Михаил Мишин - Почувствуйте разницу
П о л (грозно). Как?!
Б и л л и. Берет в свои руки вот ту книгу и говорит: "Ах, это прелестная вещь, я давно собираюсь ее перечитать".
П о л. А что за книга?
Б и л л и (как само собой разумеющееся). "Давид Копперфильд" Диккенса. Чарлза.
П о л. Ясно. Ну и что?
Б и л л и. А то, что она ее вовсе и не читала.
П о л. Почему ты так решила?
Б и л л и. Да по ее разговору поняла.
П о л. Ну, допустим, не читала. Почему это тебя так потрясло?
Б и л л и. Меня не это потрясло!
П о л. А что?
Б и л л и. А зачем врать? Это что, преступление, если ты чего-то не читал?
П о л. Все мы иногда не дураки приврать.
Б и л л и. И ты тоже?
П о л. Случается.
Б и л л и. А вот я - никогда.
Через служебную дверь входит официант, забирает поднос с остатками завтрака, собирается уходить.
П о л (вполголоса, Билли). Благодарю вас.
Б и л л и. Не за что.
П о л (показывая глазами на официанта, тихо). Да не мне...
Б и л л и (официанту, вслед). Эй, подожди-ка.
Официант останавливается.
Благодарю вас.
Поклонившись, официант выходит. Билли берет со стола конверт, показывает Полу.
Сегодня получила. От отца.
П о л (глянув на конверт). Из Нью-Йорка?
Б и л л и. До сих пор придти в себя не могу.
П о л. Что он тебе такого написал?
Б и л л и. Да то, что он вообще мне написал! Первое письмо за несколько лет. Мы же с ним разругались. Он дико против был, что я с Гарри уехала.
П о л. А чем он занимается?
Б и л л и. Отец-то? В Газовой компании работает. Раньше проверял какие-то счетчики, а теперь пишет, это ему уже не под силу, они его теперь лифтером сделали. (Замолкает, вспоминая что-то, улыбается.) Вообще-то старик у меня смешной. Каждый день брал с собой на работу поджаренный хлеб и банку тушенки и сам себе завтрак готовил. Он говорил, каждый обязан есть горячий завтрак. (Помолчав.) И как он только с нами справлялся - ума не приложу. Нас ведь у него четверо было. Три моих брата и я. Мать-то рано умерла, я ее совсем не помню. Так что он все один - и готовил нам, и купал, и одевал... Я помню, все мечтала: вот наступит день, и я с ним за все расплачусь. Ну и расплатилась - обхохочешься. Помню, прихожу домой уже под утро и даю ему сто долларов. Так знаешь, что он с ними сделал? Пошел в сортир, бросил в унитаз и воду спустил. Думала, убьет. А он даже не стукнул. Он меня вообще за всю жизнь пальцем не тронул.
П о л. А с чего же он тебе вдруг написал?
Б и л л и. Мое письмо получил. Я ему первая написала... Пишет, что каждый день обо мне вспоминает. Бог ты мой, а я-то о нем вообще не думала. Ну, может, раз в год. Да не только о нем - я вообще ни о ком и ни о чем не думала.
П о л. Может, тебе надо с ним повидаться?
Б и л л и. Я-то повидалась бы, да он не хочет. Пишет, чтоб я ему пока только письма писала. И чтоб каждый день ела горячий завтрак. А вот видеть он меня не желает - до тех пор пока я веду жизнь этой... ну как ее... Гетеры! Я в словаре посмотрела... А вообще он нам всегда так говорил: "Не делай в жизни ничего такого, о чем нельзя было бы написать на первой странице "Нью-Йорк Таймс". (Помолчав.) Послушай-ка, я тебе всю свою жизнь рассказала. Практически всю.
П о л. Мне было интересно.
Б и л л и. Может, ты мне тоже про свою жизнь расскажешь?
П о л. О, это будет история довольно длинная. И довольно лживая... Скажи лучше чем ты сегодня занималась.
