Олег Овчинников - Антинародная мудрость
В ответ дед Игнат выдал какую-то тираду, состоящую из коротких, режущих слух слов. Привести ее здесь я не смогу даже в транскрипции.
Пока дед Игнат произносил эту короткую фразу, мне показалось, что даже лицо его начало изменяться. Черты лица заострились, цвет его стал каким-то землисто-желтым, а глаза постепенно сузились в две щелочки. Но это длилось всего несколько мгновений. И вот передо мной снова стоял привычный дед Игнат.
- Что это было?
- Да неважно. Что-то вроде "Бабочка может сложить крылья, но она никогда не сможет вновь стать коконом".
Все вопросы, какие накопились у меня к деду Игнату, я компактно упаковал в одно слово:
- Зачем?
Дед Игнат присел на камень. Я последовал его примеру.
- Видишь ли,- начал он,- задумывался ли ты когда-нибудь, что представляет собой пословица, или поговорка, или, как ты абсолютно точно подметил, народная мудрость? Все они суть квинтэссенция опыта. Опыт этот накоплен не за века или тысячелетия, он накапливается с того самого момента, когда в Галактике впервые возникла жизнь. И он не ограничивается рамками какой-либо отдельной расы или целой планеты. Это Галактический опыт. А все народные мудрости - это его частные проявления, отражения, адаптированные к определенному времени и месту. Этим объясняется тот факт, что как бы не отличались условия жизни двух рас, двух планет, для любой пословицы, существующей на одной из планет, на второй для нее обязательно найдется местный эквивалент. Например, жители Орахорна о каком-нибудь невероятном событии говорят:"Когда ляргузик запрыгнет на облако и станцует Чупачу". Не припоминаешь ничего похожего?
Я припоминал.
- И этот Галактический опыт,- продолжал старик,- учитывая, сколько времени и статистических данных было использовано при его создании, просто не может не быть абсолютно объективным. А объективная реальность, увы, как правило, не слишком благожелательна по отношению к людям, к живым существам. Скажи, разве ты не устал от предопределенности? Когда даже такое простое действие как рыбная ловля может потребовать больше физических затрат, чем принести пользы и удовольствия. Когда бутерброд, сколько бы ты его не ронял, всегда будет падать маслом вниз.
- Не поваляешь - не... Тьфу, черт!
Неужели эти народные мудрости действительно так сильно вплетены в нашу жизнь?
- Насчет бутерброда, это я согласен. Но зачем все остальное? Зачем нож, не режущий масло? Зачем георгины на морковных грядках?
- Неизбежные побочные эффекты. Суть в том, что никто не в силах отменить негативную часть Галактического опыта, оставив в нем только то, что полезно для тебя. Но можно создать такие условия, при которых Галактический опыт полностью инвертируется, заменяется своей противоположностью. Но тут, наряду с изменением негативных опытных данных, происходит и изменение позитивных. Разумеется, глупо затевать все это только ради того, чтобы твой бутерброд падал на пол маслом вверх. Есть его ты, скорее всего, все равно не станешь.
- Тогда ради чего?
- Но есть и другие предопределенности. Назовем их Высшими предопределенностями. Одна из них в привычном для тебя варианте заканчивается словами "... а одной - не миновать". И уже устранения одной этой предопределенности достаточно, чтобы стерпеть все возникающие при этом побочные эффекты.
- Так здесь можно жить вечно?- спрашиваю я.
- Конечно.
Я задумался. Хотел бы я жить вечно в ТАКОМ мире? Не знаю. Скорее всего - нет. Или я просто еще слишком молод, и перспектива собственной смерти кажется мне слишком далекой?
- Я вижу, что не убедил тебя,- задумчиво произнес старик.Но есть еще одна Высшая предопределенность, которая гораздо важнее. Она много хуже смерти и гораздо более фатальна для человека, уж прости за каламбур.
- И что же это?
- А вот сказать тебе об этом я не могу! Вы, земляне, еще не осознали этой предопределенности. А если я расскажу вам о ней сейчас, когда вы еще не подготовлены, последствия могут быть самыми катастрофическими.
- Но я же никому не скажу!- хотелось сказать мне.
Но я не сказал. Я молча смотрел в глаза деду Игнату.
Мы оба долго молчали.
- Ладно!- дед Игнат усмехнулся.- Вижу, ты не успокоишься, пока не узнаешь. Думаю, в условиях этого мира я могу тебе открыть эту Высшую предопределенность. Ну так слушай!
А вот дальше со мной приключилась самая большая странность из всех, что происходили на этом астероиде.
Дед Игнат произнес слово. Одно-единственное слово. И это слово дошло до моего сознания. И когда оно было осознано, я ужасно удивился тому, что не знал этого раньше. Как я мог жить без этого знания 20 лет? И как, если на то пошло, мы все, все люди могли жить без этого знания тысячелетиями? И разве это была жизнь? Но теперь-то все будет не так! Я пойду к людям и поделюсь с ними знанием. Я ведь даже не обещал деду Игнату не разглашать эту тайну. Да если бы и обещал! Какая разница? Люди, в конце концов, должны...
Одновременно со словом, которое разом перевернуло все мое представление о человеческой жизни, изо рта деда Игната вылетела маленькая птичка. Дед Игнат с удивительной проворностью взмахнул рукой, и птичка оказалась зажатой в его огромном кулаке.
И вот в этот самый момент я и забыл сказанное слово! Забыл абсолютно! Осталось только воспоминание о том, что слово было произнесено и о том, какое впечатление оно произвело на меня.
В глазах деда Игната появились прежние озорные огоньки.
- Ну че?- спросил он.- Побалакали - и будя! Да и тебе уже пора в город вертаться.
Видимо, этим он хотел продемонстрировать, что тема исчерпана.
Я побрел вниз по склону горы.
- Кстати!- окликнул он меня сзади.
Я с надеждой обернулся.
- Неплохой скафандер!- похвалил он.- Хорошо сидит!
Что называется, проводил!
Небольшой уж парил в прозрачной синеве высоко над вершиной горы. Как только мы удалились, он резко спикировал вниз и распластался в тени большого серого камня...
Когда по пути на катер мне пришлось проходить мимо колодца типа "журавль", я не смог удержаться и плюнул в него. Что-то подсказывало мне, что напиться из него мне уже не придется...
Поедание бутербродов в условиях космического корабля непростительное пижонство!
Но иногда можно позволить себе немного попижонить.
Я извлекаю из вакуумной упаковки крохотную буханочку хлеба. Размер ее подобран так, чтобы среднестатистический космонавт мог без напряжения целиком поместить ее во рту. Такую буханку не нужно ни откусывать, ни отрезать. Соответственно, снижается вероятность того, что хлебные крошки попадут в дыхательные пути космонавта и создадут ему ненужные проблемы со здоровьем. Из небольшого тюбика с надписью "Масло сливочное" выдавливаю на хлеб небольшой слой масла.
