Хол Клемент - Вопрос
Марк не был опытным кузнецом. Он иногда видел, как работает золотых дел мастер, когда был ребенком, и специально проследил за действиями специалиста во время своей последней поездки, но смотреть, как это делает кто-то, совсем не то же самое, что делать самому. Он без труда мог расплавить золото, пользуясь жаровней и мехами, которые изобрел сам, но вот выковать или придать металлу желаемую форму другим способом — совсем другое дело. Марк полностью погрузился в решение этой задачи.
Уже в самый разгар утра Элита появилась снова. Она молча стояла у входа, пока он не заметил ее, не зная, сколько времени она так простояла. Выпрямился после очередной неудачи, увидел ее и был очень удивлен.
— Что тебе надо, девонка?
Вопреки ее обычной самоуверенности, в ответе на этот раз чувствовались нотки нерешительности.
— Я не знаю, следует ли оставлять ваш горшок на огне, когда хозяйка и ее сын придут есть. Мальчик, может быть, ничего и не заметит, но вы хотите, чтобы хозяйка узнала об этом, о змее?
— А почему бы и нет? Марк был искренне удивлен.
— Вы думаете, она одобрит черную магию? Она очень щепетильно относится к таким вещам, ей может не понравиться использование черной магии даже в благородных целях.
Его удивление и раздражение исчезли, смытые волной веселья.
— Это не магия, Элита, ни черная, ни белая, — засмеялся он. — Я покажу тебе, зачем мне нужен череп, когда все будет готово. Однако принеси горшок сюда до того, как будет готов ужин, к тому времени череп уже достаточно проварится.
— Я не хочу… я… хорошо, хозяин.
Девушка поспешно вышла, и Марк вернулся к своим занятиям и разочарованиям. До конца дня его больше от дел не отрывали, но труды для него прошли без особых событий и успехов.
У Юдит дела обстояли хуже. Пока ее ребенок был веселым и подвижным, она обычно могла убедить себя, что угроза его жизни, по крайней мере, оттягивается, но сегодня не было ни того, ни другого. Его коленка не позволяла ему предаваться любимым играм, и он больше, чем обычно, капризничал, когда дело доходило до обычных работ в саду. Юдит была склонна воспринимать каждую его жалобу, каждое проявление непослушания или упрямства, любое отклонение от нормального поведения как свидетельство того, что ее проклятие приближается к своему решительному моменту. Элита, которая очень хорошо умела тактично направлять ребенка в нужное русло в самые трудные дни, проводила время в пещере больше чем обычно. Так как Юдит, находясь в нынешнем состоянии духа, не могла проявить твердость, то день оказался трудным для обеих. Единственным ее распоряжением на сегодня был строгий запрет залезать на лестницу, которую Элита использовала, чтобы выбраться на плато за дровами. Но даже этот запрет мог быть тщетным, если бы Кирос по-настоящему захотел забраться на нее, хотя, возможно, увидев, как ее сын залезает на лестницу, Юдит и сумела бы найти в себе твердость. Никто ни в чем не мог быть уверен.
Все четверо обедали вместе, как обычно, но радости за столом было гораздо меньше, чем в обычные дни. Кирос был капризным, Юдит — молчаливой, а Марк все больше и больше начинал волноваться, причем не столько за сына, сколько за свою жену. Наконец, был найден вполне подходящий компромисс: Элита вместе с ребенком пошла в сад, чтобы там рассказывать ему сказки до тех пор, пока не появятся звезды. Марк устроил это частично для того, чтобы на время отвлечь Юдит от ребенка, частично — чтобы поговорить с ней. Идея чуть было не потерпела фиаско: Юдит хотела пойти вместе со всеми, но вовремя поняла, что задумал муж, и сумела взять себя в руки. Она молча подождала, пока девушка и мальчик не ушли достаточно далеко, чтобы не слышать ее, после чего взорвалась:
— Марк! Что делать? Ты сам видишь, что это приближается…
— Нет, не вижу. Пожалуйста, дорогая, подумай немножко! У мальчика всего лишь синяк на коленке, и все. Кровь на ране засохла, точно так же, как тогда на пальце. Почему тебя так беспокоит его синяк? Все мальчики чаще ходят с синяками, чем без них, ты сама это знаешь. — На самом деле, Марк изо всех сил старался держать себя под контролем. Он старательно избегал говорить жене все то, что он узнал от Галена из Пергамо. — Пожалуйста, прекрати о нем беспокоиться, пока не случится чего-нибудь действительно серьезного, вместо этого лучше помоги мне получше подготовиться, если такой момент действительно настанет.
— Я попробую, — но голос Юдит не давал никакой почвы для оптимизма. — Что ты задумал? Что мы можем сделать?
— Ничего, без того… Ну, ты сама знаешь.
— Ты так ничего и не придумал?
— У меня есть идеи, но я никак не могу узнать, насколько они верны. Как я могу их проверить?
— Думаю, что если идея хороша, то любой может это подтвердить. И что же у тебя за идеи?
— Одна из них та, о которой я тебе уже упоминал накануне: заменить кровь, которая была потеряна. Мы думали, как заставить выпить ее…
— Я это помню. Нам эта идея не понравилась
— Не то чтобы она нам так уж не понравилась, но я очень сомневаюсь, что кровь поможет. Желудок человека превращает то, что он ест, в то, что требуется его телу. Может быть, если ты выпьешь кровь, а твоему телу она нужна, то кровь пройдет через желудок, не претерпев изменений, но я в этом не уверен. В конце концов, если так рассуждать, любая пища в желудке должна превратиться в кровь, если это именно то, что нужно твоему телу. Когда умирали наши дети, мы пытались заставить их поесть. Когда они могли, это не приносило ощутимой пользы, а ближе к развязке они просто не ели. Помнишь?
Юдит закусила губу.
— Помню.
— Тогда я подумал, что, может быть, лучше будет добавить кровь прямо в вены, где, как мы знаем, она и нужна.
— Это выглядит очень здорово! Почему мы не подумали об этом раньше? Мы бы могли спасти и тех детей!
— И как ты это видишь?
— Ну, просто… — Юдит задумалась, в ее голове промелькнули разные способы, как можно перелить жидкость из одного сосуда в другой, но все она по очереди отбросила. — Я не могу сказать тебе прямо сейчас, как это сделать. Что-то вроде воронки с маленькой трубочкой… но я пока не представляю как…
Ее голос сошел на нет.
— Это и для меня одна из основных задач, и мне кажется, я догадываюсь, как это сделать, но вот с осуществлением у меня возникли трудности.
— И что ты хочешь сделать?
В душе он вздохнул с облегчением: на какое-то время он, очевидно, отвлек ее мысли от нынешнего состояния ребенка.
— Я сейчас покажу тебе, пойдем в мастерскую, — сказал он. Она с готовностью последовала за ним. — Первая часть решается довольно просто, — продолжал он, когда они оказались в пещере. — Для введения чего-то в вену есть путь, про который, при желании, можно сказать, что его указали сами боги. Как ты знаешь, вампиры могут сделать это довольно просто.
