Феликс Крес - Королева Громбеларда
- Сорок? - протянул солдат с ноткой разочарования.
- Хватит об этом, ладно? - резко сказала она. - Можешь гнать своих кляч побыстрее, горе-легионер? Плетешься так, что впору слезу пустить!
Прежде чем они доехали до города, парень загнал одного из своих коней насмерть. И все равно за ней не угнался. В Рикс она вошла одна.
Его благородие Н.В.Эгеден, заместитель коменданта гарнизона в Риксе, вел себя с ней точно так, как и тогда, когда они в первый раз встретились. Она всеми фибрами души ощущала его враждебность и некоторую настороженность. Но вместе с тем она понимала, что этот человек знает, чего хочет. От себя и от нее.
- Ты-то мне и нужна, госпожа, - сказал он.
- Знаю. Но у меня столько вопросов!
- Отвечу на все, - заверил он. - В тот же день, когда ты была у меня, я послал патруль на Перевал. Но все уже было кончено. Путников ограбили, конюшню сожгли, убили нескольких слуг.
- И это все? - Она несколько удивилась. - Я думала, что раз постоялый двор захватили, то там осталась лишь пара обгорелых балок.
- Они ждут мзды, - объяснил Эгеден. - Это получше, чем спалить все дотла.
- Не сомневаюсь.
- Я мало что знаю. Скажу только, что это не какая-то местная компания грабителей, а банда из Тяжелых Гор. Весьма многочисленная.
Ее брови поползли вверх.
- А что с пленником, которого я привезла? - спросила она. - Он что-то знает?
- Умер.
- От старости? Или соплями изошел?
- Урядники Трибунала потрудились.
- Вы сдали его мясникам?
Офицер встал и прошелся по каменной комнатке.
- Будто я мог иначе, - пробормотал он.
- Он хоть что-то успел сказать?
- Много чего. Аж потолок трясся. Только понять ничего не удалось. Что может сообщить заика, если он еще и язык от боли откусил до того, как все зубы ему вбили в глотку?
Она понимающе кивнула.
- В следующий раз, когда какой-нибудь заика сунет мне опять лапу между ног, я их расставлю пошире, - пообещала она. - И уж точно не стану везти беднягу через пол-Громбеларда на потеху легионерам. Лучше сама отрежу ему, что следует, и суну в зубы. Если он не рассыплется в благодарности - то уж не знаю...
- Однако, - прервал ее офицер, - кажется, мы знаем, что это за банда.
- Ну?
- С ними был кот-гадб. Его называли Кобаль.
Она вытаращила глаза.
- Ты думаешь, комендант, что это люди Басергора-Крагдоба? - удивленно спросила она. - Думаешь, этот кот - Князь?
- Похоже на то.
- Это просто смешно! - заявила она.
- Неужели? - Он нахмурился. - Почему же?
- Потому что, во-первых, Крагдоб взимает дань с этого логова уже десять лет...
Офицер остолбенел.
- ...как и с любого другого в Громбеларде, в том числе и здесь, в Риксе...
Он чуть не бросился на нее.
- Что за выдумки?! - зарычал он.
- Ну-ну, комендант, - осадила она его. - Защита со стороны войска тоже, конечно, нужна... От воришек, от пьяниц... но вам не защитить корчмаря от Короля Гор. И никого другого в этом городе. Ты думаешь, ваше благородие, что его зовут королем за то, что он командует парой вооруженных отрядов? Почему же тебя так не зовут?
Эгеден молчал.
- Каждый богатый купец в Громбе и Бадоре платит мзду Крагдобу. Здесь, в Риксе, наверняка та же песня. Кто-кто, а военный комендант должен об этом знать! Ты думаешь, господин, что это рядовой разбойник, как все прочие? Из тех, что таскают овец из отар у пастухов, чтобы продать потом за пару слитков серебра?
Она покачала головой.
- Заметь, - сказала она, - ты никогда не видел его людей, комендант. Если бы они переоделись в мундиры, они больше были бы похожи на солдат, нежели твои починенные. Думаешь, Глорм окружил себя тупым стадом болванов?
- Глорм... - повторил офицер. - Похоже, ты его хорошо знаешь, госпожа?
- О... - кокетливо улыбнулась она. - Ревнуешь?
Офицер чуть не заскрежетал зубами.
- Честно говоря, - уже более серьезно сказала она, - я его знаю не особенно хорошо. Однажды мы виделись. Только один раз. Кот - да, мой друг. Но прежде всего я знаю горы, комендант. Я ночую в пастушьих селениях, иногда меня подвозят купцы, я встречаю солдат, разбойников и бродяг, бываю в городах... Я многое вижу и слышу. Говорю тебе, это были не люди Басергора-Крагдоба.
Он уже снова владел собой.
- В таком случае, - сказал он, садясь, - что же это за банда? Тридцать человек!
- Аж столько?
- Да.
- Есть такие в Тяжелых Горах. Все это весьма интересно...
- Во имя Шерни, - покачал головой офицер, снова вставая, - я сижу здесь и разговариваю с молочной сестрой всех этих головорезов!
- Ну, ваше благородие, - пожала она плечами, - это не я посылала гонца за тобой. Я не разбойница, и никогда ею не была. У меня в горах свои дела. Но чтобы ими заниматься, мне приходится жить в согласии с разбойниками. Точно так же, как я хочу жить в согласии с солдатами.
- С этим нельзя мириться! - сердито заметил он.
- Я мирилась десять лет, - спокойно ответила Каренира. Она постучала по столу. - Время уходит. Скажи мне, господин, все, что я хотела бы знать, а потом я подумаю, хочу ли я и могу ли я тебе помочь. А может, я должна тебя сильно попросить, чтобы ты вообще принял мою помощь?
- Может, и стоило бы, - неожиданно согласился офицер. - Я многим рискую, ведя переговоры с личностью... которая, даже если и не вне закона, то, во всяком случае, известна своей подозрительной репутацией.
Она встала.
- Я на тебя обижена, - сказала она с лучезарной улыбкой, но взгляд ее был чужим и холодным, каким мог быть только у нее. На него смотрели темно-серые глаза, которые выглядели старше лица лет на тридцать и которые никогда не могли быть глазами женщины... Он "знал историю этих глаз; в Громбеларде ее знал, наверное, каждый. Какие глаза были у нее раньше? Черные. Наверняка черные. И главное - женские...
- Подожди, госпожа... Я просто пошутил, и был не прав, - признал он свою ошибку. - Предлагаю договор: добровольно, с твоего же согласия, ты поведешь моих людей. Так далеко, как потребуется. Коли ты знаешь Горы, тогда тебе известно, где есть или могут быть тайные убежища.
Она посмотрела на него так, словно он был стервятником, но без клюва и крыльев, зато с морковкой или петрушкой в когтях.
- Погоди-ка, ваше благородие! Ты что, думаешь, будто я вижу в жизни одних крылатых с голыми шеями... а солдат так, по ходу дела вожу прямо в лапы смерти? Тогда что будет, если я твое войско вдруг сброшу в пропасть? Или невзначай выпью всю их кровь?
- Пятьдесят человек? - с иронией спросил он. - Это, пожалуй, многовато даже для Охотницы.
Она посмотрела на него, будто впервые увидела: "Неужели он все-таки дурак?"
- Много лет моим опекуном и учителем был величайший мудрец Шерера, сказала она. - Историю Империи он знал, как никто другой. Он многое мне поведал.
