Борис Левандовский - Обладатель великой нелепости
Впервые за много лет главный испытывал то же отвратительное чувство, что и тринадцатилетним перепуганным мальчишкой на старом ненецком кладбище. Нет, это не было полным дежа-вю, но и тогда, и сейчас присутствовал тот же безотчетный, почти мистический ужас, заставляющий волосы приподниматься на затылке.
Он первым вошел в спальню. За ним медленно последовали остальные. В первый момент чисто автоматически главный отметил, что в этой комнате поработала та же педантичная рука, что в гостиной, на кухне и в коридоре; относительно ванны и туалета сказать было сложно – тогда, не включая свет, он лишь убедился, что там никого нет.
У противоположной от дверей стены, широко расставив ноги и вытянув вдоль туловища тонкие узловатые руки, стояло темно-желтое нечто.
Оно напоминало человека, сначала умершего, а затем высушенного в огромной микроволновой печи. Глаза были закрыты, и тонкие морщинистые веки глубоко ввалились в глазницы, словно прикрывали пустоту. Это действительно походило на мумию, как посчитал Косой. Но, присмотревшись, главный нашел, что сходство с мумией только поверхностное – скорее, это ассоциировалось с чучелом гигантского человекообразного насекомого.
«Неудивительно, что Косой чуть не обгадился, когда включил свет», – подумал главный.
– Просто какое-то… какой-то… – выдохнул Боксер, но, не сумев отыскать в своем лексиконе подходящего сравнения, нецензурно выругался.
– Может, просто кукла… что-то вроде монстра из какого-нибудь фильма, а? – предположил Седой.
Главный поморщился, уловив в его голосе панические нотки.
(Ну разумеется, «что-то вроде» – не выкопал же Герман эту штуку на Лычаковском кладбище, чтобы притащить домой для украшения своей спальни…)
Главный двинулся вперед и приблизился к этой иссохшей фигуре на расстояние вытянутой руки. Последовать за ним желающих не нашлось. Остальные, сбившись в толпу, застряли в дверях.
Он увидел, что «чучело» стоит под небольшим углом к стене, упираясь в нее затылком; от этого скрюченные как когти пальцы ног оказались немного приподняты над полом.
«Все верно, так было бы и с обычным манекеном… или с каким-нибудь дурацким чучелом. Ведь ты же не думаешь, что это – и есть тот самый педантичный хозяин… это же глупо, правда? Разве ты можешь представить, как оно двигается? Как ходит по квартире, сторожит ее? Очень глупо считать, что оно сожрало Германа и поселилось здесь. И вообще исчезновение Германа как-то связано…»
Косой вдруг хрюкнул, проглотив смешок.
– Точно, кукла… Представляю, как пай-мальчик Гера с ней развлекается! – попытался шутить он.
Никто не отреагировал.
– До сегодня я думал, что он просто педик, – продолжил Косой. – А оказывается, настоящий извращенец. Нет, вы только гляньте на это! Готов поспорить, у этого чучела имеется даже специальная дырка в заднице! Клянусь!
Кто-то прыснул, но смешок прозвучал натянуто, будто крик умирающей птицы. Несмотря на ту чушь, которую нес Косой, главный поймал себя на том, что рассматривает жуткую фигуру с какой-то надеждой обнаружить намек на правоту его слов.
«Но даже если у Германа и были скрытые ото всех сексуальные предпочтения, вроде некрофилии, – отметил главный с отвращением и с все больше возрастающим беспокойством, – эту штуку вряд ли можно было приобрести в секс-шопе. Она, скорее, является настоящей мумией кого-то, очень похожего на человека (но, господи… откуда?!), или бесподобным произведением искусства – и весьма сомнительно, чтобы изготовленным из пластика».
Однако потрогать это, чтобы удостовериться, особого желания у него не возникло. «Кукла» (если, черт возьми, это действительно было куклой!) казалась не просто зловещей – она казалась живой… и у главного, стоявшего к этому ближе всех, возникло впечатление, будто это прислушивается к происходящему.
«Что это за странный кисловатый запах? Когда он появился? Вначале, кажется…»
– Все! Насмотрелись… – главный повернулся к остальным.
«Просто кучка перепуганных людей… Что же это за кисловатая вонь? Воздух и раньше был затхлым, но… ЗАБУДЬ! – скоро все кончится!»
– Пора за дело, – он направился к дверям.
Похоже, все только этого и ждали – повторять не пришлось. Выходя последним из гостиной, главный увидел на стене школьный портрет Германа. В нем тоже было что-то не так.
«Лучше скажи, что здесь так? Эта гребаная квартира будто переполнена привидениями…»
Казалось, мальчишка наблюдает за ним неприязненным взглядом, сверлящим даже в спину.
Зайдя на кухню, где собрались остальные, он почувствовал себя значительно лучше. Все, – главный глянул на часы – и, правда, давно пора приступать к делу, они и так здесь чересчур долго задержались.
«Но не настолько уж – всего около десяти минут, а такое впечатление, словно на несколько суток…»
– Смотрите, – главный поставил на пустой кухонный стол десятилитровую пластиковую канистру с бензином, которую захватил в коридоре по дороге, и открутил крышку на горлышке. Затем, вытащив из бокового кармана пиджака целлофановый пакетик с четырьмя одноразовыми блюдцами, которыми пользуются в дешевых забегаловках, и четырьмя средней толщины свечками, начал объяснять.
Все выглядело чрезвычайно просто: по центру блюдца нужно было установить свечку, после чего наполнить его бензином, поджечь свечку и рядом поставить пластиковую канистру. И больше ничего, потому что далее…
Когда свечка догорала до определенного уровня, бензин в блюдце воспламенялся, расплавлял края одноразового блюдца и растекался вокруг огненной лужей, которая, в свою очередь, захватывала канистру, наполненную бензином, и очень скоро все вокруг превращалось в неуправляемое жадное пекло. По сути, получалось что-то вроде зажигательной бомбы замедленного действия – простой до примитивности, но чертовски эффективной по результату. И почти никаких следов. Таким образом, если кто-то случайно заметил и даже запомнил незнакомых людей, приехавших на «лянче» и входивших в тот вечер в подъезд, никто не связал бы их появления с пожаром, охватившим квартиру Германа лишь под утро.
Идея этого способа поджога, как признался главному Алекс, принадлежала одному его однокашнику – весьма изобретательному типу по прозвищу Хайдик. Однажды перед окончанием летних каникул тот решил спалить школу, чтобы оттянуть начало занятий на некоторое время, но затем передумал и поделился своим изобретением с двумя-тремя одноклассниками, среди которых был и Алекс. Тому и в голову не могло придти, что когда-нибудь он захочет это использовать.
