Уильям Форстчен - Wing Commander: Битва флотов
- Так точно! Вас понял, выполняю, товарищ Контр-адмирал! - ответил Хантер.
Не имело смысла, да и попросту было опасно препираться с адмиралом.
Конечно было странно, что старик сам вышел в эфир. Эту передачу ведь могли перехватить килрафи, выяснить, кто это был, и принять определенные меры по его захвату или уничтожению. Толвин знал все это не хуже, это и беспокоило Яна.
- Что черт побери происходит, Ян?
Он просмотрел на Гриффин и в ответ только пожал плечами. Это определенно не было стандартной процедурой проведения операции. Они уничтожили единственный тяжелый корабль в секторе, теперь нужно было развивать успех, продолжать атаку. Необходимо было уничтожить последние оставшиеся корветы и полностью подавить любое наземное сопротивление, тем самым сохранив многие жизни.
- Эй, Хантер.
Это был Кевин Толвин - племянник адмирала.
- Да иди ты…, волчек-недоросток, - сорвался Хантер, еще не придя в себя после последних слов адмирала.
- Эй! Ну да ладно. Я тут только что слышал передачу с "Таравы" нашим двум эскадрильям наземной поддержки. Им также было приказано прервать атаку и возвращаться на базу.
- Да, это действительно занятно. Ты понимаешь, что происходит? Что это стукнуло в голову нашему старику?
- Будь я проклят, если что-нибудь понимаю.
- Ладно, тогда нечего болтать, выполняем приказ. Курс на базу! - ответил Хантер, и проверил другие каналы связи, чтобы убедиться, что другие эскадрильи так же следуют приказу. В пылу сражения подобного этому, можно было легко увлечься и нарушить приказ, что могло повлечь за собой серьезные последствия.
Да, для такого приказа могла быть только одна серьезная причина - были обнаружены значительные силы килрафи идущие на подмогу, и Толвин отзывал все истребители, для перегруппировки и пополнения боезапаса. Хотя была и другая причина, о которой он старался не думать, как уж о совсем абсурдной.
- Гриффин, курс на "Конкордию".
- Есть!
- Что есть? - менторским тоном осведомился Хантер.
- Есть, курс на "Конкордию", - не моргнув глазом, отчеканила Гриффин, уже давно привыкнув к шуткам Хантера.
- Да, давай возвращаться, и может, нам объяснят, что за безумие у них тут творится.
- Смирно!
Весь офицерский состав авианосца и командиры эскадрилий, были срочно созваны вместе на экстренное совещание. По команде все вскочили со своих мест и встали по стойке смирно.
Контр-адмирал Джеффри Толвин, вошел в комнату предполетного инструктажа, и проследовал за кафедру, с которой он перед каждым боевым вылетом напутствовал своих пилотов. Заняв место, он по привычке бросил взгляд на пульт управления голопроектором, но нет, сегодня он не понадобится. Поняв взгляд, он коротко кивнул, приветствуя офицеров собравшихся в комнате.
"Никогда, слышишь, никогда не давай людям проникнуть в свое сердце, твоя работа состоит в том, чтобы использовать их, и если необходимо, посылать на смерть", - прошептал внутренний голос. Это было любимое высказывание его старого товарища и наставника адмирала Бэнбриджа. - "Вот это то, и отличает нас", - мысленно произнес Джеффри Толвин. - "С потерей моих детей и Клары, - теперь вы моя семья", - думал он, глядя на собравшихся. Это было то, что он никогда, не показывал. Он знал, что за его спиной, часто его называли "наш старик", и это был самый добрый из эпитетов, которым его награждали подчиненные; обычно это были недобрые, а часто и нелестные прозвища.
Они никогда не представляли что он чувствовал, особенно, когда смотрел им в глаза, зная, его приказ будет для многих смертельным. Хорошо, по крайней мере, это закончено на время, и в ближайшее время не придется отдавать подобных приказов.
Он нажал кнопку связи, которая открыла общий канал оповещения для всего персонала корабля.
- Внимание всем, это говорит контр-адмирал Толвин, - его глубокий баритон, с легким английским акцентом, эхом разнесся по кораблю.
- Я только что получил донесение из генерального штаба от Главнокомандующего Комических сил Конфедерации. Здесь написано:
Командиру 45-го оперативного соединения контр-адмиралу Толвину. Сегодня, было достигнуто соглашение о полном прекращении боевых действий с Империей Килра. Соглашение вступает в силу с момента получения. Обратить особое внимание. Все наступательные операции должны быть немедленно прекращены и всем подразделениям приписывается отойти на исходные позиции. Огонь открывать только в целях самообороны.
Здесь имеются подписи Адмирала Нурогами и всех высших офицеров флота.
На пару секунд он замолчал, как будто собираясь с мыслями.
- Все, конец связи, - сказал он, отключая связь.
Он видел своих офицеров, которые напряженно глядели на своего командира, некоторые удивленно переглядывались. За стенами уже слышался и начинал нарастать радостный гул.
- Я хочу сказать лишь одно, - торжественно произнес адмирал Толвин. - Я горжусь вами и той работой которую вы проделали. Семь лет я командовал "Конкордией", и за это время мы уничтожили восемь авианосцев, множество боевых кораблей, и бессчетное число истребителей, принимали участие в девяти фронтовых операциях. "Конкордия" не просто броня и двигатели, не только орудия и истребители, прежде всего "Конкордия" это - вы, а так же дух тех, кто служил на ней и погиб, выполняя свой долг. Без вас все это бесполезный хлам, кусок железа, ржавеющий на свалке.
Он замолчал, пытаясь подобрать подходящие слова, и после секундной паузы закончил:
- Надеюсь, что когда придет время и Конфедерации снова потребуется ваши силы и знания, то по первому требованию вы вернетесь, и исполните свой долг. И сделаете это не хуже, чем делали это до сего дня.
Все свободны.
Люди медленно стали подниматься. На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Потом кто-то выкрикнул: - Да ведь, война же окончена! Мы идем домой! - и комната, тут же наполнилась радостными возгласами и приветствиями. Плечи Толвина поникли, и он вышел из зала.
Он шел по коридору, не обращая внимания на временное отсутствие дисциплины и радостные возгласы сыпавшиеся со всех сторон. Добравшись до своей каюты, он вошел внутрь и закрыл дверь. Впервые за последние несколько месяцев он позволил себе расслабиться. Подойдя к шкафу он открыл дверцу, и достал оттуда, уже успевшую запылиться бутылку своего любимого английского скотча. Налив себе, он устроился поудобнее в кресле, и начал просматривать записи последней атаки, уже предоставленные тактическим отделом.
Атака была исполнена действительно на отлично, синхронизация действий была идеальной; все "Броадсворды" нацелились и произвели пуск торпед практически одновременно. Успешная атака, подобная этой, требовала большой отточенности и слаженности действий, на экране она выглядела прекрасно, и смотреть ее было почти так же приятно, как удивительный по сложности рисунок балетного танца.
