Лиан Дэр - Планета Жизни
Поэтому он решил уничтожить этого человека обычным способом. Бросив свой сиящюий взгляд на груду металла, он посмотрел на Эйзион-Лана, вожака, гордо стоявшего в лучах дневной звезды, ясно сияющей в чистом фиолетовом небе. Грозовые облака вмиг рассеялись.
Это Свет-Лана выказывала радость от победы своих верных хранителей над человеком. Хранители чувствовали это. Чувствовали её радость. Её позитив. Её бурлящую светлую энергию. И от этого их тела и разум становились ещё более сильнее. Густые усы вожака так и продолжали развиваться под порывами уже тёплого ветра. Эйзион-Лан взирал на Айрона довольным и благодарным взглядом. И тут он ему кивнул, мол, ты справился с задачей. Айрон кивнул в ответ, в знак того, что принимает благодарность от мудрого и уважаемого лана. После чего он неспешно засеменил в сторону леса.
Семейные ценности
Кто-то их ни во что не ставит. Для кого-то они священны…
Но стоит учесть тот факт, что даже звери их чтят…
Айрон спешил в своё логово. Он всей своей светлой душой хотел увидеть своих любимых детей, которыми его одарила Сиерра. Она с нетерпением ждала его возвращения, заботливо играясь с детёнышами, которые ни секунды не могли усидеть на одном месте. То играться начнут, хватая друг друга за пышные хвосты. То на мамку залазить и прыгать с неё на землю, спеша снова взобраться на мощное и тёплое тело матери. Сиерра нисколько не противилась этому действу. А даже наоборот, от этого ей было очень приятно. Ведь по ней бегали две маленькие жизни, любование которыми доставляло любящей и заботливой матери неописуемое удовольствие. И рождало в её сердцах необъятное чувство радости и счастья. Для Сиерры, как и для любой другой самки хранителей, это было поистине чудо. Реальное чудо. Непоседливые дети, брат и сестра, гоняли по пещере, как заведённые. И постоянно норовили выскочить из пещеры на свет Свет-Ланов. Но этого никак нельзя допустить. Пока нельзя. Мать с заботой отгоняла их от выхода и снова гнала их вглубь пещеры. В их доме, на их прекрасной планете, появился человек, который бесцеремонно возжелал его захватить. И, несмотря на то, что хранители оказались гораздо сильнее, проворнее и умнее инопланетного существа, они всё же погибали в боях с ним. А детёныши (всего-то три недели от роду) могли стать лёгкой добычей для человека. Они могли стать жертвой смертоносных световых лучей, исходящих из железных птиц, в которых прячется коварный инопланетянин. Они ещё не знают Жизни, не знают Истин. У них нет знаний, которые помогают хранителям оберегать жизнь планеты и себя.
Но это всё впереди. Дети познают всё это. Ибо они пришли в этот мир ХРАНИТЕЛЯМИ. Просто они ещё совсем маленькие… Айрон был уже близок. Он спешил к семье. К Сиерре и детям. Сиерра это чувствовала. Она чувствовала, что муж уже рядом. Он возвращается с очередной битвы с человеком, в которой хранители одержали новую победу. Айрон и Сиерра были очень молодой парой. А дети, которых они привели в этот прекрасный и гармоничный мир, были их первым выводком. Родились мальчик и девочка. Зэйон и Мирайа. Зэйоном звали отца Айрона, которым сын очень гордился. Он спас столько жизней на планете, что от такого количества можно прийти в неописуемое восхищение. И его подвиги, его заслуги однажды сделали его ланом стаи. (Если перевести это на язык человека, то это что-то вроде вожака стаи, его предводителя). Хранители тогда начали называть его Зэйон-Лан. Он заслужил большее уважение Свет-Ланы, богини той цветущей жизни, среди которой они живут и которую доблестно оберегают. Окончание «Лан» значило у зверей «Избранный», «тот, кто своей мудростью и смелостью получил право вести стаю».
