Кит Ломер - Берег динозавров
Почти совсем стемнело. Звезды мерцали в сгущавшихся сумерках, будто и не случилось катастрофы в биографии Игоря Рэвела, оперативного агента Центра Некса. Волны шелестели, отступая от берега, равнодушные к проблемам прямоходящего двуногого существа, которое неизвестно почему покинуло свое время и перенеслось на шестьдесят пять миллионов лет назад.
Мне же хотелось в туалет. Казалось бы, это совсем неуместно в данной ситуации, среди песков прошлого, под вечными звездами, но жизнь брала свое.
Затем я послонялся по окрестностям, пытаясь отыскать следы былого очарования, вырыл в песке яму и улегся спать.
7
Пришел рассвет, а вместе с ним и динозавры. Я уже видел их раньше, обычно издали: небольшие робкие существа скрывались из виду после первого же прикосновения ультразвуковых лучей, которые Джард приспособил для их отпугивания. Правда, я слышал, что еще до моего появления здесь случались инциденты с крупными экземплярами, подходившими слишком близко, - их приходилось пугать импровизированными трещотками. Все понимали, что твари эти слишком глупы, чтобы представлять угрозу, следовало только не попадать им под ноги и не оказываться среди листьев, которые они пожирали в невероятных количествах.
Динозавров было три. Настоящие великаны, а тут ни ультразвука, ни трещоток, только собственные голосовые связки.
Я вспомнил, как Доул, тоже оперативник, решив однажды поплавать, чуть не попал в зубы ящеру, перехватившему его между океаном и станцией. Доул отделался обычным случаем делириум тременс: чудовище протопало мимо, даже не взглянув на него. Он был слишком маленьким, чтобы представлять интерес для такого большого желудка.
Однако я не счел этот пример утешительным.
Трио, направлявшееся ко мне, представляло неизвестную нашим современникам разновидность, которую мы нарекли королевскими шутами из-за глуповатой ухмылки и ярких отростков, свисавших с черепа, подобно побрякушкам. У них были страусиные ноги, вытянутая шея и огромное количество зубов.
Я неподвижно лежал на песке, пытаясь изобразить валун, пока они, не спеша топали ко мне, поблескивая под лучами солнца. Двух из них можно было признать просто большими, а третий был настоящим гигантом. По мере их приближения я все сильнее ощущал исходившее от них зловоние, все отчетливее видел пурпурные и желтые полосы на боках... Вот уже стало слышно хриплое, шипящее дыхание - огромным организмам требовалось перерабатывать много воздуха. Я занялся подсчетом объема легких и количества кислорода, необходимого на фунт веса, но бросил это занятие, когда между нами осталось сто футов. С такого расстояния ясно доносилось урчание огромных желудков, объем которых мне почему-то не захотелось рассчитывать.
Гигант учуял меня первым. Он поднял голову. Холодный глаз, напоминавший ведро с кровью, повернулся в моем направлении. Он фыркнул. Затем вдохнул не меньше галлона воздуха. Пасть его открылась, и я увидел ряды белоснежных зубов.
Он запыхтел, как паровоз, и бросился ко мне. Пришло время решать, и я не раздумывал.
Вдохнув напоследок влажного океанского воздуха и окинув взглядом пустое безразличное небо, песок и повеселевшее чудовище, уминавшее его на ходу, я набрал аварийный код.
Пейзаж расплылся, скользнул в сторону... Последовал безболезненный удар, отправивший меня путешествовать по свернувшейся в спираль Вселенной.
Сплошная темень и рев, словно спускаешься в бочке по Ниагарскому водопаду.
8
Несколько секунд я лежал абсолютно неподвижно, оценивал результаты скачка. Кажется, все на месте, вплоть до ушибов и синяков. Никуда не исчез и шум моря, хотя вокруг сгустилась темнота. Видимо, старое место я все же покинул, но трудно сказать, в какое новое попал.
Инструкция гласила: при срыве во время перехода нужно сохранять неподвижность и ожидать второго скачка - что в данном случае могло продолжаться довольно долго. Кроме того, еще не выжил ни один, кто бы мог доложить о таких срывах, поэтому вполне возможно, что инструкция ошибалась. Я осторожно вдохнул. Ничего не произошло. Тогда я решил действовать.
Я поднялся, сделал шаг, словно сквозь занавес, и попал в тишину и странную темноту, пронизанную маленькими ослепительными точками, какие видишь за мгновение перед тем, как потерять сознание от потери крови. Но прежде, чем я сообразил, что к чему, блеск исчез, и передо мной появилась стандартная кабина темпорального скачка этапной некс-станции. И я мог дышать.
Отдышавшись, я повернулся и посмотрел на занавес, сквозь который прошел. Это была обыкновенная стена из железобетона, если мне не изменяет память, метра в два толщиной.
Может быть, гул, который я слышал, издали молекулы метана, смешавшиеся с моими собственными ста восемьюдесятью фунтами загрязненной воды?
Я решил поразмышлять над этим феноменом позже. Сейчас меня ждали более неотложные дела - отыскать руководителя станции и доложить о разрушении моей станции в результате неожиданного нападения.
Комнаты на оперативном уровне я осматривал минут десять - никого. То же самое меня ожидало в жилом комплексе. И в аппаратной, и в энергетическом отсеке...
Приток энергии был в норме, пластины излучателя находились под нагрузкой, по всему пульту горели зеленые лампочки, но на станцию не поступал даже микроэрг.
Что было невозможно.
Связи, соединявшие этапную станцию с Центром Некса, при помощи которых также осуществлялось управление персоналом, работавшим вне ее, требовали хоть каплю энергии. Иначе и быть не могло. Пока существовала система, нигде в нормальном пространстве-времени не могло возникнуть такое положение вещей, с которым я здесь столкнулся.
Следовавший из всего этого вывод меня не обрадовал, но что поделаешь?
Либо система Чистки Времени больше не существовала, либо я находился за пределами ее действия. И, поскольку сфера ее влияния распространялась на все пространство-время, не понятно было, что же оставалось мне.
Все темпоральные станции одинаковы: здание, оборудование, электронные характеристики. Некоторые ученые даже считали, что так как массовое производство станций осуществлялось времядробильным процессом, распределявшим их вверх и вниз по темпоральной кривой, они были идентичными и представляли собой разные временные стороны одной и той же физической матрицы. Но все это теоретически, а практика - совсем другое дело. Так что сначала предстояло выяснить, куда же я попал.
Я пошел вдоль прохода к шлюзовой камере (некоторые площадки, отведенные под станции, были окружены враждебной средой, враждебной по отношению к тому, что Центр Некса считал обычной жизнью), открыл люк и чуть было не шагнул наружу.
