Игорь Ушаков - Ностальгия
— Не знаю… Возможно… Я попытаюсь вам все объяснить, если, конечно, мне это удастся. — Би-Кей смущенно ответил на вопрос Ди-Эн, почувствовав, что кровь прилила к его ушам. Он наконец догадался отпустить девичью руку.
— Хорошо. — Сказала Ди-Эн и в ответ очень мило улыбнулась.
Би-Кей вернулся в свой кубик, а Ди-Эн опять занялась своей работой.
Когда настало время обеда, Ди-Эн подошла к Би-Кею.
— Ну, пошли?
Би-Кей очнулся, будто спросонья: он погрузился в свою программы и, честно говоря, уже забыл о назначенном свидании. Он вскочил со своего стула, заблокировал компьютер от несанкционированного доступа, взял висевшую на спинке стула легкую курточку, и они пошли в столовую.
После почти совершенно молчаливого обеда, Ки-Бей предложил Ди-Эн немного прогуляться по аллейкам парка возле столовой. Светило солнце, дул легкий по-весеннему прохладный ветерок, среди зеленых ветвей щебетали какие-то пичужки.
— Би-Кей, давай «на ты», ладно?
— Конечно Ди-Эн! Как это я сам не догадался предложить это. А давай еще называть друг друга не по номерам, а простыми человеческими именами, хорошо? Меня зовут Борис, Борис Крылов.
— Борис… — Повторила она, сделав ударение на первом слоге. — Красивое имя… А меня зовут Диана. Моя фамилия — Николсон.
— Очень красивое имя! И оно тебе очень идет.
— Почему?
— Ну, ведь Диана была древнегреческой богиней женственности.
— Спасибо… Очень тонкий комплимент.
Они не спеша шли по одной из аллеек небольшого парка. Это было так необычно — простое человеческое общение, а не посылка емейла или разговор по видеофону.
— Знаешь, ты как-то попал в точку, — начала Диана, — у меня сегодня минорное настроение и хочется чего-нибудь человеческого. Может, из-за того, что я вчера вечером слушала Третий концерт Рахманинова для фортепьяно…
— Как? Ты тоже любишь Рахманинова?
— Да… Этот концерт был любимой вещью моей мамы… Почти при каждой видеотелефонной встрече она непременно говорила со мной на фоне этой изумительной веши…
— И у меня Рахманинов любимый… А его «Вокализ»? Чудо! А еще я люблю концерт Грига… — Тут Борис вдруг сказал: Диана, дай мне на минутку твой пульт.
Она без вопросов дала ему свой карманный пульт, Борис достал свой пульт, поколдовал с обоими, а потом вернул Диане ее пульт со словами:
— Извини, я немножко хакер. Я заблокировал на наших пультах программу «Правое Дело», теперь мы можем спокойно говорить о чем угодно и Паутина ничего не узнает.
— Ловко ты все сделал!
Некоторое время они шли молча, потом Диана заговорила опять:
— Да… Интересно получается: работаем бок о бок столько времени, а не знали друг друга. Знаешь, ты для меня интереснее моего виртуального мужа, которого я ведь так тщательно лепила, прямо как Пигмалион Галатею…
— Наверное, это оттого, что в твоем муже для тебя нет никакой загадки: ты сама его спроектировала. Я наверное, именно по этому не завел себе жену: что толку, если я сделаю себе второго «я»?
— Наверное, ты прав… Но ведь иначе человек обречен на вечное одиночество.
— Нет, почему же. Я вот вчера разговаривал с голографическим образом моего отца…
— Как? Ведь Паутина разрешает иметь только голографический образ супруга. Как тебе удалось? Ах, да! Если ты хакер, то я, как говорят, свой вопрос снимаю. — И она опять улыбнулась своей завораживающей улыбкой.
— Так вот, мой отец заронил в мою душу сомнение: счастье ли то, как мы живем? — Продолжал Борис. — Нам вдалбливают с пеленок, что это счастье, но как кто-то со стороны может оценить, счастлив ли другой человек.
— Да, твой отец, видимо, прав…
— Он задал мне такую загадку, такой вопрос, на который у меня нет ответов…
— Интересно, — перебила его Диана, — как тебе удалось запрограммировать образ своего отца так, что он оказался загадочным для тебя?
— А очень просто: я вводил данные и параметры из его личных файлов из его дневников, отключив стандартные психологические и интеллектуальные фильтры.
— Но ведь этого нельзя делать! Это же карается Паутиной!
— Я нашел защиту: я создал имитаторы нормального поведения, которые вводят в заблуждение программы-мониторы, контролирующие наше поведение… Хочешь, приходи сегодня ко мне в гости? Прямо после работы полетим ко мне, давай? Я познакомлю тебя со своим отцом.
— Хорошо, идёт! Ты меня заинтриговал. Встречаемся у супермаркета: надо будет захватить хотя бы по бутылочке фруктового сока, а то этот ежедневный вечерний напиток уже поднадоел, да от него еще и тупеешь как-то…
* * *После работы они вышли на улицу, распрощались, сделав вид, что каждый летит по своим делам. Эта предосторожность была необходима, поскольку среди киберов была категория верноподданных «стукачей». Так что в Великом Демократическом Сообществе лучше было быть всегда начеку.
Встретившись, как было условлено, Борис и Диана полетели к огромному дому-аквариуму, в котором жил Борис. Когда они вошли в его жилище, Ди-Эн сказала:
— Все же это противно: к кому ни приди — всё одно и то же… Стеклянный кубик со стенами-экранами. Все похоже, как две капли воды.
Борис нажал кнопку пульта и из стены плавно выехал стол и консольная скамеечка. Борис и Диана сели за стол, открыли бутылочки и начали потягивать сок через соломинки.
— Диана, сейчас я вызову Образ Отца, хорошо?
— Конечно… А как это? — Ответила она, указывая большим пальцем куда-то себе за спину. Помнишь, как писали в старых книгах: «И у стен есть уши»…
— Не бойся, я отключил и «глаза» и «уши». Я разработал несколько программ-имитаторов. Одна из них, в частности, имитирует тишину в комнате, поэтому мы можем свободно говорить обо всем.
— Ну, слава богу… — Произнесла Диана.
— Слава Кибер-Богу! — Ухмыльнулся Борис.
Потом, нажав свой карманный пульт, он вызвал Образ Отца.
— Привет, сынок! — Сказал отец. — Ты, я вижу, не один? Познакомь меня со своей подругой.
— Папа, это Диана, мы работаем вместе.
— Здравствуй, Диана! Меня зовут Александр Борисович.
— Здравствуйте! Очень приятно. Я — Диана.
— Ну, сынок, я не буду вам мешать: у нас с тобой ведь впереди вечность! — Тут он, хитро ухмыльнувшись, сказал: Помнишь, в моем романе-дневнике есть фраза «Пока я жив — я бессмертен»? А уж теперь-то я, и на самом деле, бессмертен. Так, что до завтра! Желаю вам хорошо провести время!
После этих слов Образ Отца растворился в воздухе.
— Борис, зачем ты отключил программу? Это было так интересно — поговорить с добрым и, наверное, умным человеком…
