Андрей Прусаков - Древолюция
Инна преспокойно умяла шесть, стыдливо потупив глаза в кружку.
- Она стесняется, когда кушает, - пояснила мама. - Все ей говорят, что много вредно, но она любит.
- А кто же не любит хорошо поесть? - улыбнулся Алекс. Он решил поддержать девушку. - Я тоже люблю!
- Чего ж так мало скушали? - простодушно удивилась хозяйка, и Поборцев осознал истину, что слово - не воробей. Пришлось проглотить еще один бутерброд.
- Инна, я приехал издалека по очень важному делу, - наконец начал он. - Мне сказали, что ты можешь говорить с денд... с деревьями. Я...
Девушка оторвала глаза от тарелки и посмотрела на него:
- Ты любишь деревья? Они живые!
- Да, живые, - согласился он. - Я их люблю и не хочу, чтобы их убивали.
Голос у нее был не грудной, как почему-то ожидал Алекс, а, напротив, высокий и звонкий. Надо разговорить ее, подумал он. Поборцев мог уболтать любую девушку, но здесь все его наработки были бес-сильны. Она ведь не такая, как все.
- Ты разговаривала с ними?
- Да. Когда они пришли.
- Я сама это видела, - вмешалась мать. - Я дворником здесь работаю. Мусор вывожу, а Инна иногда мне помогает.
- И что вы видели?
- Видела это дерево ходячее, о которых по телевизору говорят. Оно из леса пришло; да их много поначалу было, а наш сосед с приятелями его убить хотел. Так Инна заступилась, разогнала их, уж сама не знаю как, а там и я подбежала. Смотрю: а они стоят в обнимку.
- Как в обнимку? - не понял Поборцев. Обнималась с 'живым' дендроидом?! Даже лесник не решался на такое!
- Она и дерево. И говорит мне: никому не дам его трогать, оно со мной разговаривает! Вот я и рас-сказала об этом брату, а уж он, наверно, вам. Да многие здесь это видели.
- И что ты ему говорила? - спросил Алекс, но девушка вдруг вскочила из-за стола, едва не опро-кинув стул:
- Они убили его! Мое дерево! Ночью срубили его!
Из глаз ее хлынули слезы, и она убежала.
- Инна не хотела его оставлять, как чувствовала. Насилу ее домой притащила. Утром, говорю, придешь.
Женщина вздохнула:
- Утром пришли, а дерева и нет. Только обрубки по двору разбросаны. Инна очень плакала и собирала эти кусочки. Потом зарыла во дворе. Страшное это дерево, конечно, но ведь никому не мешало, никого не трогало. И в нашем дворе ничего не поломало. Зачем срубили?
Поборцев молчал. Простая и дерьмовая история. Из соседней комнаты доносились рыдания Инны. Попробуй теперь, разговори ее! Мать пошла к ней, а Поборцев задумался. Какие же мы все-таки сволочи! И трусы! Паука боимся - раздавить, гада! Мышка пробежала - отравить, гниду, как бы заразу не занесла! Собака лает - пристрелить, может, бешеная! Мы же цари природы! А точнее - трусливые царьки...
Мама вернулась на кухню.
- Ничего, она быстро успокаивается, - сказала она, улыбаясь.
- а вот мне сказали, что она как-то... управляла ими, что ли? Это правда?, - Скажите, пожалуйста, - спросил Поборцев
- А вы в газете про нее напишете? - спросила хозяйка. Алекс замялся, не зная, что ответить. Ре-шил не врать, внутренним чутьем почувствовав, что с этими людьми надо держаться просто, как со своей семьей. И тогда все получится.
- Нет, - ответил он.
- А зачем тогда спрашиваете?
- Я хочу прекратить войну. Ведь никому от нее хорошо не стало, верно? - он выжидающе по-смотрел на женщину. - И доказать, что деревья не опасны.
- Вот как, - хозяйка стояла у окна, сложив не по-женски жилистые руки на животе. - Это хоро-шо. Я знаю, что Инна никогда не разговаривает с плохими людьми. Она видит, кто плохой, а кто хороший. С вами она говорит.
