Ольга Елисеева - Княжна Тараканова от Радзинского
Да, таково расхожее мнение, которому за недостатком источников в свое время поддался даже А.С. Пушкин, и на котором теперь предпочитает играть Радзинский. Рассказ ведется от лица деда главного героя старого стрельца Ивана Орла: "Петр Алексеевич только Россией начал править. И мы стрельцы - великий бунт против него учинили. Велено нам было голову сложить на плахе..." Алексей в предсмертном бреду видит, "как поднимается его дед на плаху, как под ноги деду катится отрубленная голова стрельца. И, с усмешкой взглянув на усталого палача, уже поджидавшего его с топором, дед, как мячик откинул ногой отрубленную голову". "И увидел царь, и понравилось ему бесстрашное озорство мое", - продолжает дед, - "и помиловал он меня".
Итак, к в книге повторяется широко известная версия о происхождении знаменитой семьи от прощенного Петром I стрельца, заслужившего впоследствии дворянство. Яркая, броская легенда как бы отражает фамильные черты Орловых - дерзость, удаль, бесчувственность по отношению к поверженным и... низкое происхождение. Совершенно естественно, что внуки такого деда, унаследовав его богатырские замашки, унаследовали и многие "подлые" черты, свойственные подобным людям.
Кроме того, в приведенной версии есть и еще один, чисто ассоциативный аспект. В советской исторической науке, где деятельность великого реформатора воспринималась в основном положительно и также трактовалась для детей в школах, стрельцы - этот мятежный элемент старого московского общества - ассоциировались с чем-то ненадежным, вечно колеблющемся, смертельно опасным для власти, с чем-то таким, чему доверять нельзя. Поэтому и Алексей, неся на себе печать "стрелецкого" происхождения, должен подсознательно восприниматься читателями с большой долей настороженности, которая, как мы увидим дальше, согласно развитию сюжета у Радзинского, вполне оправдана. Он - себе на уме. Он потенциально способен на предательство и... совершает его. При чем долго выбирает, кого предать, Екатерину II или княжну Тараканову. С одной из них его связывает долг, с другой - любовь. В конечном счете он предает обеих и самого себя.
Это сложная игра с читателем "в ассоциации". "А мы предупреждали, кто он такой", - как бы говорит автор. Совсем по-чеховски: "Если в первом действии на стене висит ружье..." Если в начале книги было сказано, что человек из стрельцов, то в конце - он обязательно выкинет каверзу.
Впрочем подобная игра, а вернее подыгрывание узкому кругу знаний обычного читателя, предполагает у него устоявшиеся стереотипы восприятия исторических событий, заложенные нашим безнадежно средним образованием. Не больше. Шаг влево, шаг вправо - считается побег за рамки историографической традиции. Прыжок вверх - попытка к мятежу против нее. Попрыгаем?
Каково же было реальное происхождение Орловых? В настоящий момент есть серьезные исследования по этому поводу, например, книга В. Плугина, посвященная биографии Алексея Орлова, где подробно разбирается данный вопрос. Есть и реально сохранившиеся исторические источники: родословные росписи, писцовые и переписные книги, фиксировавшие дворянские роды и их имущественное положение в старой допетровской России. Согласно этим документам, первые упоминания о роде Орловых относятся к XV в., достоверные же сведения имеются с начала XVII в. Орловы жили близ Новгорода и отмечены как владельцы поместья, т.е. дворяне. Их дядя ( а не дед ) Иван Никитич Орлов действительно служил, но не простым стрельцом, а стрелецким начальником. Что же касается деда - Ивана Ивановича - то он был стряпчим, т.е. чиновником. Его сын Григорий - впоследствии новгородский губернатор и стал отцом героев переворота 1762 г. Таким образом, ни о каком "худородстве" Орловых речи быть не может - перед нами старинная дворянская семья с глубокими корнями.
Появлением легенды о своем низком происхождении братья были обязаны иностранным, в особенности французским, дипломатам, аккредитованным при русском дворе, которые не без подачи политического противника Орловых Н.И. Панина выставляли в своих донесениях "подлое" происхождение тех, кто возвел Екатерину II на трон. Так, французский посланник в Петербурге барон де Бретейль писал: "Большая часть заговорщиков - это бедняги, бывшие лейтенанты и капитаны, и вообще дурные подданные, населяющие все городские притоны".
В реальности же "подлые" Орловы по своему происхождению не многим уступали Паниным, которые вовсе не принадлежали, как априори принято считать, к аристократическим родам. Здесь произошла любопытная историографическая путаница - перенесение на семью социального статуса того слоя населения, интересы которого она выражала.
Н.И. Панин сделал политическую карьеру, помогая лицам очень высокого происхождения и в конце концов, уже обремененный титулами ( не родовыми, а как и у Орловых, полученными от Екатерины II ) стал главой аристократической партии и составителем олигархических проектов ограничения самодержавия. Поэтому и в сознании ближайших потомков, и в сознании историков его фамилия автоматически ассоциируется со словом "аристократ".
Орловы же были связаны с принципиально другими слоями дворянства средним служилым армейским и гвардейским офицерством и шире со всей гвардейской средой, в которой действительно было много людей не дворянского происхождения, службой пробивавших себе дорогу в жизни. Из этих слоев рекрутировались сторонники орловской партии, они же наложили отпечаток и на восприятие старинных дворян Орловых едва ли не как площадного охлоса.
Следуя в русле этой традиции, Радзинский как бы отодвигает от себя факты, нарушающие подобную картину. Поэтому Орловы у него - дикие варвары, не получившие ни какого образования, хотя от природы очень хитрые и даже одаренные люди. Вот какую характеристику братьев вкладывает он в уста княжны Таракановой в беседе с аббатом Рокотани ( правильно Роккотани - О. Е. ) в Риме: "И пусть они не самые образованные, пусть своевольны и под час дики, но личная их преданность мне многое искупает". Самозванке, жившей за границей и питавшейся дипломатическими сплетнями, доносимыми ей к тому же польским окружением, простительно многого не знать. А вот автору, пишущему в конце XX в., после выхода серьезных работ об Алексее Орлове: биографии В.А. Плугина и статей О. А. Иванова - стыдно не знать, что Алексей сначала получил вполне приличное для того времени домашнее образование, а затем вместе с Григорием обучался в Сухопутном шляхетском корпусе.
Уровень домашнего образования зависел от достатка фамилии. В губернаторской семье оно было поставлено на солидную ногу: иностранные языки, геометрия, география, древняя и современная история, а также верховая езда, танцы и хорошие манеры. Сухопутный шляхетский корпус являлся одним из лучших учебных заведений тогдашней России, где обучали целому ряду специальных военных дисциплин ( например, фортификации и картографии ), а также рисованию, истории, гражданскому и натуральному праву, риторике и чистописанию. Возможно, на парижский вкус, выпускники корпуса и были "вопиющими невеждами", но с Рюльером не соглашается его саксонский коллега Гельбиг, который говорит, что Орловы "получили очень хорошее военное образование и особенно изучили основные иностранные языки: немецкий и французский".
