Борис Лапин - Рукопожатие
Я, значит, сижу на бруствере окопчика, портянки перематываю. И вдруг появляется передо мной лицо. Не человек, а одно лицо, крупное, как в кино во весь экран. Странное лицо, вроде человеческое и вроде нет. Уставился я на него, он на меня, а глаза у него умнющие, насквозь видят. И тут он говорит... Заметьте, Володя, говорит, а губами не шевелит...
- Пойдем-ка, - говорит, - парень, со мной.
Ну, я не то пошел, не то уж не знаю как, а только вижу: это уже не Земля. Совершенно незнакомый пейзаж, черные оскаленные горы на горизонте, солнце не солнце, а рыжая тусклая копейка, и под ногами вроде какая-то жидкость, хотя и не проваливается. Он идет рядом со мной, почти человек, но все пропорции и все остальное... словом, явно не человек. И еще... это я не сразу заметил... весь я покрыт тонкой прозрачной пленочной, с головой и сапогами, только автомат поверх нее да ремень с подсумком. Когда, что - не знаю.
Тут выскакивает бог весть откуда стайка молодежи. Тот, что со мной шел, в годах был, а эти все мои сверстники, парни и девчонки. Веселые, проказливые, ну и одеты, мягко говоря, полетнему. Увидели меня, нисколько не удивились, окружили, рассматривают, ощупывают, хохочут.
- Кто это? - спрашивают. - Откуда?
- Наш гость, - говорит мой провожатый. - Помните, я вам рассказывал о трансполярности пространства? Вот, познакомьтесь, потолкуйте...
Понял я, что он их учитель, а я вроде как экспонат, наглядное пособие. Учитель ушел, я остался с ними. Они все один за другим исчезли, то есть скорее сквозь землю провалились прямо на моих глазах, и последняя оставшаяся девчушка с зеленой длинной косой на спине, совсем почти земная девчушка, меня за руку взяла, познакомились - оказались мы с Леной на лужайке.
- Для чего это? - показывает на автомат.
- Стрелять. - и показываю, в воздух пуляю.
- А для чего?
- У нас война - объясняю номально, будто ровеснице.
Так мы проговорили с полчаса. Наступило время уходить.
Прильнула она ко мне, за руку ухватилась... Славная такая девчушка...
- Оставайся у нас, - просит. - У нас хорошо. А там у вас опасно, там все сумасшедшие. И я без тебя, - говорит, жить не смогу.
- Нет, - отвечаю, - милая, сейчас я не могу. Это вроде как дезертирство получится. Надо мне сначала на своей земле порядок навести, а уж там видно будет.
Она было пригорюнилась, но подумала - и повеселела.
- Ладно, ты прав, иди. Мужчина должен быть мужчиной. За это ты мне и полюбился. Но только обещай... обещай, что вернешься, когда я тебя позову! Обещаешь?
Я пообещал. Сунула она мне что-то в руку на прощанье... и все.
И вот стою я возле блиндажа, вспоминаю свой сон.
Любопытно?..
Вадим Петрович остановился перед Кочиным, взгляды их встретились. Глядеть в бездонную глубину глаз Вадима Петровича было нестерпимо, как в бездну Вселенной. Кочин отвел глаза.
- Любопытно, - подтвердил он. А про себя подумал: "Сказочка для моего Костьки". - Верно, это следствие контузии?
- Возможно. Но в общем, сознайтесь, сон как сон. Такие ли еще чудеса снятся людям!
- Тоже правильно.
- Правильно. Обычный сон, и я не стал бы вам его рассказывать, если бы не получил в тот же день наряд вне очереди от нашего старшины. И за что, думаете? Оба диска от моего "ППШ" оказались пустыми. А были полными...
Кочина передернуло холодком.
- Погодите, еще не все. Мог бы я и забыть, куда патроны расстрелял, мало ли что. И соврать мог. Но вот это...
Вадим Петрович разжал кулак. На его вспотевшей ладони лежала забавная штуковина: серая металлическая пластинка с каким-то чертежиком чернью и соединенный с нею миниатюрной цепочкой красный сверкающий кристалл в оправе.
- Что это?!
- Это... - Вадим Петрович запнулся. - Это подарила мне она...
