Евгений Кривенко - Окликни меня среди теней
Про отстреливание Русову не понравилось, про море тем более. Но делать было нечего, и он стал глядеть вниз.
– Мы уже над Финляндией, - сообщил Сирин.
Он смотрел на дисплей, где смещалось изображение карты. В центре дисплея светилась точка, и Русов понял, что она обозначает положение самолета. Внизу ничего не менялось: лес, сопки, озера. Только вдали показались снежные горы. Приблизились, сверкая под солнцем, и вскоре оказались под самолетом.
– Кебнекайсе, - обронил Сирин. - Граница с Норвегией.
Среди горных хребтов заблестела вода - словно широкие реки раскинулись в каменных берегах. Кое-где на них падали тени от облаков, вскоре облака стали гуще и вот уже простерлись белым саваном.
– Мы над морем, - изменившимся голосом сказал Сирин. - До свидания, старушка Европа. Мир праху твоему. - И немного погодя добавил: - До чего же хороша машина!
Русов не ответил, от избытка впечатлений заболела голова. Солнце ярко светило сбоку, самолет словно повис между белыми облаками и темным небом. Резкий свет утомлял глаза. Русов закрыл их и незаметно погрузился в сон.
Странные сны виделись ему в этой машине - как будто неподвижной, а на деле мчащейся над блистающими облаками быстрее звука… Вот он идет по тускло освещенному коридору, и кто-то легко ступает у него за спиной. Ему не страшно - наоборот, на душе легко и хочется обернуться. Но в конце коридора начинает медленно открываться дверь - в непроглядную тьму…
Теперь он стоит на кладбище - это сразу видно по белым надгробьям, - и держит на руках девушку с распущенными рыжими волосами. Девушка похожа на мертвую, но опять-таки, Русову почему-то радостно…
Напоследок он видит мост над черной рекой. Внезапно мост исчезает, превращаясь в радугу, но дорога продолжается и по другую сторону радуги…
Русов проснулся в смятении, но глянул вниз и видения сразу забылись. Под самолетом раскинулась феерическая страна: бескрайнее море протягивало голубые руки фиордов в мир заснеженных скал и ледяных рек. Справа к горизонту уходило другое море - голубовато-белое море снега и льда.
– Проснулся? - Голос Сирина звучал бодро. - Вовремя, под нами Гренландия. Сбрасываем подвесные баки.
Он проделал манипуляции на приборной панели. Вниз закувыркались две сигары, ранее висевшие под крыльями самолета.
– Теперь пойдем быстрее, - весело сказал Сирин. - Полпути позади. Должны долететь.
Во все стороны раскинулась снежная равнина, над ней слепящим комком повисло солнце. Что-то в его положении удивило Русова, а спустя минуту он понял - солнце было заметно ниже, чем час назад. Оно опять спустилось к горизонту!
Зубы Сирина сверкнули в улыбке:
– Мы летим быстрее, чем вращается Земля на этой широте. Скоро солнце зайдет. Зайдет на востоке!
Снега остались позади. Снова скальные берега и разливы синей воды с плавающими кусочками сахара. Айсберги!
– Девисов пролив, - кивнул вниз Сирин. - Не хочешь пожить среди эскимосов?
И снова фиорды, ледники, горы, снежные поля, синева моря… Самолет мчался поверх этих красот как равнодушная ко всему металлическая стрела. Наконец солнце и вправду коснулось горизонта, расплющилось в красную полосу и исчезло. В меркнущем свете Русов увидел, как надвигается черная полоса. Стало темно.
– Лабрадор! - В голосе Сирина прозвучала тревога.
Появилась луна, невидимая прежде в сиянии арктического солнца. Ее бледный свет не разогнал темноты внизу, лишь отразился в тусклых зеркалах озер.
Еще с четверть часа ничего не происходило, а потом на панели замигал красный огонек и приятный женский голос сказал: «Самолет попал в зону действия радара. Самолет попал в зону действия радара».
У Русова сжался желудок, к горлу подступила тошнота. Сейчас их собьют, церемониться не станут. Он представил, как на факеле огня к ним несется ракета, как разлетаются обломки самолета и он, Русов, падает сквозь километры и километры пустого воздуха.
– Может быть, катапультируемся? - робко предложил он.
Сирин чертыхнулся:
– Еще чего! Кишка тонка нас сбить. Ничего, горючего хватит, пойдем над землей.
Он повел штурвал от себя. Луна исчезла, стекла кабины затопила тьма. Русов почувствовал, что тело теряет вес - всплыл бы над креслом, если бы не ремни. Зато потом придавило так, что он застонал, а перед глазами поплыли огненные круги.
– Теперь посмотрим. - Сирин тяжело дышал.
Русов поморгал - и едва не закричал от ужаса. Самолет мчался почти над землей, смутно видимый лес стремительно утекал назад. Русов глянул вперед: прямо на них летел темный холм, по вершине вырастал частокол деревьев. Русов не успел вскрикнуть - зубы лязгнули, словно гигантский кулак ударил в днище самолета, он подскочил, и холм остался позади. Самолет обрушился вниз, но вскоре подпрыгнул снова.
И еще раз, и еще!
Втянув голову в плечи, Русов скосил глаза на кресло пилота. Сирин не держал штурвал, изогнутая рукоятка ходила взад и вперед сама по себе.
– Копируем рельеф местности, - процедил он. - Самолет ведет автоматика. Сейчас опять уйдем на сверхзвук. Скорость будет меньше, чем на высоте, но нам уже недалеко.
Сделалось тише и скачки самолета не так ощутимы, но смотреть на землю без головокружения Русов не мог. У него потом сильнее билось сердце, когда вспоминал этот полет. Наверное, так могла бы выглядеть чужая планета с борта космического корабля. Стремительно текли реки темной лавы - в них с трудом угадывались леса; молниеносно возникали и исчезали бледные протуберанцы - озера; проносились зазубренные купола темных лун - гребни холмов…
– Машина делает полторы тысячи километров в час, - в голосе Сирина слышалась гордость. - Засечь нас радаром на этой высоте труднее, чем крылатую ракету.
– А если все-таки увидят? - собственный голос не понравился Русову, в нем звучали визгливые нотки.
– Ну и что? Пусть попробуют догнать.
Они замолчали. Понемногу стало светать, во второй раз начинался все тот же день. Вдруг самолет успокоился и пошел совершенно ровно, внизу понеслась серая гладь воды.
– Великие озера, - с облегчением вздохнул Сирин. - Мичиган. Поднимаемся.
Самолет стал набирать высоту. Горизонт слева загорелся желтым огнем - их догоняло солнце. А потом Русову показалось, что видит впереди лес: словно оранжевые стволы сосен поднимались над темной водой. Лишь спустя минуту он сообразил, что для деревьев они чересчур высоки - это здания неправдоподобной вышины первыми встречали восход солнца. Вскоре свет затопил и кабину - солнце, зашедшее над Лабрадором, поднималось над озером Мичиган.
– Надо же, Евгений, - голос Сирина звучал хрипло. - Это ведь Чикаго! Теперь надо искать место для посадки. Топлива осталось на двадцать минут.
