Владимир Немцов - Рекорд высоты
Инженер смотрел на медленно ползущую ленту, на которой весело подрагивающее перышко вычерчивало показания приборов.
Привычным глазом читая прямо с ленты, Дерябин сквозь очки искоса поглядывал на конструктора и презрительно улыбался.
Поярков, зеленый и злой от бессонных ночей, нервно курил папиросу за папиросой, прикуривая одну от другой. Неужели он ошибся в расчетах? Конструктор часто обращался к дежурной радистке Ане, маленькой девушке с острыми локтями и быстрыми тонкими пальцами. Он просил ее расшифровать показатели радиовысотомера, периодически появлявшиеся на ленте.
— Те же семьсот метров, — тихо отвечала Аня. Она сама не меньше других была взволнована результатами первых испытаний.
Да только ли она одна? Все, кто находился сейчас на приемном узле, испытывали тревогу за исход испытаний. Столько месяцев длилась подготовка к полету, столько было проверок радиостанции, аппаратов, приборов, столько бессонных ночей!.. Летающая лаборатория должна подняться на такую высоту, где никогда не был человек и не залетал ни один радиозонд. О работах Демидова мало кому было известно. Однако некоторые ученые предполагали, что приборы профессора Демидова, поднятые в ионосферу, могут совершенно изменить наше понятие об явлениях, происходящих в глубинах воздушного океана.
Оригинальная и смелая форма летательного аппарата, предназначенная для испытаний приборов Алексея Фомича, вызывала большие споры среди специалистов. Многие из них утверждали, что летающий диск не будет обладать достаточной устойчивостью в воздухе. Однако Поярков доказывал им обратное не только расчетами, но и примерами, вспоминая, что планеры типа «летающее крыло», впервые построенные нашими инженерами много лет тому назад, были абсолютно устойчивы. Впрочем, сейчас доказательство налицо: необычная лаборатория вполне устойчиво держится в воздухе вот уже несколько часов.
Неслышно отворилась дверь.
На пороге показался человек в темном пальто и такой же шляпе. Стараясь не мешать работе, он снял шляпу и тихо подошел к столу. Он долго смотрел на скачущее перышко. Ветер из раскрытого окна лениво шевелил его совсем седые волнистые волосы. Из-под густых темных бровей чуть-чуть блестели прищуренные глаза. Видимо, свет в этой комнате слишком ярок, он мешает следить за движениями капризного перышка.
— Как испытания, Борис Захарович? — наконец спросил вошедший и поднял голову.
Дерябин замялся. Он не ожидал, что профессор обратится прямо к нему. Что он может ответить? Метеоприборы работают безукоризненно. А вот конструкция? Нет, пока еще ничего не ясно. Рано судить о возможностях летающего диска.
В этот момент старый инженер был всецело на стороне конструктора. Между собой они могли бы спорить, говорить друг другу неприятные истины, но сейчас инженер Дерябин считал, что за успех испытаний он должен отвечать вместе с Поярковым. Они вместе работали и были членами одного коллектива. И он сказал:
— Пока нет оснований для беспокойства, Алексей Фомич. Я уверен, что ваши установки будут испытаны на предположенной нами высоте.
— Вы считаете, что увеличение их веса не должно заметно повлиять на достижение заданного потолка? — как бы прислушиваясь к своим мыслям, спросил Демидов.
— Какое увеличение? — поспешил успокоить его инженер. — Два десятка килограммов? Стоит ли об этом говорить, если вам удалось избежать необходимости поднимать в стратосферу магнит в пятьдесят шесть тонн, ранее применявшийся в подобных установках на земле.
Демидов взглянул на Пояркова.
— Значит, лаборатория сейчас находится на высоте в полторы тысячи метров?
Конструктор, сделав паузу, резко ответил:
— Нет!
Его худое подвижное лицо еще больше вытянулось и потемнело. На выручку ему пришел Дерябин:
— Как мы договорились, Алексей Фомич, — сказал он, — лаборатория ведет пока наблюдения в непосредственной близости от земли. Это нужно для испытания метеоприборов. Но я абсолютно уверен, что лаборатория достигнет высоты, на которую была рассчитана.
Поярков с благодарностью взглянул на инженера и, дождавшись, когда Демидов скрылся за дверью, понизив голос, спросил:
— Борис Захарович, вы в последний раз осматривали кабину перед полетом? Там не осталось лишнего балласта?
Дерябин уничтожающим взглядом из-под очков смерил молодого инженера. И он еще может так говорить! Из кабины вымели все мельчайшие стружки, которые оставались после сверления отверстий в каркасе. Из аккумуляторов вылили лишние капли электролита. А он говорит — балласт!..
— Простите меня, Борис Захарович, — волнуясь, говорил Поярков. Он позабыл о потухшей папиросе, которая во время разговора прыгала у него во рту. — Я не могу ничего понять. Все расчеты показывают, что зона равновесия при данном объеме для нашей летающей лаборатории должна наступить значительно выше. Я ничему не верю. Установка Алексея Фомича оказалась на двадцать килограммов тяжелее. Это мне известно. Однако вчера вы решили поставить новый прибор, только что привезенный из Москвы. Вот о нем я ничего не знаю…
— Сейчас узнаете, — перебил его Дерябин. — Позовите мне кого-нибудь из этих молодых людей, что вчера прибыли из Центрального института, — попросил он лаборанта, стоявшего у двери. — Они вам расскажут о своем новом аппарате. Их прибор весит всего тысячу триста сорок граммов. Надо полагать, что подобный вес не мог служить препятствием к подъему лаборатории.
Поярков ничего не сказал. Выбросив папиросу, он снова подбежал к столу, за которым сидела Аня, и, смотря на ленту, записывала показатели влажности, направления ветра, интенсивности солнечного сияния. По-детски наморщив лоб, она следила за работой и других приборов, сигналы которых записывались в виде пересекающихся кривых на медленно вращающемся барабане.
Неподалеку от Ани сидел полный краснолицый радист. Поминутно вытирая запотевшие наушники, он принимал по телефону координаты, сообщаемые пеленгаторными станциями, следившими за местоположением летающей лаборатории.
Лаборант, посланный на поиски техников, прибывших из Москвы, вернулся.
— Борис Захарович, их нигде нет.
— Уехали?
— Нет, они не выходили с полигона.
— Откуда это известно?
— Узнавал у часового.
— Чепуха! — раздраженно заметил Дерябин. — Где же они могут быть? Аня, вы сегодня утром не видели этих молодцов, что вчера к нам пожаловали из Москвы?
— Нет, Борис Захарович.
— Вы с ними вчера разговаривали? Они не сообщили вам, когда собираются уезжать?
— Нет, Борис Захарович. Но они еще не уехали.