Б и л л и (гордясь собой). Сперва была в кино. Потом пошла в Национальную Галерею. Все как ты велел.
П о л. Ну и как, понравилось?
Б и л л и. О, чудесно. Так тихо, уютно. И, главное, так хорошо пахнет!.. Неужели ты не замечал?
П о л (с улыбкой). И долго ты там пробыла?
Б и л л и. Часа два. Я потом еще пойду. Только я хочу, чтобы в следующий раз ты со мной пошел. Будешь мне там все объяснять.
П о л. С удовольствием.
Музыка Сибелиуса смолкает. После короткой паузы звучит
"Весенняя кукушка" Делиба.
Б и л л и. А знаешь, где я еще была? В книжном магазине. Ходила, выбирала книги, которые, думала, будет интересно почитать. Все как ты сказал.
П о л. Умница.
Б и л л и. Набрала такую кучу - поднять не могла. А потом думаю: черт, мне этого и за год не осилить. А сколько в магазине всего книг, так моя кучка - капля в море! Да мне за всю жизнь и одной миллионной всего этого не прочесть - даже если у меня глаза лопнут! А ведь это только один магазин! Я там даже разревелась.
П о л. Всех книг никому на свете не прочесть.
Б и л л и. Ты думаешь?
П о л. И думать нечего.
Б и л л и. А то я уж хотела попробовать.
П о л. Значит, времени чтобы прочесть мою статью у тебя, конечно, не хватило. (Листает газету со своей статьей.)
Б и л л и. Ты что! Конечно, хватило! Я ее даже целых два раза прочитала!
П о л. Ну, и что скажешь?
Б и л л и. Что я скажу? (Торжественно.) То, что лучше твоей статьи я в жизни ничего не читала. Я не поняла ни единого слова.
П о л (глядя в газету). Что, многое было непонятно?
Б и л л и. Почему - многое? Все!
П о л. Ну, что конкретно? Покажи!
Билли надевает очки, Пол смеется.
Б и л л и. Что тебе смешно? Я же практически слепая!
П о л. Ты практически прелесть.
Б и л л и. Ну, уж прости, если я в них так глупо выгляжу.
П о л. Совсем не глупо, ты в них даже еще красивее.
Б и л л и. А ты прямо как эти, которые очки рекламируют.
П о л. Ну, так что же тебе непонятно?
Б и л л и. Да все! (Читает по газете.) "Даже поверхностное рассмотрение современного общества в свете греческой философии с ее дени... фицией..."
П о л. Дефиницей!
Б и л л и. "...дефиницией целого как совокупности заключенных в нем частностей неизбежно приводит к необходимости выявления личностного начала в социальном и социального в личностном".
П о л. Что же здесь непонятного?
Б и л л и. Ну, честно, я каждое слово в словаре смотрела.
П о л. Ну, хорошо. Много веков назад в Греции один философ сказал: мир не может быть лучше, чем люди, которые его населяют.
Б и л л и (обдумав сказанное, великодушно). Ну что ж, неглупо.
П о л. Неглупо. Вот я и пишу: сравните сегодняшнее состояние всего нашего общества и мораль отдельных людей этого общества. Полное соостветствие - один к одному.
Б и л л и. Ну, и дальше чего?
П о л. Дальше - ничего.
Б и л л и (указывая на статью). Так тут про это?
П о л. Разумеется!
Б и л л и. Что же ты так прямо и не сказал?
П о л (глядя в газету). Сложновато, да? А мне казалось...
Б и л л и. А помнишь, ты давал мне читать книжку про Наполеона?
П о л. Помню.
Б и л л и. Похоже, я ее тоже не очень поняла.
П о л. Ну уж там-то вообще понимать нечего.
Б и л л и. Тебе нечего, а мне есть чего. Помнишь, когда он там стоит возле могилы Наполеона?
П о л. Ну, помню. И что ты не поняла?
Б и л л и. Ну, вот он стоит и думает про жизнь Наполеона, а под конец вдруг почему-то говорит, что сам бы предпочел жизнь простого крестьянина.
