Стивен Кинг - Призраки
Бобби довольно улыбнулась.
- Усовершенствуем! Верно! Именно это мы и делаем. И сейчас мы усовершенствуем Хейвен. У нас огромный потенциал, как ты мог убедиться. Все наши усовершенствования питаются... питаются от органических источников энергии и от бактерий. Они долгосрочны и надежны. Не все люди способны на это. Но существует особая прослойка, люди, которых можно было бы охарактеризовать словом "сливки общества". Хотя даже Питер - всего лишь собака - тоже сумел создать кое-что полезное, а именно большое количество энергии.
- Причина, неверное, лежит в его духе и любви к тебе, - вставил Гарднер. Под столом он потихоньку взвел курок.
- Говорить о моральных аспектах того, что мы делаем, не стоит, продолжала Бобби. - Важен аспект осуществляемых усовершенствований. Мы не имеем никакой истории, ни письменной, ни устной. Когда ты решил, что корабль потерпел крушение из-за возникшей на его борту потасовки, ты в чем-то был прав... но так или иначе это должно было случиться. Это подсказывает телепатия, Гард, одно из величайших завоеваний с момента сотворения мира. Иногда говорят, что телепатия от Бога, но скажи "Бог" или скажи "призраки" - ты назовешь одно и то же разными словами. Мы всегда существовали и всегда были готовы к борьбе. Готовы, как дети готовы поссориться из-за пустяка.
- Не произошло ли в Хейвене именно это - ссора из-за пустяка?
Но когда ссорятся дети, в ход никогда не идут пистолеты и ружья, хотелось добавить ему.
- Как у детей? - Задумчиво переспросила она. - Да, в чем-то мы как дети, но одновременно мы... мы - воплощенное величие.
- Да, в Хейвене вы доказали свое величие, - сказал Гарднер, даже не пытаясь скрыть сарказм.
Бобби улыбнулась.
- Иногда действительно приходится разрушать, потому что наступает время разрушений. Корабль, конечно, не мертв и никогда не был мертв, и когда я обнаружила это, мы... мы вернулись.
- И сколько же вас таких здесь - много?
Бобби пожала плечами:
Я не знаю.
И не хочу знать, - сказало это пожатие. - Мы здесь. Здесь есть потребность в усовершенствованиях. И этого достаточно.
- И это все, что вы есть? - Он хотел убедиться, убедиться, что они не представляют собой еще чего-то более страшного. Он боялся, что и так уже поздно, слишком поздно... но он должен был знать. - И это все?
- Что значит все? Разве того, что мы можем, мало?
- Ничтожно мало, - ответил Гарднер. - Жаль, что я потратил столько времени, почти всю мою жизнь на... на домового, - он демонстративно зевнул, стараясь вывести ее из себя. - Жаль, что понял это только сейчас.
И в последний раз с издевкой в голосе он переспросил:
- Это все, что вы можете? Всего лишь мелкие усовершенствования?
- Жаль, что разочаровала тебя, - начала она, - но...
Гарднер поудобней перехватил ружье под столом и собрался было достать его, как вдруг... как вдруг защита, которую он поставил, чтобы скрыть свои мысли, разлетелась вдребезги, глаза Бобби округлились и засверкали, а ее голос, ментальный голос в голове Гарда, начал без остановки вскрикивать,
(РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО)
и звук постепенно нарастал.
Она попыталась сдвинуться с места, целясь в него из пистолета. Гарднер вскинул ружье и выстрелил в нее. Сухо щелкнул курок. Старое ружье дало осечку.
9. В ДОМ ПРИЗРАКИ ПРИДУТ...
Джон Леандро умер, но его совок все еще жил.
Давид Брайт прождал звонка Леандро до четырех, как они и договаривались. Время от времени он оглядывался на стол коллеги, и, чем ближе было к намеченному сроку, тем больше Брайту казалось, что с Леандро что-то случилось. Постепенно это чувство переросло в уверенность. В половине пятого, так и не дождавшись звонка, Брайт позвонил в полицейский участок.
На мгновение воцарилась напряженная тишина: голубые глаза Гарднера и зеленые глаза Бобби встретились.
- Ты попытался... - начала Бобби, а ее мозг
(!пытался!)
посылал сигналы, которые эхом отзывались у Гарда в голове. Пауза затягивалась и вдруг резко прервалась.
Бобби схватила свой фотонный пистолет. Выбора не было. Не оставалось никакого шанса, и Гарднер прочел это в ее мыслях.
Правая рука Гарднера находилась под столом, но оставалась левая. Он ухватился за край стола и, не задумываясь, изо всех сил толкнул его. Стол качнулся и упал на Бобби. В этот момент из игрушечного пистолета вырвался ярко-зеленый луч и пронизал насквозь плечо Гарднера. Кожу неприятно обожгло под рубашкой, но рука могла двигаться.
Гард отпрыгнул вправо, не дожидаясь повторения выстрела. Он схватил стул и запустил им в Бобби. От толчка луч изменил траекторию и оставил длинный след на кухонном потолке.
В голове Гарда звенели мысли Бобби,
(ружье, у него ружье, он пытался убить меня, мерзавец, у него ружье)
и он попытался каким-то образом защититься от них, потому что боялся, что сойдет с ума. Бобби, лежа на полу, упрямо целилась в него.
Под руку Гарднеру подвернулась банка с пивом, и он запустил ею прямо в лицо Бобби. Пиво выплеснулось на нее, заливая Новую и Усовершенствованную кожу.
Он бросился на Бобби, не думая, что делает. В руках его все еще было старое ружье.
Бобби попыталась улыбнуться.
Ее крики и стоны все время звучали в его голове, и он чувствовал, что если не положить этому конец, то он вот-вот сойдет с ума. Он прицелился ей в голову.
Выстрели, ну же, пожалуйста, выстрели...
А руки его, не переставая, дрожали.
Палец нащупал курок ружья и нажал на него.
Щелчок.
Бобби стонала, стонала, стонала... Каждый ее стон отзывался в его голове.
Он вновь спустил курок. И на этот раз ружье выстрелило.
Стон внезапно перерос в долгий, протяжный вой. В голове зазвенело так, что Гарднер чуть не потерял сознание.
Потом вдруг стон оборвался, и стало тихо.
Бобби Андерсон - или то, во что она превратилась, - была мертва, как упавший с дерева осенний листок.
Она была мертва, и Гарднеру, очевидно, тоже в скором времени предстояло умереть, но он еще не закончил всех дел.
Еще не закончил.
Киль Арчинбург пил пепси-колу, когда в его голове вдруг прозвучал этот жуткий стон. Бутылка выпала из его рук и разбилась об асфальт. Перед глазами замелькали огоньки, он зажмурился и внезапно грузно осел на землю. Под тяжестью головы шея хрустнула, и он был мертв раньше, чем коснулся земли.
Хейзел Мак-Гриди, Дик Аллисон, Ньют Беррингер - все они услышали этот стон, и все они отлично знали, откуда он.
Бобби, - думали они. - Бобби Андерсон умирает!
Стон Бобби прорезал воздух Хейвена, как сирена. Все жители города замерли... а потом преобразованные люди ринулись на улицы, все с одинаковым выражением на лицах: боли, ужаса... и злобы.
Все они знали, кто сейчас бьется в агонии.