Но… власти (в человеческом понимании) как таковой не было. Да, лан-вожак был главный в стае. Его все слушали, к нему прислушивались. Ибо ему открывались гораздо большие знания, гораздо большие истины, нежели те, которыми владели рядовые хранители. Но, по большей части, лан — это был тот, с помощью которого душа планеты могла говорить со своими хранителями, на некоторое время вселяясь в его могучее тело, тем самым материализуясь в нём.
Хранители, конечно же, могли сами контактировать со Свет-Ланой, на время покидая своё тело. Да и потом, они прекрасно чувствовали ЕЁ волю, и были рады её выполнить. Но иногда Свет-Лана сама хотела говорить с ними. Именно для этого она выбирала тело и разум, который сможет принять её безграничную светлую душу. И однажды её выбор пал на Зэйона. Со временем у него выросли так называемые усы, знак отличия лана. За это Айрон гордился своим отцом. Он смотрел на него с благоговением. Возможно, и он когда-нибудь заслужит такую привилегию и станет ланом. А может быть, даже Великим Ланом. Правда, это не было целью хранителей. Их миссия заключалась в том, чтобы хранить, оберегать ту богатую и красивую жизнь, которая бурно цвела на планете, и приводить в этот мир новую жизнь. И за это каждый зверь чувствовал искреннюю благодарность Прекрасной Свет-Ланы, чувствовал ЕЁ любовь и уважение. И это придавало им много сил и просветляло их «необъятный» разум и широкую душу. Ведь именно благодаря всему этому, зверь ещё в глубокой древности смог развить в себе огромное множество способностей, некоторые из которых помогают ему сегодня биться с инопланетным захватчиком, прибывшем из далёких звёзд… К сожалению, Зэйон-Лан «правил» (вёл стаю) не долго. Ибо пришли люди. И совсем немного времени назад он погиб. В битве с человеком. Своим мощным телом от лазерного луча он прикрыл Айрона, своего собственного сына, который бок о бок бился с ним в том бою.
Но тогда он спасал не только сына, а и будущего отца, ибо Сиерра в то время уже носила «под сердцем» две совсем маленькие жизни…
Айрон знал, что его отец ушёл в Высший Мир. И его дух всегда находится рядом с ним и оберегает его. Айрон знал, что отец может переродиться и вернуться в их мир. Но сейчас его рядом не было. И его не хватало ему. Ему часто хотелось, чтобы отец был рядом. В материальном теле. Мирайа… Имя Мирайа очень нравилось Сиерре. Ещё до рождения она решила так назвать свою дочь. Она уже тогда знала, кого носит. Айрон ничего не имел против. Это имя ему и самому нравилось. Красивое.
Милозвучное. Приятное. Светлое. И появилась на свет прекрасная Мирайа… Айрон был близко. И чем ближе он был к своему логову, тем больше появлялось у него сил, а скорость передвижения увеличивалась с каждым шагом. Он очень любил Сиерру. И уже жизни без неё он не представлял. Поэтому-то он строго-настрого запретил ей выходить из пещеры до тех пор, пока он не вернётся. Он очень любил своих детей.
Порой, ему казалось, что даже больше, чем Сиерру. Правда, ей в этом он не признавался. Нет, она нисколько бы не рассердилась. И ни капельки бы не обиделась. И он прекрасно знал это. Она бы даже обрадовалась такому явлению. Восхитилась. Ибо в их жизни это нормально. Но он молчал. Ведь он всё равно любил её больше жизни и ценил, как воздух, воду, дневную звезду и землю. Айрон всё своё свободное время проводил с Зэйоном и Мирайей. Он очень любил с ними играть. А они любили играть с ним. Порой, они бегали с отцом на перегонки. (Правда, делали звери это в ночное время, пока люди, прячась от них в железных птицах, дожидались рассвета и возобновляли охоту). Айрон часто подавался, давая детям прийти к тому или иному дереву или камню первыми, отчего они издавали довольное мяуканье, мол, папку обогнали. Ему доставляло огромное удовольствие видеть их счастливые и светящиеся лица. Но, порой, Айрон и малейшего шанса не давал им на выигрыш. Чтобы не расслаблялись… Затем он ходил с ними к небольшому водопаду, где детвора в волю могла поплюхаться в его прохладной и живительной воде. Пару раз он водил их к нему даже днём. Правда, он был не сам.
