Лэтроп, сэр… Номер шесть.
— Я сказал именно то, что хотел, мистер, Лэтроп.
— Но…
— Ладно, валяйте, делайте по-своему. Остальная группа будет делать так, как я сказал. Не будем зря тратить время. Вопросы? О’кей, держитесь подальше от струи.
Кадеты, выстроившиеся полукругом, сделали пару шагов назад. Дальше они не могли — их удерживали натянутые страховочные тросы. Из двигателя сержанта хлестнул ярко-оранжевый язык пламени, и сержант двинулся прямо от корабля, «вверх», сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Его радиоканал оставался открытым, и Мэтт слышал приглушенный рев ракетного двигателя и отсчет секунд, который вел сержант:
— И раз, и два… и три…
На счете десять отсчет прекратился и пламя исчезло.
Инструктор находился в пятидесяти футах «над» ними и продолжал удаляться спиной к кадетам. Он не прекращал объяснять.
— Поворачиваться вы будете все равно — хоть немного, да будете, — как бы хорошо вы не умели балансировать на оси тяги. Когда вам захочется изменить направление движения, сожмитесь в клубок… — сержант подтянул к груди ноги и руки, — …для ускорения поворота и распрямитесь, когда увидите, что направление правильное.
Он мгновенно вытянул руки и ноги, и кадеты увидели, что теперь сержант развернулся в их сторону.
— Снова включайте двигатель и балансируйте на оси тяги, чтобы удержаться на выбранном направлении, иначе вас развернет дальше.
Сержант тем не менее не включил ракетный двигатель и продолжал удаляться от корабля. Его медленно разворачивало в сторону. Он продолжал лекцию:
— Повернуться, куда вам надо, и вовремя включить двигатель, — это вы всегда сможете. На это и четверти секунды хватит. Например, нужно мне добраться до станции…
В этот момент станция «Терра» находилась почти под прямым углом от направления, в котором двигалось тело сержанта. Ханако проделал несколько телодвижений, напоминающих судороги обезьяны, которая в мучительных конвульсиях отдает концы, и снова раскинулся как медуза, но уже лицом к станции: на этот раз — медленно вращаясь, подобно человеку, делающему «колесо», — ось вращения при этом осталась как и была.
— Но мне не надо на станцию, я хочу вернуться на корабль.
Новые судороги, после которых сержант оказался лицом к кадетам. На этот раз он включил двигатель и снова начал считать до десяти. Он повис в пространстве, неподвижный по отношению к кораблю и группе учеников, на расстоянии около четверти мили от них.
— Сейчас я подлечу к вам и сяду на двигателе, чтобы сберечь время.
В космосе вспыхнуло пламя ракетного двигателя и не гасло в течение двадцати секунд; сержант быстро приближался к кораблю. Когда сержант был в паре сотен футов от «Рэндольфа», он перевернулся и направил струю в их сторону, словно собираясь улететь от корабля снова. Но через десять секунд пламя погасло. В результате этих маневров сержант теперь находился на расстоянии пятидесяти футов и приближался к кораблю со скоростью десяти футов в секунду. Он снова сжался в комок, а когда развернулся, его ноги были направлены к кораблю. Через пять секунд магнитные подошвы его сапог мягко коснулись стальной обшивки, и он присел, смягчая толчок при посадке.
— Но для первого раза ваш полет будет немного не таким, — продолжал объяснять сержант. — В моем ранце больше топлива, чем у вас: запас топлива для ваших ракетных двигателей рассчитан на пятьдесят секунд непрерывной работы, причем каждую секунду будет происходить изменение скорости движения на один фут в секунду; но это для массы в триста фунтов — те, которые потощее, будут двигаться малость быстрей.
— Итак, какой будет ваш полет: десять секунд включенного двигателя при непрерывном счете секунд. Затем поворачиваетесь как можно быстрее, включаете двигатель на пятнадцать секунд и возвращаетесь обратно. Это значит, что вы коснетесь обшивки корабля на скорости пять футов в секунду. На такой скорости даже ваша бабушка, страдающая от ревматизма, сможет совершить посадку, не отскочив от обшивки. Лэтроп! Отстегните трос — вы будете первым.
Когда кадет подошел к нему, сержант пристегнулся к обшивке корабля двумя короткими тросами и снял с пояса бухту с еще одним тросом — очень длинным и тонким. Один конец Ханако пристегнул к поясу кадета, другой — к своему. Лэтроп смотрел на происходящее с явным неодобрением.
— Вы считаете это необходимым, сержант?
Инструктор посмотрел на него ледяным взглядом.
— Прошу прощения, командор, таковы правила. А теперь заткнись. И приготовься.
Кадет молча повернулся и отделился от корабля, подталкиваемый вперед языком пламени, растущим у него из спины. Сначала он двигался по прямой, затем начал поворачиваться. Кадет попытался скорректировать отклонение, подтянул ногу — и тут же перевернулся вверх ногами.
— Лэтроп, выключайте двигатель! — рявкнул Ханако.
Оранжевое пламя исчезло, но фигура в космическом скафандре продолжала удаляться, делая кувырок за кувырком. Ханако травил длинный страховочный трос. — Здоровая рыбка угодила мне на крючок, ребята, — добродушно пробормотал он. — Как вы думаете, сколько в ней весу? — Наконец, он потянул за трос, и Лэтроп начал вращаться в другую сторону: за время пока он кувыркался, трос успел обмотаться вокруг него. Когда он освободился, сержант подтянул кадета к себе.
Лэтроп встал на обшивку, и магнитные подошвы с легким щелчком притянули его к стальной поверхности.
— Вы были правы, сержант, — послышался его голос. — Можно мне еще раз попробовать, как вы учили.