Кочин нерешительно взял сувенир, рассмотрел, пожал плечами.
- Ничего не понимаю.
- А представьте, каково было мне - найти это у себя в ладони там, у блиндажа, - виновато улыбнулся Вадим Петрович. - Но теперь точно могу сказать: пластинка из чистого железа. Сто процентов железа, на анализ отдавал, и заключение экспертизы есть. У нас такое еще не научились делать. Слыхали о порошковой металлургии? А камешек - рубин.
- Рубин?
- Самый настоящий. И не случайно. Я и на войне, и после войны тысячи раз рассматривал этот чертежик... и ничего понять не мог. Только когда изобрели лазер...
- Боже мой, схема лазера!
- Ну да. Совсем просто. У них это, я думаю, вроде учебного пособия было. Или даже шпаргалка. Видите, какую возможность упустил. Мог бы первым на Земле изобрести лазер.
- Н-да! История.
- История.
- И что же та девушка?
- Ничего. Так я и не выполнил обещание. Не вернулся... даже во сне. Грустно. - Он замолчал. - Странная все-таки штука - сны. Не задумывались? Вот и Менделеев свою таблицу во сне увидел. Уж не так же ли, как я? А вообще, Володя, телепат я никудышний, только во сне. А вы настоящий телепат, можно сказать, единственный настоящий. Вот почему я так за вас ухватился. Все мои надежды на вас. И на предстоящий опыт. Конечно, если разрешат. Поэтому не откажите старику, примите от меня в подарок...
- Что вы, что вы, Вадим Петрович!
- И не спорьте, слушать не хочу. Пусть это будет с вами, как талисман. На счастье. Очень в вас верю, Володя. Я ведь еще не теряю надежды... встретиться.
"Явно чокнутый, - думал Кочин, возвращаясь от Вадима Петровича. - Видно, все-таки здорово его тогда контузило. Чокнутый, чокнутый..." Но он и верил и не верил этому слишком уж простому объяснению.
Протокол
заседания комиссии АН СССР 12 марта 197... г.
(продолжение)
Председатель. Член-корреспондент Академии наук Шокальский.
Шокальский. Моя задача, товарищи, чрезвычайно трудна, и я нисколько не удивлюсь, если гипотеза, которую я сейчас здесь изложу, будет воспринята как авантюра. Мой первый исходный пункт. Очевидно, на высшей ступени развития любая из космических цивилизаций придет к непосредственному обмену мыслями, без помощи слов и знаков. Язык, благодаря которому мы имеем счастье общаться друг с другом, орудие весьма примитивное, потому что слова всегда были лишь символами, знаками, обозначающими общее в понятии, но отнюдь не индивидуальное, которое несравнимо содержательнее общего. Непосредственный обмен мыслями освободил бы человека от приблизительности и неточности словесного общения и буквально раскрепостил бы его. Вот почему, я думаю, всякая цивилизация, чтобы достигнуть своего высочайшего уровня, рано или поздно, используя естественные возможности или создав искусственные, придет к этому. Второй исходный пункт. По мере развития науки и техники менялись и наши представления о способах общения с внеземными цивилизациями. Сначала средством такого общения мыслились только ракеты, затем в нашем арсенале появились радиопереговоры и лазеры. Но не секрет, что на пути каждого из этих видов связи стоят весьма труднопреодолимые препятствия. Не проще ли предположить, что высокоразвитые цивилизации общаются между собой... непосредственно? Просто с помощью обмена мыслями, образами? Ведь очевидно, что для такого общения не существует препятствий, и прежде всего, колоссального временного интервала. (Пауза. Тишина.) Очевидно, как передающая, так и принимающая цивилизации должны иметь какие-то весьма мощные усилительные приставки. Довольно надежную приставку такого рода мы уже имеем. Кроме того, хорошо себя зарекомендовал особый биологический стимулятор. Эксперимент полностью подготовлен, перципиент Кочин перед вами, я думаю, в его способностях никто не сомневается. Остается пустяковый вопрос: для проведения эксперимента нужен спутник, находящийся на расстоянии порядка тысячи километров от Земли. Спутник нужен, чтобы обеспечить полную чистоту приема и отгородить перципиента от земных помех. Собственно, для решения этого вопроса мы и собрались сегодня...
