Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 3
– Говорила же, что я актриса, а не воин, – отчитала Саломея молодого стражника.
– Зато разглядели монстра, – попытался найти положительную сторону в происшествии Джаво.
– И что это меняет?
– Монстром могла быть вся скважина, а так мы знаем, что у него нормальные размеры. Значит, с ним можно сражаться.
– Прости, но после схватки с палачом я не особенно верю в твои силы, – Саломея не могла видеть в темноте лицо Джаво, но, судя по тому, что он не ответил, слова попали в цель, обидев молодого игрока.
Где-то в темноте снова скрипнули о камень когти монстра, который, устав ждать, предпринял первую попытку атаки. Выбравшись на лестницу за спиной непрошеных гостей, он бросился на добычу, сметая в бездну попадавшиеся на дороге тени.
– Если со мной что-то случится, продолжай идти за стариком Латушем, – сказал молодой стражник Саломее. – Это просто игра, так что монстр, расправившись с одним врагом, обязательно возьмет паузу, – голос мальчика дрогнул, но Саломея притворилась, что не услышала этого.
Монстр зарычал и приготовился к прыжку. Но целью был не молодой стражник.
– Пригнись! – крикнул Джаво, решив, что монстр собирается атаковать Саломею.
Гибкое тело танцовщицы могло среагировать мгновенно, но в том не было необходимости – целью монстра был старик Латуш. Зверь ударил тщедушное тело, сбив с ног. Факел подлетел, закрутился в воздухе и застыл, упав на скользкие каменные ступени спускавшейся в бездну лестницы. Старик Латуш не произнес ни слова. Упавший факел вспыхнул напоследок, позволяя увидеть детали кровавой трапезы монстра. Возрастной лимит точки сборки молодого стражника не позволял видеть большую часть происходящего, но ему хватило услышать проклятия Саломеи, чтобы понять, что это зрелище не для его глаз. Для Джаво кровь, вырванные внутренности и плоть, застрявшая в зубах монстра, были скрыты. Он видел только, как судорожно дергаются тощие ноги старика Латуша, да широкую спину монстра. Иногда зверь оборачивался, и тогда Джаво видел налитые кровью глаза монстра. Зверь тихо рычал, продолжая трапезу, заставляя чужаков держаться на расстоянии, а когда добрался до сердца старика Латуша, неожиданно завыл. Вой эхом разнесся по каменным тоннелям и вернулся ответным рыком.
– Что это было, черт возьми? – насторожилась Саломея.
– Может быть, сородичи монстра? – предположил Джаво.
Зверь затряс головой, отделяя плоть жертвы от костного скелета. Нанесенные острыми когтями разрезы были точными. Мясо с хлюпаньем отделилось от костей, которые с глухим стуком упали на каменные ступени.
– Да это его детеныши! – гневно прошептала Саломея, увидев крошечных монстров, ожидавших, когда родитель принесет пищу. – И после этого создатели «Фив» еще обвиняют руководителей «Голода» в жестокости?!
Зверь зарычал, взмахнул лапой, вспарывая когтями воздух, крепче ухватил зубами освежеванную плоть и прыгнул к детенышам. Пламя факела, лежавшего на ступенях, задрожало, вспыхнуло напоследок и погасло. В абсолютной темноте светились только глаза монстров да раздавалось жадное чавканье.
– Вот тебе и старик Латуш… – прошептала Саломея.
– Не переживай за Латуша, – сказал Джаво. – Я видел несколько раз, как он погибает, так что, думаю, этот не станет последним.
– Да я и не переживаю, просто не пойму: куда нам теперь идти?
Вместо ответа один из монстров подавился, зашелся лающим кашлем и отхаркнул вставший поперек горла кусок, который со звоном упал на холодные каменные ступени и покатился вниз, к ногам Саломеи и молодого стражника, источая призрачное рубиновое сияние.
– Думаю, это твоя награда за спасение старика Латуша, как арбалет, который я получил, когда познакомился с ним, – сказал Джаво.
Рубиновый камень нетерпеливо сверкнул чуть ярче, а когда Саломея подняла его, засиял, прогоняя абсолютную ночь. Увлеченные трапезой монстры недовольно зарычали, давая понять, что идти можно только вперед.
Глава третья
Спуск закончился усеянным человеческими костями каменистым дном, в дальней части которого виднелся призрачный желтый свет. Извилистая лестница за спиной скрылась во мраке. Где-то там остался и грозный рык преследовавших монстров. Заметить перестроение игровой площадки было невозможно, но Саломея могла поклясться, что почувствовала, как изменились протоколы восприятия, заложенные в точку сборки персонажа. Страх уступил место любопытству и волнению.
– Думаешь, старик Латуш вел нас именно туда? – спросила Саломея молодого стражника.
– Давай посмотрим, – Джаво неловко улыбнулся. – К тому же, кажется, это единственный путь.
Сияние полученного в награду драгоценного камня, который Саломея держала в руке, начало тускнеть, заставляя игроков двигаться к единственно доступному источнику света. Человеческие кости под ногами сменились белым камнем, формировавшим узкую, идеально ровную дорогу. К затхлой духоте подземелий добавились запах горящего воска и благоухания ладана. Дрожащие языки пламени сотен свечей внутри созданной в скалах святыни рождали десятки вытянутых теней бродивших там служителей храма Иакха. Последняя информация пришла в голову Саломеи и молодого стражника спонтанно, будучи заложенной в точку сборки.
– А еще они последователи культа тушителей свечей, – шепотом добавил Джаво, озвучивая получаемую информацию.
– Да знаю я! – отмахнулась Саломея, стараясь блокировать заполнявшие сознание чужеродные знания. – Как думаешь, весь этот информационный хлам, становящийся доступным, когда мы открываем новые игровые уровни, загружен в точку сборки изначально или добавляется каждую ночь во время перезагрузки основных систем по мере необходимости?
– Думаю, был заложен изначально. Иначе выходит, что адаптивные алгоритмы контролируют процесс игры, а у игроков нет права выбора… – молодой стражник вспомнил старика Латуша, который привел их к храму древнего бога на дне усыпанного костями спуска… – Что говорил об этом твой друг Арк-Ми, который работал в «Фивах»?
– Почувствовал себя марионеткой? – Саломея криво улыбнулась, не сводя глаз с далеких силуэтов монахов в длинных рясах.
Сгорбленные и кроткие, с убранными под капюшоны седыми волосами служительницы храма бродили между казавшимися бесконечными рядами свечей, заменяя прогоревшие на новые. Монотонная процедура была превращена в ритуал.
– Кажется основные протоколы ТС не воспринимают это место как потенциально опасное, – подметил Джаво, не чувствуя запрограммированной тревоги или страха.
