Николай Ютанов - Фея красного карлика
- Отлично! - захрипел шептун. - Теперь твои поймут, кто прав. Вперед, мой звездный ветер, убей последнее горькое воспоминание! Оно мешает тебе стать свободным, а мне никак не помочь тебе, крошка: ты упрям и не хочешь забывать...
Ши вырвался из Галактики по широкой поисковой спирали. Снова зашелестело стариковскими вздохами скопление. Ши небрежно улыбнулся: догорайте, догорайте... Память подсказывала дорогу. Вот красный диск, оплавленный металлолом на орбите. Шептун зашевелился.
- Эгей! - загремел он. - Не жмись! Лупи, жги эту плесень!
Ши вонзился в атмосферу в поисках Стилета. Каменный палец вновь выскочил неожиданно. Ши взял южнее, выходя на город. Ох ты!.. В красном густом свете выползающего Керрути-Сола чернели развалины.
- Нечего тут стрелять, - хохотнул шептун.
- А ну, тихо! - резко скомандовал Ши. - Ты приелся! Понял?
Шептун примолк. Внизу по теряющейся тропинке ползла черная фигурка, волочащая за руку такую же, но раза в два меньше. Ши равнодушно облетел ее и резко упал на пути.
- Послушай, тело, - сказал он, - ты не знаешь такую...
Фигурка подняла голову.
- Ши, ты вернулся... - Тори бледно улыбнулась щербатым ртом. У глаз собрались морщины. Ее резкая взрослость выглядела старостью.
- Э-эй! - засуетился шептун. - Ты чего размяк? Не жмись!
Раструб лучемета опустился ниже. Синяя и красная точки электронного прицела сошлись на узкой девчоночьей груди.
- Ты меня прости, - неуверенно сказал Ши, - по...
- За что? - Тори отпустила насупленную Иа.
Она подошла и, как обычно, прислонилась лбом к радиационному экрану. Рука опять удержала порыв коснуться ресниц. Ши увидел, что на ладони не хватает двух пальцев.
- Как ты живешь? - безвольно спросил он.
- Ты что?! - завопил шептун. - Где твое достоинство, жестянка?
- Дедушка умер, - сказала Тори, - папа взорвался на заводе во время смерча, когда погасло солнце. Ррин ушла за водой и не вернулась... Остались мы с Иа да мама. Ши, она совсем не может вставать от слабости... Что мне делать? Ну, скажи...
- Я... - Где-то внутри корпуса родилась адская боль.
Шептун таял с картинно страшными криками.
Все ярче полыхал край Керрути-Сола. Ши увидел, как из скал пробиваются зеленые стрелки лишайников. Чудовищный борей ожившей памяти холодил голову. Боль нарастала.
- Я вспомнил! - крикнул Ши. - Я все вспомнил, Ри! Я такой же, как ты! Но эта броня... Эта стальная кожа с мишурой! Она меня давит, Ри!.. Я буду... Я стану...
Ложноножки шептуна стекали с мыслей. Каждая точка тела Ши горела. Что-то мучительно больно рвалось внутри. Живи, Илк. Живи, Ррин. Живи, Тори. Ой!.. Ослабло защитное поле. Рухнула броневая плита с глазами-экранами.
Тори невольно отступила назад. Из полуразрушенного тела Ши выступила щуплая мальчишеская фигура. Она шла, покачиваясь, хватаясь окровавленными руками за стенки корпуса.
- Это я, - прошептал Ши. - Я сломал солнце и разбил город, ведь я ничего не умею делать... Я, кажется... хорошо, если она жива!.. Я хочу, чтобы она была жива... Я хотел стать настоящим, но... Я, кажется, совсем не умею... не знаю, как это - жить... Скажи что-нибудь, Ри, не надо молчать... - Мальчишка жадно вдохнул воздух планеты.
Голова кружилась от запахов оттаивающей земли. Язык непослушно заплетался. Кожа, ободранная глубоко вросшими датчиками сброшенного корпуса, саднила. Глаза жгло.
Тори, дежурно растягивая губы в улыбку, смотрела на его рыхлую бледную кожу, на бесцветные глаза, на руки в красных трещинах. Она сглотнула слезы, улыбнулась, обводя глаза короной лучистых морщинок.
- Солнцем пахнет, - сказала она.
Ветер свистел в сброшенной броне. Кряхтели скалы под напором прорастающей камнеломки. Небо накатывало пронзительной синью.
- Тори! - Иа дергала сестру за юбку. - А в вездеходах тоже мальчишки прячутся? А в пылесосах? А в авторучках? А почему девчонки нигде не прячутся? Почему, Тори?
