Роберт Шекли - Кн.5. Выбор. Рассказы
Во время завтрака Турстон с нудной педантичностью изложил свою точку зрения на то, почему ловушка не должна функционировать при отсутствии отверстия для добычи. Дэйли со смехом отмахнулся, козырнув принципом осмотического расчленения. Турстон упорствовал, что такого не существует. Закончив мытье посуды, друзья зашагали по мокрой упругой траве к ловушке.
— Смотри! — крикнул Дэйли.
В ловушке билось что-то живое — какое-то существо размером с кролика, но ярко-зеленого цвета. Глаза диковинного создания помещались на концах длинных стебельков, и оно свирепо щелкало клешнями, похожими на клешни омара.
— Все, хватит, никакого рома до завтрака, — отрубил Турстон и нерешительно добавил — Начиная с завтрашнего дня. Дай-ка мне фляжку.
Дэйли протянул флягу, и Турстон отхлебнул несколько изрядных глотков. Переведя взгляд на пойманную тварь, он перекосился:
— Бррр!
— А вдруг это новый вид? — глубокомысленно изрек Дэйли.
— Новый вид кошмара! Может, поедем в Лейк-Плэсид и забудем про все это?
— Ты что, с ума сошел? Я в жизни не встречал ничего подобного, ни в одной из книг по зоологии. Новое слово в науке! Где мы будем его держать?
— Его держать?
— А как же! Не может же оно оставаться в ловушке. Нам придется соорудил, клетку и выяснить, чем оно питается.
Лицо Турстона утратило обычную безмятежность.
— Послушай, Эд, старина, я бы не хотел проводить отпуск с таким страшилищем… А вдруг оно ядовитое? Потом от него наверняка скверно пахнет…
Набрав воздуха, он продолжал:
— К тому же это какая-то противоестественная ловушка. Она… нечеловеческая!
Дэйли ухмыльнулся:
— Держу пари, что такую же чепуху говорили про первый автомобиль Форда и про лампу накаливания Эдисона. Эта ловушка — просто еще один блистательный пример американского технического прогресса!
— Я сам сторонник прогресса! — вспыхнул Турстон. — Но только не такого! Неужели мы не можем просто…
Он посмотрел на своего друга и остановился. На лице Дэйли появилось такое выражение, которое могло быть у Кортеса, когда он с вершины горы увидел Тихий океан.
— Да, — задумчиво произнес Дэйли после продолжительной паузы. — Так и будет.
— Что?
— Позже скажу. Сначала давай смастерим клетку и снова запустим ловушку.
Глухо застонав, Турстон последовал за другом.
Ну что же ты медлишь, Сэмиш? Неужели ты не ощущаешь всей серьезности положения? Разве я не объяснил, как много от тебя зависит? Подумай о своем старом друге! Подумай о гладкокожей Фрегль, ради которой я и затеял эту кутерьму. Свяжись со мной хотя бы!
Земляне сразу же принялись использовать мою ловушку, которая, конечно, вовсе никакая не ловушка, а трансмиттер материи. Другой его конец я замаскировал на планетоиде и уже скормил в него трех зверьков, отловленных в саду. Земляне всякий раз неизменно вытаскивали их из ловушки, с какой целью — ума не приложу. Эти алчные люди хранят все, что угодно.
После того как третий зверек, попав в трансмиттер, не вернулся, я понял, что все готово.
Я приготовился к последнему, четвертому сеансу, самому главному, ради которого все это и затевалось.
Они стояли в маленьком чуланчике, примыкавшем к коттеджу. Турстон с отвращением разглядывал три клетки, сделанные из тяжелой противомоскитной сетки. Внутри каждой из клеток сидело по существу.
— Фу, — поморщился Турстон, — и воняют же они!
В ближайшей клетке содержалась их первая добыча — тварь с глазами на стебельках и с клешнями. По-соседству разместилась птица с тремя парами покрытых чешуей крыльев. В третьей клетке находилось нечто напоминающее змею с головами на обоих концах.
В клетках стояли блюдечки с молоком, тарелки с кусочками мяса, нашинкованными овощами, травой — все это оставалось нетронутым.
— Они совсем ничего не едят, — пожаловался Дэйли.
— Совершенно очевидно, что они больны, — настаивал Турстон. — Возможно, они бациллоносители. Может, выкинем их, Эд?
Дэйли посмотрел ему в глаза:
— Скажи, Том, ты никогда не мечтал о славе?
— О чем?
— О славе. Чтобы твое имя повторяли через века?
— Я деловой человек, — с достоинством ответил Турстон. — Если бы я забивал себе голову такой чепухой, то давно бы обанкротился.
— Так никогда и не мечтал?
Турстон смущенно улыбнулся.
— Ну какой человек не мечтает о славе? Только что ты имеешь в виду?
— Эти существа, — назидательно произнес Дэйли, — уникальные! Мы подарим их музею.
— Ну и что? — заинтересовался Турстон.
— Выставка ранее неизвестных науке животных, открытых Дэйли — Турстоном!
— Они могут даже назвать их нашими именами, — неожиданно размечтался Турстон. — Мы же их поймали!
— Конечно, именно так! Наши имена станут в один ряд с именами Ливингстона, Одубона и Тедди Рузвельта.
— Гм. — Турстон глубоко задумался. — Мне кажется, лучше всего для этой цели подходит музей естественной истории. Там можно организовать выставку…
— Я думал не просто о выставке, — прервал его Дэйли. — Я думал об открытии галереи, — галереи Дэйли — Турстона.
Турстон в изумлении уставился на друга. Он и не подозревал в Дэйли такого размаха.
— Но, Эд, их же всего три штуки. Мы не можем открыть галерею для демонстрации всего трех экспонатов.
— Там, откуда они взялись, их должно быть много. Пойдем проверим ловушку.
На этот раз в ловушке судорожно билось существо фута в три длиной с маленькой зеленой головкой и раздвоенным вилкообразным хвостом. От туловища отходило около дюжины толстых жгутиков, которые яростно извивались.
— Остальные были поспокойнее, — заметил Турстон. — Возможно, эта тварь поопаснее.
— Мы запутаем ее сетью, — решил Дэйли. — Потом я свяжусь с музеем.
Им стоило изрядных усилий посадить добычу в клетку. Ловушку перезарядили, и Дэйли отправил телеграмму в музей естественной истории:
«ОБНАРУЖИЛ ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ЧЕТЫРЕ ВИДА ЖИВОТНЫХ НЕИЗВЕСТНЫХ НАУКЕ ТЧК ПОДГОТОВЬТЕ ПОМЕЩЕНИЕ ДЛЯ ЭКСПОЗИЦИИ ТЧК СРОЧНО ПРИШЛИТЕ СПЕЦИАЛИСТОВ».
Затем, по настоянию Турстона, он выслал в музей несколько безукоризненных характеристик на себя, чтобы там не подумали, что имеют дело с помешанным.
Днем Дэйли изложил Турстону свою теорию. Он был убежден, что в одной части массива Адирондак сохранился нетронутый временем уголок доисторической природы, населенный животными, выжившими с тех пор. Они никогда не попадались охотникам благодаря исключительным повадкам и осторожности, приобретенным их видами в глубокой древности. Однако перед этой новой ловушкой, основанной на принципе осмотического расчленения, даже столь уникальный опыт оказался недостаточным.
