Андрей Тепляков - Пустошь
Гораций кивнул.
– Может быть, потом, когда все уляжется.
– Может быть.
Они так и сидели, разглядывая свои руки и пустые желтые стены, когда дверь палаты открылась, и на пороге возник чернокожий мужчина в военной форме. В руках он держал тонкий кейс.
– Прошу прощения, – тихо сказал он. – Я – майор Джеймс Фришер.
Он посмотрел на Анну.
– Мисс Билингз, могу я с вами поговорить?
Она встала.
– Конечно.
Фришер проводил ее в небольшой зал, практически все свободное пространство которого занимал длинный стол. Несмотря на ясный день, в помещении горел свет: оба окна были прикрыты шторами. Он указал на один из стульев.
– Садитесь.
Анна села. Майор положил на стол свой кейс, достал оттуда маленький цифровой диктофон и блокнот. Диктофон показался Анне похожим на рацию. «Наверное, теперь все такие штуки будут напоминать мне рацию, – подумала она. – От этого никуда не денешься». Фришер сел, положил перед собой руки и сплел пальцы.
– Мисс Билингз, я хочу поговорить о том, что произошло с вами в Пустоши, – сказал он. – Вы очень поможете мне, если согласитесь ответить на мои вопросы.
Анна кивнула.
– Конечно. Но у меня есть два условия.
– Я слушаю.
– Во-первых, после того, как я отвечу на ваши вопросы, я хочу, чтобы и вы ответили на мои.
– По мере возможности.
– Во-вторых, у меня в городе сестра. Мне сказали, что ее дом не был затронут… Я хотела бы увидеться с ней.
Фришер кивнул.
– Это не трудно. После того, как наша беседа закончится, кто-нибудь из моих людей отвезет вас.
– Хорошо. В таком случае, я готова. Спрашивайте.
Фришер нажал на кнопку диктофона. Загорелся красный огонек.
– Мисс Билингз, расскажите мне, что произошло после того, как вы и Майкл Хоуп пересекли Линию в Санта-Розита.
– Анна. Называйте меня Анна. После того, что я вам скажу, мы станем ближе, чем брат и сестра.
Она улыбнулась.
– Фигурально.
– В таком случае, я – Джеймс.
– Принято.
Рассказ Анны занял два часа. Фришер слушал ее молча, иногда делая пометки в своем блокноте. Он не перебивал ее, предоставляя возможность вести рассказ так, как она сочтет нужным. Только один раз он попросил ее остановиться, чтобы сменить карту памяти в своем диктофоне. Анна незаметно наблюдала за ним. У майора было выразительное, подвижное лицо, не способное по-настоящему скрыть эмоции. Она видела, что ее рассказ трогает Фришера, и это ей нравилось. Анне показалось, что он действительно хочет понять, а для этого мало было просто собрать факты и записать показания – нужно было почувствовать. Незаметно история в ее устах стала приобретать все больший драматизм. Сначала Анна хотела ограничиться лишь пересказом событий, не заостряя внимания на своих переживаниях, но как-то само собой получилось, что ее рассказ стал все больше напоминать исповедь. Она рассказала этому человеку все, зная, что уже никогда не повторит это. Когда она закончила, в зале повисло молчание.
Фришер о чем-то думал, постукивая ручкой по столу.
– Скажите, Майкл был религиозным человеком?
– Нет, не думаю. Он казался рациональным. Любил находить всему объяснение. По крайней мере в обычной жизни.
– А в Пустоши?
– Он решил, что Бог разговаривает с ним.
– Интересно. И о чем они говорили?
– Джеймс, вы серьезно?
Фришер вздохнул.
– Не знаю. Я пытаюсь понять, что с вами произошло. Честно говоря, записи в тетради, которую он оставил в той комнате, меня очень интригуют.
– А что там?
– Вы не читали?
– Нет.
– Вот послушайте – это написал Майкл.
Фришер пролистал свой блокнот и прочел: «Конус пространства-времени. Пустошь. Вселенная – Пустошь. И Бог создал Пустошь».
Он посмотрел на Анну. Сердце у нее забилось быстрее, и она отвела глаза.
«А если это не было помешательство? А что, если он действительно…»
– Вы меня слышите?
– Что?
– Я спросил, что вы об этом думаете.
– В Пустоши очень страшно, Джеймс. Это все равно что ходить по весеннему льду. Можно очень внимательно смотреть под ноги и все равно провалиться. Или нет. Слепая удача. Я думаю, что в таких условиях каждый ищет то, за что можно ухватиться. Например, религия.
– И в этом все дело?
– Наверное.
– А у вас не было…
– Нет.
Майор вздохнул.
– Ладно. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.
Анна мотнула головой, прогоняя лишние мысли.
– Когда вы узнали, что Пустошь исчезла?
– Сегодня ночью. Нам сообщили из Санта-Розита.
– Чарли?
– Полковник Пламер. Начальник военного гарнизона.
– Наверное, вы сразу же послали людей?
– Верно.
– Джеймс, что вы там видели?
Он посмотрел на нее, словно сомневаясь, говорить или нет, а потом выключил диктофон.
– То, что я сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.
Анна сделала движение, будто застегивает рот на «молнию».
– Правильно.
– Я слушаю.
– После того, как из Санта-Розита пришло сообщение, мои люди выехали в Пустошь. Мы полностью прочесали местность.
– И что?
– Мы кое-что нашли.
– Что нашли?
– Вы говорили мне о туннелях и тех существах, которые приходили через них…
– Да.
– Мы нашли их.
Анна наклонилась к нему.
– Кого?
– Сам не понимаю, что это. Они ни на что не похожи, большинство из них. Некоторые были еще живы.
– Боже мой!
– Да уж. Но привезти живым не удалось никого. Они все погибли. Одни раньше, другие позже. И знаете что, я вот подумал… Судя по вашему рассказу, эти существа должны находиться в пределах того, что вы называете язвами.
– Хорек их так назвал.
– Не важно. Важно то, что они могут жить в очень ограниченном пространстве, покидая которое, погибают. Некоторые могут растягивать язву, растягивать свой туннель, но все равно они ограничены им.
– Наверное.
– Мы нашли живых, а это значит, что туннели еще некоторое время сохранялись. Пустошь исчезла, но они остались. Вы понимаете, что это значит?
Анна вздрогнула. Фришер не стал ждать ответа.
– Эти «пришельцы» умирали в разное время: наверное, где-то сила, удерживающая их, была больше, где-то меньше. Но в итоге они погибли все. К этому моменту ни одного из них не осталось в живых.
– Я думала, что она исчезла совсем. Сразу.
– Нет.
Фришер помедлил и значительно произнес:
– Остаточные явления. Они сохранились. Не знаю, сколько еще они просуществуют, и что мы еще сможем найти, но я думаю, что это довольно опасно.
– И поэтому вы окружили Кубу постами?
– И поэтому тоже. Вы только представьте себе, что эти язвы смогут существовать долго. Что тогда?
Анна не ответила. Смутился и Фришер.
– Извините. Я не должен был этого говорить.
