Маргарет Уэйс - Стражи звездного щита
Неожиданно ее взгляд привлекло нечто знакомое на самом верху лестницы. Поначалу она не могла понять, что это. Трон… Она как будто вспомнила. Очень, очень знакомое…
Вдруг у Меринды расширились глаза. Она уже видела однажды этот трон. Трон Кендис-дая! И этот как две капли воды походил на тот, что она видела в Зале Девяти Оракулов!
Меринда присмотрелась внимательней. Теперь она различала уходящие ввысь своды башни, скрытые от взоров тех, кто находился в зале внизу. Прямо над троном, до самой вершины башни, колыхалась широкая светящаяся колонна высотой в сотню футов с гранитными шарами наверху, которые, казалось, парили в воздухе.
– Я слышу ответ, – нараспев произносил Квикет, театрально разводя руками. Он спустился мимо Сивиллы и Меринды, изображая священный транс. – Древние заговорили, и вам суждено быть принятыми! – выкрикнул он в зал.
Ни Сивилла, ни Вестис не повернулись вслед за ним.
– Меринда! – прошептала Сивилла. – Ты видишь?
– Ты тоже видишь? – так же тихо ответила Меринда, пока Квикет продолжал шаманить.
– Башня Света? Да, я ее вижу, – сказала Сивилла. – Но раньше я никогда ничего подобного не видела.
– А я видела, – улыбнулась Меринда. – Трон… мерцающая колонна света… Это оракул, Терика!
– Действующий оракул? – В голосе Сивиллы слышалось изумление. – Когда же он был оживлен? Меринда улыбнулась:
– Не думаю, что он вообще когда-либо спал.
– О боги! – с удивлением прошептала Сивилла. – Искусственный интеллект, три тысячи лет непрерывно бодрствующий?
Меринда оглядела зал, словно впервые его увидела. В воздухе над каждым из Девяти Врат Просвещения тоже висели гранитные шары. И над каждым была отдельная шахта, поднимавшаяся к вершине башни. Помещение сразу же приобрело совершенно иной вид, оно стало до боли знакомым.
Меринда вспомнила свои наставления Гриффитсу: «Конечно, это лишь развлекательное представление. Никто не знает, как оно выглядит на самом деле».
– Мантия Кендис-дая вовсе не церемониальная корона, – прошептала она Сивилле. – Это древнейший, непрерывно функционирующий процессор временного изгиба! Даже Девять Оракулов работают всего триста лет… но три тысячелетия?
– Значит, он имеет доступ не только к настоящему времени, но сможет решать проблемы информации Утраченной Империи?
Квикет спустился с лестницы и теперь прохаживался среди ТайРенов.
– Свободная воля является правом думающих существ, – громко вещал он, – но это право нуждается в руководстве! Только в сочетании свободной воли подданных с ясными целями вождей можно достичь истинного величия…
– Как нам его активизировать? – спросила Меринда.
– Трон! – догадалась Сивилла. – Он должен быть как-то связан с системой.
– Никто никогда не сидел на троне Кендис-дая! – сказала Меринда.
– А тебе не кажется, что час настал и что пора его кому-нибудь занять?
– Они откроют огонь, как только кто-нибудь из нас пошевелится. Но должен быть какой-то выход.
Меринда взглянула на золотую одежду Сивиллы и быстро, одну за другой, начала расстегивать застежки.
***Гриффитс осторожно подкрался к дверям и заглянул в огромный зал. Выходы из храма охранялись ТайРенами, но ему и его друзьям удалось обойти центральное помещение и войти в одну из дверей позади возвышавшегося в центре сооружения.
Оскан следовал за ним, потирая шею и время от времени сердито глядя на Мэрилин, все еще сжимавшую в руках ножку от стула. Льюис и Эллерби шли в арьергарде. Их лица выражали решимость сражаться до конца.
«Что ж, – думал Гриффитс, – если нельзя выйти наружу, тогда, пожалуй, стоит забраться поглубже».
И тут он увидел, что на лестнице прямо над ними стоят Меринда и Сивилла. Он облегченно вздохнул, но вдруг услышал, как Квикет произносит свою победную речь перед толпой вооруженных роботов.
Гриффитс огляделся. Буквально в полуметре от него была лестница, ведущая вдоль стены на балкон. Гриффитс коснулся руки Оскана и указал на лестницу. Оскан кивнул. Они тихонько начали подниматься по ступенькам.
Балкон был всего в пяти футах от трона. Он оказался не только хорошим укрытием, но также отличным командным пунктом. Джереми наблюдал за колыхавшимся морем ТайРенов, столпившихся вокруг Стража, на котором было надето нечто вроде шапки с пелериной. Гриффитс застонал от бессилия. «Мантия! – подумал он. – Мы проиграли».
Вдруг он почувствовал острую боль в руке. Оскан вцепился в нее словно клещами. Гриффитс сердито оглянулся, но был поражен ужасом в глазах исследователя и посмотрел в направлении его взгляда.
Золотой панцирь Сивиллы был раскрыт надвое, а извивающееся, изуродованное тело карабкалось вверх по ступеням. С обгоревшего голого черепа свисали редкие пряди волос. Руки были изуродованы и искалечены. Ткань, покрывавшая тело, взмокла от пота.
По лицу Оскана потекли слезы.
Тело дернулось один раз, потом еще и замерло.
Гриффитс почувствовал, как дрожит Оскан. Астронавт ободряюще улыбнулся ему. «Я никогда не был героем, – пронеслось у него в голове, – но и начать никогда не поздно». Он подал знак Льюис, чтобы та позаботилась об Оскане.
Через мгновение он спустился с лестницы, стараясь не попадать в поле зрения ТайРенов, и быстро подобрался сзади к тронной площадке.
– Мы выбираем свободу! – гремели в зале слова Квикета. ТайРены слушали его как завороженные. – Мы выбираем управление звездами и отрекаемся от рабства! Это наша судьба! Судьба, которую я вам укажу!
Гриффитс ползком ловко проскользнул за трон и заметил восхищенный взгляд Меринды.
– Терика! – прошептал он. – Терика, не уходи! Мы тебя не оставим.
Изуродованное лицо со слипшимися веками повернулось на звук:
– Капитан Джереми Гриффитс?
– Да, мэм, – ответил он и, схватив ее за руки, попытался подтянуть несчастную женщину к себе. Ее хватка была холодна, как лед, но крепка, словно сталь.
– Капитан Гриффитс, – произнесла Сивилла, – твоя судьба свершилась.
– Что вы имеете в виду? – Он потянул сильнее, удивляясь, почему такое, казалось бы, легкое тело доставляло ему столько трудностей.
Когда он потянул еще раз, она вдруг ослабила хватку и выпустила его руки из своих.
Гриффитс сначала отлетел назад, потом обо что-то споткнулся и… рухнул прямо на трон.
39. Объединенные поля
«Все идет хорошо, – думал Квикет. – Все идет правильно».
ТайРены вокруг него восторженно громыхали. Стражу больше не надо было бояться правды, он сам сделался ее источником. Идея о свободной воле, догматы новой веры – он виртуозно жонглировал всем этим. Его останавливал лишь страх перед этой древней рухлядью, этой дурацкой шапкой, которую легенды наделили магической силой. Но он сумел использовать даже этот опасный инструмент в свою пользу.
