Дуров Викторович - Часть 1
– А есть и неспокойные?
– Да, в Реке Ветров есть… неоднородности. Вихри встречаются: вертикальные, горизонтальные, наклонные. Бывают, которые постоянно на одном месте держатся, – эти легко обойти, а бывает, на некоторых участках, что они могут в любом месте вдруг возникнуть. Такие вихри даже для нашего корабля опасны, если капитан неопытный или впередсмотрящие невнимательные, а для этих дирижаблей… А еще, бывает, Река между горами проходит, так там – сплошные вихри, на дирижабле пришлось бы через верх… выше гор лететь. А над горами лететь тоже опасно.
– Тогда можно использовать летающие шары иногда… на спокойных участках, – не сдавался Михаил.
– Мы их на самом деле часто используем, – сообщил Мард. – Но не чтобы сам корабль летел, мы на них спускаем пассажиров или грузы, чтобы не сажать корабль слишком часто. Взлететь то нам непросто и не отовсюду возможно.
Над океаном летели долго. Несколько раз встречались плавучие острова, большинство из них – в сопровождении множества парусных суденышек, обычных, с мачтами. Кроме того, на некоторых островах видны были ритмичные вспышки, вроде светомузыки, над некоторыми курился дымок. Все это – суденышки, вспышки, дым – признаки заселенности островов людьми.
Показался берег, опять с шхерами и фьордами. А дальше – поверхность как будто завалена комьями желтой ваты.
– Это съедобные кусты, – объяснил Мард. – Здесь живет очень много людей.
– И что они тут делают?
– В основном – едят. Почти все время, когда не спят.
Во жизнь.
– И что, вкусно? – поинтересовался Михаил.
Мард степенно подтвердил, добавил:
– Съедобные кусты не просто вкусные, когда ветку куста ешь, она становится того самого вкуса, который тебе хочется прямо сейчас. Даже если ты сам не до конца понимаешь, чего тебе хочется. Потому сюда и стремятся многие.
Михаилу представилась картинка: стадо людей на четвереньках объедает кусты. Пасутся. Потом другая картинка: возлежат толстяки с лицами философов, рядом с каждым – кучка веток, протягивают руку, берут веточки по одной и самозабвенно смакуют.
– А вы сами пробовали эти кусты?
– Да. А Дит вообще жил здесь несколько десятков тысяч переходов.
Авиаторы измеряли в шагах и переходах не только расстояние, но и время. То есть, скажем, период в сто шагов – это время, которое требуется, чтобы эти сто шагов пройти, логичная система. А переход – десять тысяч шагов, значит, один из авиаторов, Дит, провел в съедобных кустах несколько лет.
– А почему Дит оттуда… ушел? – спросил Михаил.
Мард, пожав плечами, ответил:
– Говорит – наелся.
В стране съедобных кустов приземляться не стали, однако высадили одного пассажира – спустили на воздушном шаре.
Для этого корабль вышел из быстрого потока Реки Ветров и полетел медленнее ветра на предельно малой скорости, только чтобы высоту удержать. Раскрыли нос корабля, развернули и спустили с мостика пока что сдутый шар, посадили его на привязь, чтобы не улетел раньше времени, а к самому шару – пристегнули на лямках пассажира, который хотел остаться в съедобных кустах ради гастрономических наслаждений. Стали наполнять шар легким газом (Михаил так и не выяснил, гелий это или водород). Шар начал подниматься, взлетел, под действием ветра забился на привязи – корабль даже слегка потряхивало. Раздулся шар до немаленьких размеров – метров пять в диаметре – и подвешенного на лямках человека чуть оторвало от мостика. Часть газа из шара выпустили – с таким расчетом, чтобы человек медленно на шаре спускался. Потом отцепили шар от корабля, пассажир спокойно сошел с мостика, и плавно улетел вперед и вниз. А корабль начал подъем и вскоре снова оказался в быстром потоке Реки Ветров.
Пересекли на большой высоте горную гряду, внизу оказалась другая местность – поверхность похожа не то на чешую, не то на барханы. Мард рассказал, что это – страна спящих. Если в стране съедобных кустов только и делают, что едят, здесь – дрыхнут в каких-то коконах, хоть бы и тысячелетиями. Ну что ж, в том, что эти две страны расположены рядом, есть определенная логика.
Но когда Михаил рассказал об этой логичности Марду, тот не согласился:
– Слишком по разными причинам люди добираются до страны съедобных кустов и страны спящих. К съедобным кустам стремятся те, кто хочет как можно больше удовольствий получить. А в страну спящих – чтобы… ну, чтобы время сократить для себя. К примеру, беглецы-преступники, хотят дождаться, пока срок давности их преступления выйдет… хотя им, конечно, не обязательно во сне ждать. Или кто-то ждет, пока у него в стране плохие времена пройдут… или пока построят что-нибудь. Чтобы интерес не пропал, а то если просто так очень долго ждать, то уже потом не радует.
В стране спящих совершили посадку, корабль опять приводнился на озере. Точнее, оно было больше похоже на кратер, потому что располагалось на вершине горы. Встретили авиаторов несколько человек в лодках. Люди были разных рас – и европейской внешности, и смуглокожие, и даже какие-то серые.
Местные жители по-быстрому провели переговоры с капитаном, сгрузили с корабля какие-то ящики. Сошел один пассажир, зашли двое.
В этот раз корабль взлетел как настоящий планер, со склона. Для этого было предусмотрено специальное сооружение, трамплин из упругих катков в виде желоба, подходящего по форме ко дну воздушного корабля. Местным пришлось потрудиться, чтобы отбуксировать корабль к берегу и вытащить его лебедками на верхушку трамплина – имелся для этой цели уходящий в воду пандус с катками. Однако взлетели без проблем, быстро поймали восходящий поток, который вынес корабль аккурат к Реке Ветров.
После «барханов» начался лес, причем граница между ними была резкой. Что это за лес, живут ли там люди – никто из авиаторов не знал. Пассажиры, может, и знали, особенно те, кто улетал их страны спящих, но не говорили.
А у Михаила усилилось нехорошее предчувствие. Что-то скоро произойдет, неприятность какая-то опасная. Стал мысленно перебирать варианты, вычислять, какие мысли сильнее всего тревожат, откуда опасность. Метод тыка получается, а что делать?
С самим кораблем вроде все в порядке, с авиаторами – тоже. И с поверхности ничего не грозит. Груз? Пассажиры? Точно, опасность будет исходить от пассажиров. И что это будет, воздушный терроризм? Да нет, что-то другое… а что?
Пытаясь вычислить опасность с помощью своего чутья пролазника Михаил перенапряг воображение. И нервы. Он уже сам не понимал, пугает его воображаемая ситуация, или нет, потому что устал воображать, испытывал в основном злость на чутье пролазников, которое не дотягивает до дара предвиденья.
