Лоуренс Дженифер - Поэмы сочиняют такие же дурни, как я
Вторым залпом она накрыла базуку, порубив ее в капусту. Бомбомет, разумеется, был сделан не из древесины Дерева, однако ракета шарахнула объемистым пакетом крошечных циркулярных пилок, как я понял по металлическому дребезжанию при их приземлении, и зубья у этих летающих лезвий оказались очень даже ого-го.
Тем временем приборы начали показывать мне то, чему я никак не хотел поверить: внутри ракеты действительно кто-то был…
С каждой секундой ее внутренности прояснялись на дисплее, и загадочное существо обретало человекоподобный вид: две руки, две ноги, голова и туловище, все телесные пропорции в пределах нормы. Покуда я соображал, насколько детальным может быть сканирование, фигура в ракете (очень маленькая фигурка, раз уж она могла свободно двигаться внутри, невзирая на многообразную машинерию) все более очеловечилась, и я наконец догадался переключить считывание исключительно на ее голову и плечи.
Может быть, я смогу опознать негодяя?
С другой стороны, с таким же успехом я могу увидеть на дисплее малолетнюю Красную Шапочку или престарелого капитана Немо…
Но тут ракета снова шандарахнула, промазав на сей раз абсолютно по всему, за исключением ветерка, витавшего над печальными останками базуки. Тогда, смущенно кашлянув, она поспешно втянула пушку, хлопнула носовой порт и открыла другой, пониже, откуда немедля вылилось облачко черного дыма.
Неужто отравляющий газ?!
Дым неторопливо пополз ко мне, держась на уровне пуговичной травы, которая при соприкосновении с ним стремительно темнела, кукожиласьь и бессильно опадала.
Я не стал колебаться.
Бросив все тяжелое оружие и большую часть инструментов, я вскочил и помчался прочь, как молодой олень. Скорее всего, шансы на спасение были невелики, но точно подсчитать я никак не мог, поскольку был чрезвычайно занят тем, что бежал, пыхтя, кряхтя и обливаясь липким потом.
Довольно скоро я оказался в чаше леса и обнаружил, что черного дыма уже нигде не видно. Должно быть, зловредная субстанция быстро распалась, смешавшись со здешним воздухом, решил я, или же она полностью израсходовала себя на несчастные желтые пуговки, мелких животных и все остальное, что попалось ей на пути. Итак, мне снова повезло… Я находился в относительной безопасности и на полдороге к немудреному уюту моей походной хижины.
Когда я дойду до дома, сказал я себе, надо будет очень крепко подумать, принимая во внимание то, что мне удалось в последние секунды ясно увидеть на дисплее: лицо таинственного обитателя ракеты!
Вы можете мне не поверить, но я его узнал.
Это был Джералд Нейв (Выживатель) собственной персоной, ну разве что, если вы еще помните старую-престарую шутку, на са-амую чу-уточку поменьше!
* * *
Прекрасно. Выходит, я сплю и мне снится сон. Сейчас я проснусь в коттедже на Ки-Уэсте и обнаружу, что всем лаймовым деревьям внезапно пришел конец. Или проснусь еще где-нибудь и обнаружу, что вся моя предыдущая жизнь не более чем сон, а мне самому от силы лет семь или восемь.
Или не проснусь?..
Пока я побирался домой, в душе моей крепло убеждение, что кто-то и впрямь ужасно меня ненавидит. Кому-то ужасно невтерпеж покончить со мной, и этот «кто-то» проделал весьма основательную работу с единственной целью осуществить свою заветную мечту. При чем тут крошка Джералд Нейв, я не имел ни малейшего представления, однако он попросту обязан быть одним из ключевых фрагментов головоломки; никто ведь не станет наносить на картину столь заковыристый штрих просто так, для развлечения, тем более когда тот абсолютно недоступен глазу обычного наблюдателя.
Совершенно очевидно, что должна существовать очень веская причина поразительного сходства мини-пилота мини-ракеты с Джералдом Нейвом, Выживателем… Единственная более или менее конструктивная идея мелькнула у меня к мозгу, когда я буквально ввалился в кабину, не забыв, однако, захлопнуть за собой дверь, и выглядела она не слишком обнадеживающе: СИМПАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ!
Популярно говоря, сие означает, что моя уменьшенная копия является особого рода куклой, специально предназначенной для нанесения мне какого-то вреда, для чего ее и снабдили некоторыми из моих атрибутов. Иными словами, кто-то похитил кусочек моей кожи, или обрезков ногтей, или клочок волос и использовал их при создании копии, наделив ее тем самым жуткой, убийственной властью надо мной (возможно, однако, что эта власть распространяется только на мою кожу, ногти и волосы).
Всего несколько столетий назад значительная часть человечества истово верила в подобные вещи, и я уверен, что и сегодня есть немало таких людей (даже в Комитете), ибо всегда и везде отыщется человек, который поверит не только абсолютно во все, что вы способны вообразить, но еще и во множество таких вещей, которые вы и вообразить не можете.
Сам я не отношусь к категории легковерных, и вполне понятно, что мне совсем не хотелось добавлять симпатическую магию к моему собственному каталогу возможностей; беда заключалась в том, что на тот момент у меня, хоть убей, не было более правдоподобного объяснения. Я бы с радостью счел всю эту бредятину затянувшимся кошмарным :ном, кабы это могло хоть как-нибудь помочь. Ладно, пускай сон, но ведь я в нем живу, а значит, мне приходится действовать точно так же, как и в реальной жизни. Если же это не сон, а явь… В данном случае я, по крайней мере, твердо знаю, что всему происходящему можно подыскать какое-то реальное объяснение!
Другое дело, что я никак не могу его найти, но это мои личные трудности, а не заговор мироздания.
Я сел в кресло и рассеянно уставился в непробиваемое окошко, соображая, что бы приготовить на обед и одновременно в который раз пытаясь подогнать друг к дружке кусочки проклятой головоломки: ракета, карликовый Джералд Нейв, серия хорошо продуманных попыток прикончить меня полноразмерного, планета с непостижимым количеством деревьев…
После нескольких минут размышлений (мне все казалось, что я что-то позабыл) я прибавил к списку неясное ощущение, подсказавшее мне, что шум леса не может быть совершенно одинаковым после полудня и ранним утром следующего дня. Этот кусочек не подходил ни к чему, что отнюдь не делало его уникальным, поскольку я и с остальными никак е мог разобраться.
Вскоре я сдался и отобедал, невольно изумляясь (как часто случается после бурных событий), что вкушаю сегодняшний обед, а не какой-нибудь послепослезавтрашний ужин, и это легкое удивление подействовало на меня чрезвычайно освежающе.
После обеда я отправился собирать большие коричневые пуговицы. ибо делать больше было нечего, а я как раз намеревался продумать какое-нибудь устройство для отпугивания Тамбелины — как я назвал ракетку, — дабы та не стреляла в меня слишком часто. Сделать это будет не столь уж трудно, поскольку среди моих припасов, подобранных в расчете на очень больших и недружелюбных животных, наверняка отыщется что-то подходящее для маленькой смертоносной ракеты.
