Олег Готко - ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ
– Видел, да?
Димка на всякий случай кивнул. Сегодня был не самый удачный день, чтобы противиться Провидению. С другой стороны было понятно, что и у Провидения сегодня тоже не самый лучший день.
– Я тоже, а мне никто не верит...
«Еще один псих», – ни на секунду не усомнился в первоначальной догадке Самохин, но вслух произнес нейтральным тоном:
– Да, такое не каждый день увидишь...
Водитель посмотрел на него с интересом, от которого Димке стало не по себе. Он даже зажмурился, потому что отступать было некуда. За спиной все еще слышались хлюпающие звуки.
– Что, по-твоему, это могло бы быть? – поинтересовался у него псих, вообразив, что у них есть общая тема.
– Все, что угодно, – Самохин решил тянуть время в надежде на непредвиденный случай, который поможет выбраться из идиотской ситуации: «Черт, какой точный эпитет!»
Случай этот не заставил себя долго ждать и явился в образе двух грузчиков. Однако непредвиденность по природе своей обладает одним несомненным качеством, а именно – полной непредсказуемостью.
– Еще один наркоман, – ткнул в Димку пальцем толстяк. – Откуда их столько?
– Да гони, Жора, этих наркоманов отсюда, – посоветовал второй вместо ответа на вопрос, над которым бьются социологи. – Вечно им что-то мерещится. Всякое длинное, ползучее...
Самохин растерянно хлопал ресницами. Понедельник – день не простой, но нельзя же, чтобы до такой степени! Неужели осьминог укусил не только одного Семена?..
– Вас тоже покусал осьминог? – спросил он у народа, понимая, что никогда уже большим придурком чувствовать себя не будет.
– Какой осьминог?! – возмутился низенький грузчик.
– Точно, это был он! – завопил водитель. – Чешуйчатый, летучий...
– А ну, пошли вон отсюда! – толстяк двинулся на них, поигрывая пудовыми кулаками.
Димка от всей души пожалел, что вчера его не укусил осьминог.
***
Славик Крейдман исподлобья покосился на бабку. Человек уже пятый год посещает школу, а она все еще провожает его туда, как первоклашку. В ответ бабушка отрешенно улыбнулась то ли ему, то ли своей собаке. Та металась вокруг них на поводке, делая безуспешные попытки цапнуть кого-нибудь из немногочисленных прохожих. После каждой неудачи, она яростно облаивала ускользнувшую жертву.
«Вот тоска с этой старушенцией», – подумал Славик и с вздохом переложил портфель из правой руки в левую.
Неожиданно Жулька запуталась у него в ногах и жалобно заскулила. Славик оторвал глаза от потрескавшегося асфальта и удивленно посмотрел по сторонам. Чего могла испугаться эта наглая псина? И тут же сам встал, как вкопанный, открыв рот от восторга.
Прямо на него шел необыкновенный дядька и поливал себе голову пивом. Оно шипело, пузырилось и хлопья пены ползли медузами по лицу.
– Ба, смотри! Человек-амфибия! – не веря до конца в происходящее, пропищал он.
Варвара Моисеевна тоже остановилась и подслеповато прищурилась на прохожего. Она в молодости видела этот фильм, но до сих пор считала, что все это – выдумки. Теперь правда предстала перед ней воочию.
– Ихтиандр, – тихонько позвала она встречного. Тот был похож на того артиста, как две капли пива, а он так ей нравился двадцать лет назад! Мелко перекрестившись, она повторила громче. – Ихтиандр, господи помилуй, ты все-таки вернулся?!
Тохиониус не обратил на аборигенов внимания. От проклятой жидкости тело стало кошмарно неудобным. Бессмысленный шерстяной покров на хранилище мозга слипся, эпидерму стянуло, а органы зрения заливали выделения подкожных желез. Он взболтал остатки жидкости, мужественно вылил их за пазуху и швырнул бутылку в кусты. Тхариузок их знает, возможно, местным организмам без этого обряда не обойтись!
Со стороны он теперь был похож не на Ихтиандра, а на великомученика, собственноручно поджегшего свой костер.
***
Горелов шел на работу через местный парк имени Культуры и Отдыха. Раньше он как-то не успел заметить, что пришла весна, а тут вдруг вокруг зазеленели деревья, над зеленой травкой запорхали бабочки и защебетали птицы. Будь он не старшим лейтенантом милиции, а каким-нибудь ботаником-энтомологом, вернувшимся с Крайнего Севера, то сей факт наверняка взволновал бы его до глубины души и быстрые, деловые шаги замедлились бы, нервные вдохи стали бы глубже, глаза веселее…
Однако Природа не на того нарвалась. Вполне возможно, по той простой причине, что нигде, кроме родного города, Горелов не бывал, а во флоре и фауне разбирался слабо и уверенно мог отличить только кошку от вороны и одуванчик от старушки. Сейчас же в нос лезли уголовно не наказуемые запахи, издавали трели абсолютно незнакомые, скажем даже больше, ни разу не проходившие по делу свистуны, и трава, в отличие от хулиганов, наливалась жизненными соками, а не водкой. Душа, правда, делала хилые попытки откликнуться на зов природы, но участкового инспектора ждала работа.
Что-то еще чирикало внутри, когда Горелов открыл дверь своего кабинета. Затхлый воздух приятно щекотнул одичавшие было ноздри. Заняв рабочее место, он огляделся. Все было так же, как и вечером в пятницу. Или утром. Или днем. Солнечные лучи едва проникали наискось сквозь на совесть запыленные стекла. В скудном лейтенантском воображении те придавали кабинету вид средневековой камеры пыток. Алые отсветы на глянцевой поверхности сейфа превращали железный ящик в жаровню, где было самое место пыточному инструменту. Дыбу временно заменял в высшей степени неудобный стул для посетителей...
Непостижимо, но факт – Горелову нравилась его работа. Общество вбило ему в голову, что он является частичкой огромного каленого клейма, призванного выжечь язвы социума. Ощущение это, данное старшему лейтенанту вместе с погонами для познания реальности, придавало сил для борьбы с рутиной. И он боролся, думая, что делает это небезуспешно. Нужно отметить, что самообман и не такое выделывает с человеком.
Итак, Горелов огляделся, окончательно превратился в милиционера, и работа не заставила себя ждать. Дверь приоткрылась и одновременно с вопросом «Можно?» раздался заливистый лай. Тут же в камеру пыток проникла черная с коричневым собачонка на тоненьких ножках, зато с большими ушами. Следом вошла пожилая женщина.
