Александр Виноградов - Очень Добрый Мир (Книга 1)
- А вот теперь - я уничтожу тебя, - прогрохотал маг, и ухватил обеими руками один из медальонов у себя на груди.
- Забери его душу! - продолжил он каким-то детским голоском, и я понял, что у меня не один противник, а двое - маг и вызванный им демон. Это опять-таки было не по правилам - помощник мог только подпитывать энергией одного из дерущихся (именно на это я и надеялся, когда думал вчера о помощи Шелеста), но правила здесь, похоже, не соблюдались. Так что заклинания я не мог обнаружить, потому что демоны не оставляют следов! А магия - их натура, причем в большинстве случаев - магия из арсенала Зла, Нави, Тьмы, Хаоса и Природы.
У меня не было времени узнавать, откуда этот демон, и какие силы ему подчиняются. Я просто вернулся в темп, ослабил защиту и из этих последних крупиц магии сотворил заклинание Беспощадной Ярости, и выскочил в нормальное время с пеной на губах, ища, кого бы ударить.
Если бы мой расчет не оправдался, я узнал бы это только в аду или в каком другом месте, где живет этот демон. Но я так ничего и не узнал.
Когда я очнулся, меня за шиворот тащил в деревню кот. Значит, моя душа была еще при мне.
Правда, дело осложнял тот самый нож, все-таки торчавший у меня в груди.
Перед тем, как опять потерять сознание (который раз за последние три дня), я решил подумать, кто все-таки победил. Но так и не успел этого сделать.
9
Образы последних трех дней мелькали у меня перед глазами, перемешиваясь с картинками реального мира - Добрыня, пытающийся что-то узнать у меня, Ванда и отец Пафнутий, перевязывающие рану ("!Сердце не задето..."), жрец, взывающий к Перуну о помощи, Древа с какими-то детьми...
- А вы что тут делаете?
- Мастерства ждем: колдун-то, небось, помрет скоро.
- А ну, пошли отсюда, вам еще тыщу лет ждать!
("Это что их, Древа отгоняет?")
...Опять Ванда с каким-то отваром, Добрыня, почему-то с виноватым видом мнущийся у порога, какие-то смутные образы, и все это - вперемешку с кошмарами, в которых я вновь и вновь переживал последний бой, то сжигаемый пропущенным файерболтом, то ощущая, как мои руки и ноги немеют, а лютый холод пробирается к мозгу, в котором не осталось не только ни единой капли Силы, но даже и ни одной мысли.
В очередной раз я очнулся от жуткого хохота и резкого серного запаха.
Передо мной стоял высокий, больше двух метров, демон, одетый в белоснежный халат, подпоясанный широким золотисто-зеленым кушаком и в перчатки из человеческой кожи с дырочками для когтей.
- Приветствую тебя, чародей, освободивший меня, - пророкотал демон знакомым уже басом, который я до этого считал голосом мага. - Просто безобразие было так долго держать такого демона, как я, на голодном пайке.
"Значит, мой план сработал!" - подумал я.
- Естественно, - сказал демон. - Все равно это какой-то неправильный маг!
- А ты его разве не уничтожил?
- Собирался, как только ты освободил мою ярость. А он вместо этого ткнул тебя ножиком и смотался неизвестно куда, причем руки его так тряслись, что он даже не попал тебе в сердце. Ха! Но зато его душа при мне! Это же надо заставлять меня, известного еще в Вавилоне под именем Грааазмагорл, воровать души, ничего не отдавая взамен, и к тому же - заряжать ему кристаллы, чтобы он тратил их на всякие фейерверки! Кстати, держи, - он протянул мне когтистую лапу, в которой сверкали пять заново заряженных кристаллов.
Превозмогая боль, я потянулся за ними, но демон наклонил лапу, и кристаллы один за другим скатились под кровать.
- Ой, упали! - рассмеялся демон. - Ладно, мне пора! Если понадобится помощь - зови Грааазмагорла.
- Нет уж... Не надо, - прошептал я.
- Ну, как знаешь, - сказал демон и провалился под землю, оставив после себя невыносимую вонь.
"Что-то я не помню, чтобы в вавилонском пандемониуме присутствовали Грааазмагорлы," - подумал я и снова погрузился в беспокойный сон.
10
Наутро я попросил Ванду достать кристаллы, которые действительно оказались заряженными. Выложив их крестом на груди, я сконцентрировался на центральном, а как только тот откликнулся, активизировал и четыре крайних, на случай, если первого мне не хватит, и начал Тотальное Исцеление. Это была уже настоящая магия. Казалось, будто я заново рождался на свет - каждый орган, каждая клетка омывались волной энергии, обретая прежнюю силу. Срастались, не оставляя следов, раны, новые и старые, а мне оставалось следить за тем, чтобы не переборщить. Некоторые маги, используя Тотальное Исцеление, не хотели вовремя остановить заклинание, и превращались в грудных младенцев, доходя, таким образом, до предела оздоровления. Но вместе с болезнями теряли и все свои знания.
"Но чего стоят все знания мира по сравнению с этим?" - подумал я, купаясь в ощущении переполнявшей меня силы. - "Врял ли больше."
Опомнился я, когда услышал радостные крики, доносившиеся из-за окна, и, тут же остановив исцеление, поспешил узнать, что случилось.
Вдоль по улице ковыляли несколько крестьян, считавшихся пропавшими в лесу. Точно я не скажу, но были, наверное, среди них и те, от кого мы убегали четыре дня назад. За ними толпой следовали родственники и любопытные.
Я вышел наружу. Добрыня, Глеб и Ванда были уже на улице.
- Ну что, вернулись, разбойнички? - гаркнул воин.
- Да не разбойники мы, местные!! - испуганно ответил один из них.
- Да? А кто в меня стрелял? - продолжил Добрыня. - Уж не ты ли? - и указал на другого вернувшегося.
- Да я его знаю! - заступился первый оборванец. - Он и мухи не обидит!
-За грибами пошел, занесла в болото нелегкая, чую - смерть близка, быстро заговорил второй. - Уж и грязь засосала по пояс - помню, а там что было - так хоть убей.
- Ну, это мы можем, - вставил Добрыня.
- На поляне утречком очнулся, - продолжил второй.- Домой пошел. Как вылез - и не упомню!
- А ты вообще - кто? - вступил в разговор еще один вернувшийся. - Меч нацепил и все можно? Мы люди вольные, нам князь лишь - указ, и то, если пожелаем.
- Постой, - рявкнул жрец. - Вы ушли в разное время, пропали, теперь же вместе воротились. Как такое возможно?
- И правда... - удивленно подтвердил грибник. - Ты же, Селиван, незнамо где целую неделю был.
- Да не неделю, - задумался тот, кому князь не указ. - С месяц пропадал...
- Словом, никто не помнит, что случилось? - спросил я.
- Всего не помню, но кое-что сказать могу,- произнес вышедший из толпы низенький мужичок в кое-как заштопанном плаще из плохо покрашенного в черный цвет льна. - Я у них за десятника вроде был, мне без памяти нельзя, вот и оставили.
- Прочесть сможешь? - спросил меня Глеб.
Я кивнул жрецу.
Десятник некоторое время отпирался, но потом, когда Добрыня наполовину вынул меч из ножен, сдался, и взглянул мне в глаза.
