Александр Тюрин - Черный берет и чудище морское
Радомски испытающе глянул на Келлера – ждёт,зараза…
– Забавно, Джек, но я при том присутствовал и, можно сказать, участвовал. Однако не в роли умника, а по простому: погрузил, перевез, выгрузил.
– Хорошо, что вы сказали мне правду, Борис. Тем более, что я ее знаю. У меня даже есть фотографии, на которых и вы запечатлены в том самом Намибе… кстати, они у меня здесь, на ноутбуке.
У Келлера возникло ощущение надвигающихся неприятностей – как всегда физиологично, заныло под ложечкой. Ясно уж, вопрос про службу неслучаен, если «в кустах» оказались фотки.
Радомски вынес из каюты компьютер.
– Полюбуйтесь, Борис.
Келлер увидел себя со старлеем Лазаревичем – их щелкнули в тот момент, когда они загружали последние ящики с аппаратурой в машину, перед тем как двинуть в порт.
– Четкие. Странно, что мы тогда ничего не заметили.
– А тот второй парень, кто?
– Вы и это наверняка знаете. Старший лейтенант Иван Лазаревич, 882-ой десантно-штурмовой батальон 810-ой бригады морской пехоты Черноморского флота.
– Да, это соответствует действительности. Хорошо, что вы снова сказали мне правду.
Борис с тоской посмотрел на море, от Радомски явно исходило напряжение.
– Джек, я уже тогда узнал, что эту гидроакустическую аппаратуру делают в «Приливе». Городницкий, шеф-инженер наш, любил потрепаться, примерно ваши слова говорил, мол, она лучшая по алгоритмам сжатия передаваемой информации и аппаратному разделению сигнала и шума. Потому позднее я и вывел вас на этот институт.
– Угу, вывели, – Радомски стал сосредоточено вставлять стрелу в ружье. – Но документацию к АЦП мы так и не получили.
– Джек, вы же должны помнить, что я не стоял в охранении и не таскал ящики. Вопрос по пропаже документации не ко мне.
– Не совсем к вам. Мы ведь знаем, кто её утащил. Лазаревич, ваш старый знакомый. Его, начиная с поезда, между прочим, пасла наша агентка. Ее звали Рыжая – наверное, за цвет волос, такой же медовый, как у вашей жены. Рыжая поставила Лазаревичу жучка и мы отслеживали его путь. И все ж на этом пути сумел он спрятать документацию. Возможно, передать кому-то – а это, значит, кто-то еще был в курсе его перемещений.
– Я после службы на флоте со старлеем Лазаревичем никогда больше не общался. Перед моим дембелем он сказал мне, что на Северный флот собирается переводиться, в 61-ую Киркенесскую бригаду морской пехоты, вот и вся информация. Вы о Лазаревиче куда больше знали, наверняка и разговоры его прослушивали… А где он, кстати, сейчас?
– Нигде. Погиб в 1996, утонул в море. И пойдемте уже поплещемся, – предложил Радомски. – Кому, как не нам? Я из «тюленей», да и вы, оказывается, из морпехов, и серфингом занимаетесь…
Босс снял футболку и, надев маску, взял крепкой рукой подводное ружье-арбалет.
И тут Келлер заметил у Радомски на шее амулет.
– Джек, точно такой же был у Лазаревича. Он сказал, что это трофей, взятый у американского боевого пловца в акватории Намиба. А еще… что он палец тому пловцу отсек.
– Я потерял палец в бою… только в другом. А мой амулет, наверное, просто похож на тот, который носил ваш командир.
Келлер опять посмотрел вдаль. Как-то наперекосяк все стало идти, а промолчать… он не может.
– Поверить, что Лазаревич просто так взял и утонул, мне сложно. А вы, Джек, случаем, не дали команду на его ликвидацию, чтобы, так сказать, отомстить и вернуть себе амулет?
– Ну, что вы, Келлер, зачем мне давать такой приказ? – улыбнулся краем рта Радомски, но взгляд отвел и желваками заиграл.
– И кто им занимался?
– Двое из тех были бойцами чеченского сопротивления, а Лазаревич с прочими иванами наверняка совершил немало злодейств на их земле. Они имели собственные причины на то, чтобы с ним разобраться. Так что ваш приятель вполне заслужил…
– Злодейства? Лазаревич воевал, а не злодействовал в отличие от этого «чеченского сопротивления». Какая земля у бандитов, да и русские там, между прочим, жили с 16 века, когда англосаксы в Америке еще и не нарисовались.
– Что я слышу? Вспомнили вдруг царистскую и коммунистическую пропаганду? Пойдемте уж в воду, поскорее отмываться, – Радомски улыбался, но градус жесткости в его взгляде только увеличился.
В воде оказалось неожиданно зябко, чувствовалось действие холодного течения. Келлер пока не собирался нырять, просто перевернулся на спину и смотрел в небо.
– Джек, почему вы нашли именно таких людей для исполнения задания?
– Искал опытных парней, ведь этот ваш Лазаревич был весьма опасен. К примеру, в январе 1995 он был среди тех, кто в уличных боях без всякой поддержки авиации брал центр Грозного.
Радомски нырнул и Келлеру стало крайне неуютно. Похоже, коммандер подозревает подчиненного в том, что он нашел и припрятал документацию по АЦП. А что, он был лишь на контракте и совсем не подряжался передавать Радомски всё подряд; почему не сделать заначку для более выгодного клиента? Тогда ведь и не подозревал, что Радомски – спрут, который контролирует сбор технологической информации, относящейся к флоту, на всей территории экс-СССР, так что никто посторонний и не сунется… А может коммандер уже в курсе, где документация. Например, Ада что-то нарыла – она ведь любит пошпионить за мужем, покопаться у него в ящиках стола, пошерстить каталоги его компьютера – ну, и проболталась затем «другу семьи». А у жены, действительно, такой же медовый цвет волос, как у этой агентки… Рыжей. Вот зараза, вдруг Ада и есть Рыжая? Нет-нет, только не думать об этом. Всё, купаться, нырять, загорать.
Келлер втянул побольше воздуха в легкие и пошел на погружение. Дно не так уж далеко. Метра четыре, почему бы не подобрать вон ту раковину.
Келлер выжал требуемую мощность – всё-таки из-за отменной прозрачности воды дно казалось ближе – и, подхватив перламутрового галиотиса размером с тарелку, стал всплывать. Вдруг что-то заставило его обернуться – Радомски нацеливал на него ружье для подводной охоты. В тот момент, когда коммандер уже нажимал на спусковой крючок, Келлер, собрав все силы, рванулся и влепил ему раковиной по маске. И что-то сразу резануло по предплечью. Хуже было то, что не осталось уже ни воздуха, ни сил, чтобы всплыть.
И пришла тишина, вода вокруг него обернулась пустотой, потом несколько щелчков, пустота потрескалась, в трещины вошел вихрь… с блёстками глаз, шипастым гребнем и фиолетовым зевом. Он закружился вокруг Келлера, затем стал выдавливать его на поверхность.
Когда Келлер выплыл и пришел в себя, то увидел удаляющуюся яхту – значит, Радомски уже поднялся на борт и оставил его здесь – утопать…
