Бим Пайпер - Пушистик разумный (Fuzzy Sapiens)
Грего снова кивнул.
— Совершенно верно. Мы не будем вести с ним дела. Пусть Хьюго идет своим вонючим путем, мы используем скандалы, которые он сотворит. Вы говорили, Рейнсфорд предпочитает термины «хорошие ребята» и «вредные парни»? Хорошо, Хьюго Ингерманн — наихудший вредный парень на планете, а если Рейнсфорд не знает этого, то, вероятно, Гус подскажет ему.
Едва Гус Бранхард вступил на газон с южной стороны дома губернатора, два Пушистика бросились к нему. Это были Флора и Фауна. Он остановился и вспомнил, что хотя их имена были женскими, только Флора была самкой, а Фауна — самец. Бен был натуралистом, и этим все объяснялось. Если бы Гус имел пару собственных Пушистиков, он назвал бы их Преступление и Проступок. Он включил слуховой аппарат и присел на корточки.
— Привет, разумные существа. Только держите ваши руки подальше от бакенбардов дядюшки Гуса, — он поднял глаза и увидел приближающегося невысокого человека с рыжей бородой. — Привет, Бен. Они не трогают вашу бороду?
— Иногда. Да меня и не за что дергать. Вы для них более забавны. Джек Хеллоуэй говорит, что они думают, будто вы большой Пушистик.
Пушистики показывали на конец газона, шумно звали Гуса, просили идти и посмотреть на что-то. О, конечно, — их новый дом. Держу пари, нет ни одного Пушистика, имеющего дом лучше, чем у них. О'кей, детки. Биззо.
Новым домом была палатка корпуса Военного флота, установленная на открытой поляне около фонтана. По размерам она больше подходила для двух Пушистиков, чем для двух десантников. Вокруг были разбросаны сокровища Пушистиков: игрушки и всякий ненужный хлам ярких цветов и странных форм, который они подобрали для себя. Бранхард заметил крепкую игрушечную тачку на колесах и похвалил ее.
— О, да! Мы открыли колесо, — сказал Бен. — Они сегодня объяснили мне его принцип. Объясняли долго и умно, словно я могу стать их преемником, а затем, соблюдая очередь, покатали друг друга. Теперь они используют тачку для сбора добычи. В другой раз, если заметите что-нибудь новенькое, обратите на это внимание. Это им нравится.
— Ну, это прекрасно, — сказал Гус, а затем повторил это на языке Пушистиков. Заметив, как Гус продвинулся в изучении языка, Бен высказал ему комплимент.
— Это проклятая необходимость. Так же, как на Лики, Раимли, Ворс. Пэндервис хочет учредить здесь суд по делам аборигенов. Кое-кто полагает, что в качестве свидетелей мне скоро придется выслушивать Пушистиков.
Он заглянул в палатку. Шерстяные одеяла и подушки были свалены в угол. Пушистики, кажется, так и не научились убирать постель. Постель существовала для того, чтобы спать на ней, и Пушистики не видели необходимости убирать и разбирать ее каждый день. Из кучи всевозможных предметов он взял маленький нож и попробовал лезвие большим пальцем. Флора немедленно крикнула:
— Нозик, дядя Гус! Облезися!
— Черт подери, Бен! Вы слышите, что она говорит? Она говорит на языке землян!
— Правильно. Это первое, чему я научил их, — он немного подождал, а затем что-то сказал Пушистикам. Они, казалось, были разочарованы, но Фауна сказал «О'кей» и полез в палатку. Он вытащил свой заплечный мешок и два рубило-копателя. — Я сказал им, что нам надо поговорить, и чтобы они шли охотиться на сухопутных креветок. Сегодня утром я выпустил для них несколько штук.
Фауна уселся в тачку. Флора встала между ручек, подняла их и толкнула тачку. Пассажир громко закричал. Бек, проследив, как они скрылись в зарослях кустарника, достал трубку и табак.
— Гус, за каким чертом Лесли Кумбес пришел сегодня в суд, и почему он выступил против Ингерманна? — спросил он. — Мне кажется, Ингерманн работает на Грего. Да. Если что-то случится, то виноват будет Грего.
— Нет, Бек. Компания, как и мы, не заинтересована в раздаче земли. Они не хотят, чтобы вся их рабочая сила расползлась, как клопы, а это может произойти. Я не знаю, как вбить в вашу голову, что Виктор Грего так же хочет сохранить порядок на планете, как и вы.
— Да, если он использует все возможные средства, то сохранит над этим контроль. Ну, я не позволю ему…
Гус нетерпеливо перебил:
— А Ингерманн? Грего до него еще расти и расти. Вы назвали Грего преступником? Возможно, зная о преисподней Мэллори-Порта то, что я знаю как адвокат, вы тоже стали бы считать деревья на континенте Бета или проверять любовь к жизни кустарниковых домовых. Да по сравнению с Хьюго Ингерманном Виктор Грего святой, и его иконы надо развешивать в церквях. Назовите любой рэкет — наркотики, проституция, азартные игры, незаконная торговля драгоценностями, ростовщичество, воровство — все это стоит за спиной Ингерманна. А сегодняшнее дело в суде! За ним стоит шайка разбойников, которые хотят нажиться на спекуляции землей. Вот почему я хотел остановить его, вот почему Грего послал Кумбеса помочь мне. Бек, это первое дело, в котором вы и Грего оказались на одной стороне. А сколько их еще будет?
Рейнсфорд хотел что-то ответить, но прежде, чем он заговорил, от дома донесся голос Герда ван Рибика:
— Есть тут кто-нибудь?
— Никою нет, кроме нас и Пушистиков, — крикнул в ответ Рейнсфорд. — Идите сюда.
4
Со вздохом облегчения Виктор Грего вошел в гостиную своего особняка, расположенного на крыше дома Компании. Его рука потянулась к выключателю и опустилась: слабого света, льющегося из окна, было достаточно. Он налил себе выпивку и, отдыхая, сел в сумрачной тишине. Тело его устало, но мысли в мозгу мчались с огромной скоростью.
Сняв пиджак и галстук, он положил их на стул. Затем, расстегивая на ходу рубашку, направился к бару. Там он долил стакан, наполовину наполнив его бренди, и пошел к своему любимому креслу, но, немного подумав, вернулся назад и взял бутылку. Для того, чтобы успокоить бешеное кружение в голове, могло понадобиться более одного стакана. Он поставил бутылку на низкий столик возле газона с цветами и сел, пытаясь понять, что же беспокоит его. Ничего важного. Он откинулся назад, закрыл глаза и стал медленно потягивать бренди.
У них были неприятности на континентах Бета и Дельта с пастухами степняков, но, по крайней мере, они знали, что с этим нужно было делать. Надо прекратить все инженерные работы по проекту осушения Большой воды и различные строительные работы, а освободившихся людей перебросить в районы разведения крупного рогатого скота. Это положит конец борьбе с бандами похитителей вельбестов, которые внезапно образовались там. Возможно, если там возникнут какие-нибудь стычки, Ян Фергюсон и его Колониальная Полиция сами займутся этим. Но главное — это сохранить стада и дикие степи. Бен Рейнсфорд — консерватор, поэтому он заинтересован в их защите.