Поборцев молчал. Наверно, он услышал самый странный комплимент в своей жизни.
- И она бы никогда не подошла к этим деревьям, - продолжила женщина, - если бы они чем-то ей угрожали. Хоть и страшные они, не приведи Господь! Но моя девочка никогда не ошибается. Знаете, еще в детстве она выбирала, с кем будет дружить, а с кем нет. Как, что она видит - не знаю, но только ребята, которые ей не понравились, почти все беспутными стали: кто в тюрьме, кто где...
- А как она деревьями управляет? - задал Алекс жгущий язык вопрос.
- Не знаю, кто вам сказал это. Я ничего такого не видела. Может, кто другой видел, но я почти все-гда с ней... Когда они через город шли, Инна мне на улице помогала. Смотрим: идут эти деревья, и люди бегут. Все очень испугались тогда. А одно дерево в нашем дворе остановилось. Сосед с третьего этажа хотел стрелять в него, а Инна не дала. Я сама испугалась, когда она к этому страшилищу подошла. Сосед кричит: отойди, стрелять буду, а она говорит: не дам. И обняла его...
Она помолчала. Поборцев слушал, пытаясь скрыть разочарование. Значит, управлять ими она не может. Жалко, очень жалко! А может, и поездка его была напрасной? Мало ли что говорит слабоумная де-вушка? Если бы даже он поверил ей, поверят ли другие люди, не говоря уже о правительстве...
- Она такая счастливая была, вы бы видели... Подождите-ка, знаю я, о чем вы говорите! - вспом-нила хозяйка. - Через неделю другое дерево появилось - и на то же самое место встало! Я тогда подумала: ну, все, и его срубят. Мне-то все равно, а дочке - нет. Очень она плакала, когда то, первое, срубили. Хоть самой часовым становись. Инна сразу туда побежала, и как с тем, в обнимку встала. Долго стояла. А потом, смотрю, дерево с места сошло, да и уползло куда-то. Вот кто-то и сказал, что деревья ее слушаются. Не знаю я...
Алекс повеселел. Это совсем другое дело! Пусть Инна не управляет ими, но какой-то контакт между ними определенно существует! Иначе с чего дендроид вдруг снялся с места и ушел? О таком Поборцев еще не слыхивал.
- А что Инна говорит? - спросил он.
- Говорит, что попросила его спрятаться от плохих людей.
- Понятно, - пробормотал Алекс. Ничего себе!
- А больше ничего не было, - закончила женщина. - Не понимаю только, как то дерево дало се-бя срубить? Ведь по телевизору говорят, что они очень опасны и легко могут человека убить...
- У вас телевизор есть? - спросил Алекс.
- Есть, работает.
- Смотрите?
- Как же не смотреть? Такое ведь происходит! Вы не знаете, надолго это? Когда все закончится? - спросила хозяйка, доверчиво глядя на Поборцева. - Вы же оттуда, знаете, наверно.
Это 'оттуда' покоробило Поборцева, но он не подал вида. Теперь вся страна разделилась на две части. Одна изо всех сил сопротивлялась дендроидам, строила рвы и минные заграждения, взрывала и жгла надвигавшиеся полчища мутантов. Другая была брошена на произвол судьбы, оставлена, как оставляют выжженную территорию врагу. Где-то жизнь не особенно отличалась от той, что была раньше, а где-то было, как на войне: жертвы, паника, мародерство и анархия. Цены на продукты росли с каждым днем, и Алекс понимал, чем это грозит оставшимся по ту сторону баррикад. Правительство просто бросило миллионы своих граждан, непродуманной, преступной политикой осуждая на гибель. МЧС не справлялась с таким объемом работы, ведь в помощи нуждался не городок, пострадавший от наводнения, а половина страны! Эвакуация все еще проводилась, но многие люди просто не могли и не хотели ехать в никуда. Как эта женщина.
