Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)
— Чушь! – возмущенно тряс головой я.
Ворный таинственно улыбался и укоризненно грозил мне пальцем. После чего брал бутылку и наполнял рюмашки.
— Ну, давай накатим…
* * *— Вот видишь, – сказал я, продолжая начатый разговор. – А между тем «Диккенс Уорд» создан с помощью все тех же информационных нанотехнологий.
— Ну и что? – безразлично дернул плечом Ворный. – У нас под Архангельском церковь стоит, без единого гвоздя построенная.
— А при чем тут это? – не понял я.
— При том, что церковь одним топором срубить труднее, чем парк развлечений с помощью нанороботов склепать.
— По-твоему выходит, смысл жизни заключается в преодолении трудностей?
— Смысл жизни заключается в том, чтобы быть уверенным в себе и завтрашнем дне! – пафосно изрек Ворный.
Не новость – это я от него уже слышал.
— Люди, живущие в едином информационном пространстве, имеют все необходимое…
— Не имеют, а получают, – уточнил Владимир Леонидович.
— Пусть так, – не стал спорить я. – Какая разница?
— Вы разучились делать что-либо сами, своими руками.
— Для того чтобы чем-то себя занять, совсем не обязательно топором махать. Существуют наука, искусство, творчество… Тот же «Диккенс Уорд» создан с помощью информационных нанотехнологий, но придумали и спроектировали его люди.
— Ну-ну, – ехидно усмехнулся Ворный. – Ты лучше подумай о том, что, если в один прекрасный день информационные башни исчезнут, вы останетесь с голыми задницами и без куска хлеба.
— С чего вдруг информационные башни должны исчезнуть? – искренне удивился я.
— А с чего вдруг они появились двадцать лет назад? – вопросом на вопрос ответил Ворный.
На сей счет существовала общепринятая теория, но мне не хотелось ее пересказывать. Тем более что Ворный наверняка ее знал. Тем не менее он ждал ответа. Поэтому я решил отделаться общими фразами:
— В какой-то момент в развитии новых направлений науки и техники, главным образом компьютерных, информационных и нанотехнологий, произошел качественный скачок, результатом которого стало появление первых информационных башен.
— Ага, – Ворный многозначительно кивнул и расплескал водку по стаканам. – А кто конкретно их создал?
Я взял свой стакан.
— Появление первых информационных башен стало результатом самоорганизации высокоинформативных наносистем.
— В Средние века люди тоже верили в то, что мухи самозарождаются в куске гнилого мяса.
Ворный поднял свой стакан.
Мы чокнулись и выпили.
— На сегодня достаточно, – сказал я, ставя пустой стакан на стол.
— Как скажешь, – кивнул Ворный. – Так что насчет витализма?
— То, о чем я говорю, скорее уж ближе к синергетике.
— Да как хочешь называй, – махнул рукой Ворный. – Все равно туфта.
— Почему?
— Потому что ни один нормальный человек не поверит в то, что сотня-другая нанороботов, случайно оказавшихся в одной банке, смогли самоорганизоваться настолько, что начали воспроизводить сами себя и самосовершенствоваться, а в конце концов пришли к мысли, что для блага всего человечества пора начать возводить информационные башни.
— У тебя есть другая гипотеза?
Глупо спрашивать – конечно, есть!
— Это начало вторжения, – с невообразимо серьезным видом изрек майор Ворный.
— Ага, – насмешливо кивнул я.
— А ты не агакай, – прищурился Владимир Леонидович. – Лучше сам мозгами пораскинь. Откуда взялись информационные башни, плодящие уинов, которыми набито твое тело, никто не знает. Как они функционируют – неизвестно. Какова их конечная цель – загадка. Сейчас уины восстанавливают поврежденные клетки твоего организма, что чисто теоретически гарантирует тебе личное бессмертие. Но что, если в какой-то момент эти самые уины начнут жрать тебя изнутри? Прикинь, за сколько часов они съедят все человечество, находящееся в едином информационном пространстве?
— Это похоже на дешевый ужастик.
— А тебе дорогой нужен? Со спецэффектами?
— Если конечная цель уинов – уничтожить нас…
— Не самих уинов, – уточнил Ворный. – А тех, кто их на Землю забросил.
— Пусть так, – согласился я. – Но почему они тогда сразу не разделались с нами?
— Потому что им нужен весь мир, – Ворный нарисовал руками большой круг. – Вся Земля. Разом. Для того они и прикидываются паиньками, чтобы мы бдительность потеряли и сами им горло подставили.
Я усмехнулся:
— Выходит, Россия – последний оплот человечества?
— Выходит, что так, – не понял, а скорее всего, не захотел понять моей иронии Ворный. – Иначе чего бы они так старались к нам пролезть.
— Кто?
— Павел Леонидович, не пытайся ты выглядеть глупее, чем есть, – недовольно поморщился Ворный.
— Пришельцы, – кивнул я.
— Да кто бы ни был, – Ворный щелкнул ногтем по краю стакана. – Главное, что мы их не звали.
— Слушай, может, обыщешь меня, – дурачась, я поднял руки. – Глядишь, где-нибудь под подкладкой найдешь вшитую ампулу со спорами информационных башен.
Владимир Леонидович укоризненно покачал головой.
— Если бы был способ обнаружить споры, мы бы еще на таможне всех вас проверяли. Но они ж, сволочи, под что угодно маскируются.
— А еще есть старый, проверенный способ провоза контрабанды внутри собственного организма, – напомнил я.
— Не проходит, – отрицательно качнул головой Ворный. – Внутри человеческого организма споры информационных башен теряют всхожесть.
— Откуда ты знаешь? – удивился я.
— Дружище, – усмехнулся Ворный. – Мы в гэбэ не за красивые глаза зарплату получаем. И не в уинах, заметь, а в рублях, – ну, естественно, в чем же еще, если из денег во всем мире только рубли и остались. Сей факт, Петр Леонидович, установлен научным путем.
— Опыты ставили?
— Конечно. Вы-то там у себя не додумались.
— На животных?
— И на людях тоже. Не только ж ваши туристы к нам приезжают. Наши тоже за кордон ездят. Я вот сам недавно…
— Да, да, – быстро кивнул я. – Ездил с детьми в «Диккенс Уорд»… Говорил уже… А как тебе после этого уины из организма выгоняли?
— Я что, на идиота похож? – обиделся Ворный. – Зачем же я стану эту дрянь себе по венам пускать? Вот, смотри.
Владимир Леонидович достал из кармана и положил передо мной на стол небольшой предмет, похожий на одноразовую зажигалку. Корпус из темно-фиолетового пластика. С одной стороны клапан врезан, с другой – откидывающаяся крышка. Под крышкой – небольшое округлое углубление, покрытое тонким слоем похожего на латекс материала.
