Шимун Врочек - Сержанту никто не звонит
— Что именно? — Анджей споткнулся. — О, черт!
— Знаешь, Ришье, — сказал он, шагая медленнее и глядя под ноги. — Обо мне столько говорят... Я уже сам не всегда помню, где правда, где вымысел. Иногда это приятно. Чаще — скучно.
— О, черт! — теперь споткнулся Ришье. — Булыжников тут... — Ришье наклонился, поднял камень. То, что он сперва принял за булыжник, оказалось идеально отполированным человеческим черепом. Привет, приятель, как поживаешь?
— Себе возьми, — посоветовал Анджей насмешливо. — На память. Давай, поторопись, ты же хотел увидеть... — Герцог в нервном возбуждении миновал фонтан в виде девушки с кувшином, махнул рукой. Сюда! Ришье отбросил череп, догнал Анджея и вместе с ним свернул за угол... Остановился. К горлу подступила тошнота.
— Ты же это хотел увидеть? — сказал Герцог. Казалось, Анджей искренне наслаждается зрелищем. — Вот они... люди Капитана...
— Сам вижу, — голос прозвучал неестественно холодно. «Война — это работа, Ришье. Ее нужно вести умело и спокойно».
— А ведь он еще сомневался! — рассказывал Анджей на ходу. История предательства казалась ему на редкость занимательной. — Видимо, решил сделать последнюю попытку... У него было пять дней. Он признался Ласточке в любви. Предложил руку, сердце, шпагу... и прочую романтическую чушь. Кажется, один раз даже угрожал.
— Думаю, Янка, со свойственной ей очаровательной непосредственностью, послала Станиса куда подальше?
— Правильно думаешь. Ты умный и храбрый сукин сын, Ришье. Ты нравишься мне больше и больше... Но я все равно тебя повешу.
— Спасибо. А что со Станисом?
Анджей пожал плечами.
— Ничего. Предатель сделал свое дело, завел Вальдара с его воинством в засаду... и должен получить награду. Я, видишь ли, не привык отказываться от своего слова...
— Могу я с ним поговорить?
Анджей повернулся и внимательно посмотрел на Ришье.
— Не разочаровывай меня, дружище, — сказал Герцог. — Не надо... Уж не хочешь ли ты посмотреть Станису в глаза? Мол, совесть проснется? Ерунда. Смотреть в глаза живому предателю вредно. Глаза, видишь ли, всегда у них бегают. Голова может закружиться.
— А мертвому?
— Что — мертвому? Думаешь, я позволю его убить? Черта с два. Я с ним еще не закончил. Кстати, что у тебя под повязкой?
— Где?
— Ришье, Ришье, — покачал головой Анджей. — На левой руке. Под бинтами. Думаешь, провел меня? Разрезал предплечье и сделал из него ножны? Это кинжал? Пистолет? Какое-то заклинание?
— Стилет, — сказал Ришье. Анджей поднял брови. — Обсидиановый. Если активировать на крови — получится шпага. Я неплохо фехтую.
— Адам делал?
— Адам.
— Я много слышал о вашем маге. Возможно, мне нужно с ним познакомиться. Хотя... судя по всему, он не такой, как ты... или Станис.
— Я тоже не такой, как Станис.
— Ну вот, обиделся. Не надо, Ришье. Будешь обижаться, повешу раньше, чем собирался...
— Я парламентер, — сухо напомнил Ришье.
— Значит, будешь висеть на фоне белого флага... Ладно, оставь себе эту игрушку. — Анджей повернулся к Ришье спиной. — Вперед, мы почти пришли. Сейчас начнется представление...
Из окна сверху они наблюдали, как Станис схватил Янку в объятия, прижал к груди, осыпал поцелуями. Девушка не сопротивлялась... Наложили заклятие? Ничего, Ласточка, потерпи немного... Адам разберется...
— Ну и что, что зомби? — сказал Анджей, поворачиваясь к Ришье. — Зато она действительно его любит.
— То есть она... мертва?
— А ты знаешь другой способ?
Ришье покачнулся. Держись, держись, еще немного. Ришье усилием воли отогнал беспамятство...
Станиса охватили сомнения. Рыцарь отодвинул девушку от себя, посмотрел в глаза...
Закричал.
— Слышал сказку о неразменном гроше? Так вот, душа — тот же неразменный грош... вернее, не грош... мешок талеров! Продав душу один раз, ты можешь продавать ее снова и снова — а капитал будет только расти. Когда меня распотрошила бомба, я решил рискнуть. Совсем одурел тогда от боли, — Анджей потер лоб, словно от воспоминаний у него раскалывалась голова. — Подмахнул договор, прикупил жертву... К жертвеннику меня несли на руках — зато оттуда я вышел сам. Здоровый, полный сил и помолодевший на десять лет. Потом появился Хозяин Тотемов... Я решил, двум смертям не бывать...
— И пустил душу в оборот.
— Верно, Ришье. Пустил душу в оборот.
«Когда любитель берется за работу профессионала... Вкривь, вкось, с надрывом и кровью...»
Ришье согнул левую кисть. Обсидиановый стилет прорвал основание ладони и лег в пальцы. Рукоять мокрая... как бы не выскользнула...
«Больше всего я не люблю ситуации, когда возникает необходимость в героях». Салют, Вальдар, Капитан Висельников!
Герцог смотрел в окно. Гейворийцы отражали нападение мертвых гребцов... Если это можно назвать атакой. Несколько десятков мертвецов вяло передвигались по двору, скрючившись, словно с больным животом... Значит, Адам где-то рядом...
— Не вижу Вальдара! — азартно комментировал Анджей. — А... еще один... Почему Капитан Висельников не возглавил свою армию?
— Вальдар умер от ран, — сказал Ришье. — Надеюсь, его хорошо встретили на небесах... А ты отправишься к чертям в котел, Анджей. Я не шучу.
— Ты все-таки чертовски храбрый сукин сын, Ришье! — засмеялся Мертвый Герцог, по-прежнему глядя в окно. — Скажи, почему я должен отправляться в ад?
Старое поверье. Живая кость можно убить любого колдуна. Адам подозревал, что обсидиан будет бесполезен...
— Герцог?
Анджей повернулся... увидел забрызганного кровью Ришье... замер... в мертвых глазах мелькнуло нечто, напоминающее испуг... Ришье ударил. Вспышка боли! Срубленные под острым углом кости руки вонзились Анджею в грудь... пошли к сердцу...
Анджей зашипел. В мертвых глазах наконец появилось некое подобие жизни. Ришье навалился на него, всем телом вгоняя остатки руки глубже... Выдохнул в бледное лицо:
— Потому что я настаиваю, мессир Мертвый Герцог.
«Это военная экспедиция, а не увеселительная прогулка, мессир Лисий Хвост!»
Я знаю, мессир Капитан. Уж это-то я знаю...
КОРОЛЬ МЕРТВЫХ
— Долгой жизни и честной смерти, милорд.
Серое утро. Раскисшая, стоптанная в грязь земля, влага в воздухе, мелкими каплями оседающая на коже. Осень лезет мокрыми руками в чужой дублет...
В мой дублет.
— Долгой жизни, сэр Аррен, — ответил я негромко. — Пришли посмотреть на казнь?
— Я пришел проводить несчастного в последний путь.
— Вам он нравился? — поинтересовался я. — Впрочем, не отвечайте... Я знаю, что нравился.
— Он так молод.
«Он стоил мне восьми солдат.»
