Владимир Михайлов - Пещера многоногов
И Эдик, и Георг действительно все еще всматривались в темную толщу воды, пытаясь что-то разглядеть. Искрошенные останки врагов?
- Да, - сказал Георг, поднимая голову. - Это очень интересно.
- Убивать?
- Что? А-а, - усмехнулся Георг. - Нет, убивать - противно, в этом все-таки есть что-то противоестественное. Я говорю об этих. Это действительно вид, не известный науке. Вы понимаете? До сих пор я узнавал такие вещи из книг, или от других. И вот - увидел сам. Новый, не известный науке вид, - торжествующе повторил он.
- У науки нет пределов... - сказал Седой. - Нет пределов, мальчик... Он глубоко вздохнул и сердито закричал: - Куда же это мы идем, черт побери?
- За Инной, - сухо ответил Эдик.
Седой с ужасом понял, что, захваченный зрелищем неравной схватки и поисками выхода из положения, он совсем забыл, что за бортом был не один член экипажа, а двое. Даже трое... И голос Инны давно уже не звучит в рубке.
- Инна! - позвал он сначала негромко, потом еще раз - в полный голос. Инна, отзовись! - крикнул он наконец, но ответа не было, и Седой на миг не выдержал, - усталым движением опустил голову на руки.
5
Эдик неотрывно следил за курсом. Сандро все еще томился в барокамере, где автоматика медленно снижала давление воздуха. Седой откинулся в кресле, закрыл ладонью глаза; так было удобнее думать. Раздвигая темную воду, лодка стремилась в том направлении, в котором, как предполагалось, скрылась Инна, а еще раньше - Валерий и те, кто его тащил.
Несколько минут в рубке царило молчание. Затем Георг, окончив настраивать искатель запахов, обернулся к Седому.
- Что могло случиться?
- Все, что угодно, - неохотно ответил командир.
- Ну, конечно. Женщина...
- Она стоит двоих таких, как ты. Она...
Эдик умолк так же неожиданно, как вступил в разговор Седой, кашлянув, сказал:
- Спокойно, Эдик.
- Я-то? - спросил Эдик. - Проверили бы лучше связь.
Георг недоверчиво покачал головой.
- Связь все время была.
- Ближняя, с Сандро.
- Ладно, - сказал Седой. - Проверим на базе.
После паузы Георг промолвил:
- Пора бы ей отыскаться. Что?
- Не успела ускользнуть? - вслух подумал Седой.
- Нет, - сказал Эдик.
- Я тоже думаю. Просто они ушли слишком далеко. Сколько мы прошли?
- Три мили.
- Ну, вот. Волноваться еще рано.
- Ты сам. Седой, волнуешься больше всех, - объявил Георг.
Седой поморгал и нерешительно усмехнулся. Есть причина волноваться. И не потому лишь, что исчезла Инна - и Валерий, конечно. Не только это.
Волнует и еще что-то. Исчезает способность следить сразу за несколькими работами и за многими людьми. Нет уже той быстроты реакции, которая в течение долгих лет отличала тебя. Многого уже нет... Естественно, что ж поделаешь... И как бы невозможно ну казалось тебе жить без корабля, без неспокойной, но все еще любимой океанической судьбы - не забудь, что есть люди куда моложе - весь твой экипаж, например - и, может быть, просто пора уступить им место?
Отняв ладонь от глаз, он всматривался в темную глубину. Эдик все так же следил за приборами. Георг таращил глаза во тьму, ища хотя бы мгновенный отблеск прожектора. Он был еще малоопытен, и не заметил того, что сразу бросилось в глаза Седому: темнота как-то сгустилась, это была уже не темнота воды, а гораздо более непроницаемая мгла грунта, поглощающего даже ничтожные остатки рассеянного в воде света.
- Мы где-то в ущелье, ребята, - сказал командир, внутренне радуясь тому, что это почти неуловимое изменение освещенности за бортом первым заметил все-таки он. - Мы точно идем по следу?
- Да, - ответил Георг. - Запах становится все сильнее.
- Ущелье, или какая-то пещера. Эдик, дай общий свет!
На вершине купола вспыхнул прожектор. Его сложный рефлектор бросал свет во все стороны. Тьма отпрянула, но недалеко: на расстоянии десяти с лишним метров с каждой стороны она осталась, материализовалась, стала твердой и непроницаемой и превратилась в отвесные стены ущелья.
- Странно, - сказал Седой. - Мы плаваем в этих водах не первый десяток лет, но этого ущелья я что-то не припомню. Неужели они завлекли Инну сюда? - Он включил микрофон.
- Инна! - сказал он громко. - Инна! Если ты лишилась микрофонов, включи прожектор! Води лучом из стороны в сторону, пока мы не сообщим тебе, что видим. Мы вошли в ущелье, Инна. Медленно продвигаемся. Там, где мы, ширина ущелья достигает метров двадцати пяти - двадцати восьми. Ты представляешь, где мы? Отвечай, Инна! Отвечай!
Ответом было молчание - только потрескивание помех доносилось из динамиков. Оно с каждой минутой, с каждым пройденным метром становилось все сильнее, щелчки учащались, так что Георг даже убавил громкость. Только этот треск и был слышен, да еще пульсирующее гудение двигателя снизу.
- Откуда это? - недоумевающе спросил Георг.
Эдик пожал плечами. Седой проговорил:
- Не знаю, но вряд ли они предвещают что-то хорошее. Эдик, убавь ход до самого малого... Нет, лучше застопори. Запусти ультразвуковой локатор. Что он там рисует?
- Впереди проход; только стены, кажется, сужаются.
- Можем засесть?
- Дальше - пожалуй.
- Да, не исключено... Течение за бортом?
- Приборы регистрируют слабое.
- Что же, - сказал Седой, - вперед. Самый, самый малый...
Лодка почти неощутимо дрогнула и медленно двинулась вперед. Стены исподтишка подступали все ближе, свет озарял их сильнее и начал уже отражаться и слепить глаза, так что мощность прожектора пришлось убавить. Из люка неслышно появился Сандро, негромко спросил: "Инна?". Никто не ответил, только Эдик мотнул головой, указывая куда-то вперед. Сандро сдвинул мохнатые брови, промолчал, уселся в свое кресло и внимательно всмотрелся в медленно проползающие стены. Потом вытянул руку:
- Странный ход. Вам не кажется?
Седой кивнул.
- Стены абсолютно чистые... Никаких водорослей, ничего... И ровные такие, словно их кто-то выкопал...
- Не исключено, - отозвался Седой. - Очевидно, их куда больше, чем дюжина, этих наших приятелей...
- Вот как попадем мы сейчас в самое пекло... - начал было Георг.
- Ерунда, - хмуро возразил Эдик. - Мы-то под защитой.
- Линия запаха пока спокойная, - сказал Георг. - Мы еще не застреваем?
- Да, это они построили, - сказал Сандро. - Крепость, а? Смотрите, вот здесь, наверное, они и селятся...
Они селились здесь. В ровных стенах ущелья начало возникать все больше темных, узких отверстий - они вели, очевидно, куда-то в норы, населенные неизвестными. Возле нор не было никакого движения, только изредка казалось, что около них колеблется что-то. Высунутые клешни? Ноги? Усы? Определить из рубки было нельзя. Число отверстий все увеличивалось, стены смыкались теснее, и в тот момент, когда Седой решил на всякий случай предупредить Эдика, чтобы действовал поосторожнее, он ощутил легкий толчок. Эдик остановил лодку.
