А Ибрагимов - Народные повести и рассказы Южной Индии
Махараджа выстроил для своего зятя и дочери отдельный дворец с верхней верандой и красивой опочивальней и благословил их обоих на счастливую семейную жизнь.
Много лет мечтала Куттувилякку о соединении с мужем и в первую брачную ночь проявила такую страсть, что он был изумлен ее несдержанностью, не свойственной обычно молодым девушкам. Но упоение ее свежей красотой и ласками рассеяло возникшие у него было сомнения в ее верности. Несколько дней супруги наслаждались ничем не омрачаемым счастьем.
Но вот однажды они посетили храм, который находился в соседнем городе. Увидев прекрасного царевича, девадаси[29] воспылала к нему сильной любовью. Не менее сильно возненавидела она и его жену, столь же красивую, как и сама даси.
Узнав, что царевич — большой поклонник искусств, танцовщица как-то явилась к нему во дворец в отсутствие его жены. Она с такой необыкновенной пылкостью пела свои песни и танцевала перед царевичем, что ей было уже нетрудно увлечь его на ложе любви.
На другой день Куттувилякку позвала к себе даси.
— Не пытайся поймать моего супруга в свои сети, — сказала она танцовщице. — На что ему какая-то даси?
— Царевна, — ответила ей танцовщица, — напрасно вы так пренебрежительно обо мне говорите. Клянусь при всех, что ваш муж станет моим рабом.
— А я клянусь, — разъярилась Куттувилякку, — что заставлю тебя подписать бумагу, по которой ты станешь моей рабыней.
Однако ее муж был так сильно влюблен в даси, что в тот же день перешел к ней в дом. Он и впрямь стал рабом храмовой танцовщицы.
Куттувилякку глубоко страдала от его измены, но старалась не выдавать своих чувств, обходилась с ним приветливо и ласково. Видя это, коварная даси решила окончательно покорить царевича: сделать так, чтобы он постоянно жил у нее, а во дворец ходил только к трапезе. Она напоила своего любовника приворотным зельем. В его душе угасла всякая любовь к жене, и он стал жить у даси, как у себя дома. Если и вспоминал иногда о Куттувилякку, то танцовщица торопилась, как могла, очернить ее.
— Твоя жена — великая притворщица, — твердила она. — Не верь, что она хотела взойти на костер! И в ту ночь, когда она сказала, что не может соединиться с тобой, пока не выяснит, вправду ли ты ее муж, — она тоже ломала комедию. Кто знает, у изголовья скольких мужчин она стояла по ночам! Всем им она рассказывала одну и ту же басню. И отдавалась тем, кто говорил, что он не ее муж. Вы жили врозь много лет. Оставь ее одну — и ты узнаешь, кто ее любовник.
Послушавшись ее наущений, царевич начал ходить во дворец только на завтрак, обед и ужин и перестал оставаться на ночь с женой.
Прошло три года. Все эти три года, каждый день, Куттувилякку тосковала по мужу.
— Царевна, — однажды сказала ей придворная цветочница, — ты такая красавица, а не знаешь, как возвратить к себе неверного мужа. Я гляжу на тебя с глубоким состраданием. Вот тебе приворотное зелье. Подмешай его в молоко и вечером дай выпить царевичу. Он сразу же забудет эту негодницу даси и снова полюбит тебя.
За ужином Куттувилякку хотела было поднести молоко с зельем своему мужу, но ее удержало внезапное опасение: не повредит ли это зелье здоровью мужа, может быть, оно опасно для жизни?
«Пока мой муж жив и здоров, — подумала она, — я могу надеяться на его возвращение, рано или поздно мы снова будем счастливы».
Куттувилякку поднесла своему мужу чистого молока, и в ту белую, как молоко, лунную ночь, он как всегда, пошел к даси. Оставшееся молоко с зельем царевна выплеснула на заднем дворе. А там жил пятиглавый змей. Капля зелья попала на одну из его голов, и в нем вспыхнула неодолимая любовь к молодой женщине. Змей принял обличье царевича и постучался в дверь ее опочивальни. Куттувилякку была удивлена внезапным возвращением мужа, но подумала, что к ее рукам случайно прилипло несколько капель зелья; они-то и подействовали на него. И она пожалела, что вылила зелье. Напои она им мужа, он бы никогда больше ее не оставил. Она вспомнила, как царевич вернулся за ней из далеких земель, вспомнила, как они были счастливы, — и ее сердце наполнила радость.
Змей в образе ее мужа повлек ее на ложе, которое стояло на верхней веранде. Всю ночь он не давал ей уснуть своими веселыми рассказами. А ласки его были горячи, как никогда. Пылкость мужа изумила царевну, казалось, к нему вернулась молодость, — но в полном упоении она не стала над этим задумываться.
С тех пор царь змей проводил с ней каждую ночь. Но однажды он подумал:
«Сколько времени можно наслаждаться ложным счастьем в чужом облике! Предстану-ка я перед моей любимой в своем собственном и познаю истинное счастье».
— Радость моя! — сказал он царевне. — Я дам тебе немного священной золы и явлюсь в необычном обличье. Ты же без малейшего страха брось в меня щепотку золы. Тогда я снова обрету прежний вид и открою тебе одну тайну.
Змей отступил на десять шагов и принял свой собственный облик.
Царица была поражена.
— О мой повелитель! — воскликнула она. — До сих пор я не знала, что вы можете менять свое обличье. Сегодня я убедилась, что вы настоящий волшебник! Как счастлива я и горда, что у меня такой муж!'
— Внимательно выслушай меня! — сказал змей. — Я не твой муж. Этот вероломный человек продолжает жить в доме у даси. Я змеиный царь, пятиглавый змей. Уже давно живу у вас на заднем дворе. Капля зелья, которое ты выплеснула, упала мне на голову. Тогда-то я и принял облик твоего мужа. Не крушись, что ты изменила ему. Это произошло по воле судьбы. Нашей вины тут нет. Если хочешь, я сделаю так, чтобы муж вернулся к тебе во дворец, а эта даси, которая заставила тебя пролить столько слез, стала твоей рабыней. Обещай только, что ты меня не забудешь.
— Я никогда вас не позабуду, — обещала Куттувилякку. — Я не из тех, кто не помнит добра.
Змей ушел, преисполненный радости.
Узнав, что царевна ожидает ребенка, ее муж впал в великий гнев и бросился к тестю.
— Махараджа, — сказал он, — вот уже два года, как я живу врозь с вашей дочерью. А она беременна. Так ли приличествует себя вести замужней женщине? Куттувилякку опозорила вас. Хотя она и ваша дочь, я прошу вас беспристрастно расследовать это дело и вынести виновной строгое наказание.
Махараджа превыше всего дорожил своей честью и был очень опечален обвинением, выдвинутым против его дочери. Он вспомнил, как выдавал свою дочь замуж, вспомнил, как она, услышав о смерти мужа, облачилась в белую одежду, вспомнил, как она тогда сказала: «Мой муж был для меня божеством. И я уйду вслед за ним». Неужели же та, что готова была взойти на костер, вступила на путь порока? Конечно, муж виноват перед ней: он оставил ее ради даси. Но ведь и покинутая женщина должна хранить верность! Таков ее долг! «Я стараюсь править честно и справедливо, — думал махараджа. — А моя дочь пятнает мое имя. Что из того, что она царского рода? Я буду судить ее открыто, перед всем народом», Он сказал царевичу: «Приходи завтра на дарбар»[30], и велел передать то же самое Куттувилякку.
