Дуглас Престон - Богохульство
Спейтс прочел письмо еще раз, ища признаки того, что его автор со сдвигом, и почувствовал приступ нового страха. Послание отличалось грамотностью, мощно воздействовало на сознание и не могло быть бредом умалишенного. А три шестерки, в которые превращались «Аризона» и «Изабелла», пугали больше всего.
Спейтса вновь прошиб пот.
Он отворил стеклянные дверцы книжного шкафа, достал одну из книг, открыл ее на тех страницах, где приводились гематрические таблицы, взял чистый лист бумаги и принялся вновь раскладывать слова на буквы и переводить их в числа. Как оказалось, Эдди допустил несколько ошибок. Спейтс дрожащей рукой суммировал правильные цифры и не получил шестьсот шестьдесят шесть ни в первом, ни во втором случае.
Откинувшись на спинку кресла, он облегченно вздохнул. Разумеется, весь этот сыр-бор разгорелся на пустом месте. Ему показалось, что небесные ангелы спустились и вытащили его из горящего озера. Выдернув из кармана хлопковый платок, он протер им лоб и веки.
На его сердце по-прежнему лежала тяжесть. Господь, быть может, и простил его. Но простит ли пресса? И правительство? Не выдвинут ли ему обвинение за призыв к насилию? Или что-нибудь посерьезнее? Надо бы связаться с адвокатом, решил Спейтс. Пока еще есть время. Наверняка найдется способ спихнуть всю вину на Кроули. Кроули, а не он, заварил всю эту кашу.
Преподобный потянул за воротник, желая впустить к своей несчастной липкой шее побольше прохладного воздуха. Не следовало привлекать к делу чокнутого пастора Эдди. Этого дурака… Беспросветного тупицу…
Нажав на кнопку, он сказал в интерком:
– Чарльз, зайди ко мне.
Обычно проворный и исполнительный помощник не ответил и не появился.
– Чарльз? Ты мне нужен.
Дверь открылась, и на пороге возникла секретарша. Такой изнуренной Спейтс в жизни ее не видывал.
– Чарльз уехал, – мрачно произнесла она.
– Но ведь я никуда его не отправлял.
– Он уехал к «Изабелле».
Преподобный уставился на нее, не веря своим ушам. Да нет же, это невозможно! Чарльз?
– Ушел минут десять назад. Сказал, что его зовет Бог. И тут же исчез.
– С ума можно сойти! – Спейтс ударил рукой по столу. И только теперь заметил, что на секретарше жакет и что в руке она держит сумку. – Ты, что, собралась отправиться вдогонку этому барану?
– Нет. Я иду домой.
– Мне очень жаль, но я тебя не отпускаю. Нам придется работать ночь напролет. Свяжись с моим адвокатом, Ральфом Добсоном. Пусть немедленно встает с кровати и едет сюда. Если ты не заметила, у меня серьезные неприятности.
– Нет.
– Нет? Что «нет»? Что ты имеешь в виду?
– То, что я больше не хочу на вас работать, мистер Спейтс.
– О чем ты говоришь?
Секретарша подняла сумку к груди и вцепилась в нее, будто для защиты.
– Вы презренный человек. – Она резко развернулась и вышла.
Спейтс услышал, как в приемной закрылась дверь. Все стихло. Он, весь в поту, ни жив ни мертв от страха, откинулся на спинку кресла и замер.
Глава 57
Слово «штурм» повисло в воздухе. Взгляды всех ученых, столпившихся у охранного пункта, были прикованы к основному экрану. На него с камеры, установленной на лифтовой башне, передавался видеопоток реального времени. На краю горы, прямо над «Изабеллой» люди в черной одежде обвязывали веревками оружие и снаряжение, явно намереваясь спустить его вниз. Кейт подошла к Форду и снова взяла его за руку вспотевшей дрожащей рукой.
Зловещую тишину нарушил Джордж Иннс.
– Штурм? А за что, черт возьми?
– Они не могли выйти с нами на связь, – объяснил Уордлоу. – Поэтому прибегли к крайним мерам.
– Но ведь это нелепо!
Уордлоу повернулся к Долби.
– Кен, надо немедленно подключить все средства связи и прекратить это вооруженное представление.
– Для этого придется сначала остановить «Изабеллу». Ты ведь прекрасно знаешь, как устроена ее защитная система. Включить средства связи прямо сейчас просто невозможно.
– Запусти главный компьютер и перенаправь на него управление.
– На перестройку уйдет по меньшей мере час.
Уордлоу выругался.
– Тогда я сам поднимусь наверх и объясню, в чем тут дело.
– Нет, не надо, – сказал Хазелиус.
Уордлоу приковал к нему горящий взгляд.
– Не понял, сэр.
Грегори молча указал на визуализатор, на котором высветилось новое сообщение.
У нас очень мало времени. То, что я сейчас скажу, крайне важно.
Уордлоу в ужасе смотрел то на руководителя, то на экран охранной системы.
– Надо остановить их, сэр. Я должен открыть дверь.
– Тони, – негромким взволнованным голосом произнес Хазелиус, – только задумайся: едва ты откроешь ее, наш разговор с… Богом… или кто бы это ни был, мгновенно прервется.
Уордлоу проглотил слюну, и на его шее дернулся кадык.
– С Богом?
– Да, Тони. С Богом. Вполне возможно, что мы вышли с ним на связь, только этот Бог гораздо более могущественный и загадочный, чем все, что порождено человеческим мозгом.
Все остальные молчали. Хазелиус продолжал:
– Выиграем еще немного времени. Нам за это ничего не будет. Скажем, что дверь застопорило, а средства связи вышли из строя, потому что вырубился главный компьютер. Немного схитрим. Серьезных обвинений нам в любом случае не предъявят.
– У них комплект подрывных средств. Они взорвут дверь! – прокричал Уордлоу исполненным отчаяния голосом.
– Ну и пусть, – сказал Хазелиус. Он осторожно взял разведчика за плечо и чуть сжал пальцы, словно будя его. – Тони… Тони! Мы, скорее всего, беседуем с Богом. Ты, что, не понимаешь?
– Понимаю, – ответил Уордлоу после секундного колебания.
Хазелиус осмотрелся по сторонам.
– Все согласны со мной? – Его взгляд обошел всех вокруг и остановился на Форде, в глазах которого отражалось сомнение. – Уайман?
– Странно, что ты правда веришь, будто мы общаемся с Богом, – произнес Форд.
– Если это не Бог, тогда кто же? – спросил Хазелиус.
Форд посмотрел на остальных, проверяя, все ли видят, что руководитель спятил.
– Тот, о ком ты говорил прежде. Саботажник. Хакер.
– Если ты до сих пор так считаешь, – вдруг заявила Мелисса Коркоран, – тогда мне тебя жаль.
Изумленный Уайман перевел на нее взгляд и замер в ошеломлении, заметив, насколько она изменилась. Перед ним стояла не несчастная молодая женщина, беспокойно ищущая любви, а спокойная и уверенная в себе.
– Ты тоже считаешь, что это Бог? – спросил потрясенный Форд.
– Не понимаю, почему ты настолько удивлен, – произнесла Коркоран. – Ты что, не веришь в Бога?
– Верю, но не в такого же!
– Откуда тебе знать, такой Бог или другой?
Форд замялся.
