Олесь Бердник - Вне времени и пространства
— Не горюйте! — мягко сказал Копылов. — Берегите сына!..
— Для кого? — прошептала Мэри.
— Верьте в его возвращение… — Она покачала головой
— Нет! Мое сердце говорит — нет!..
Копылов помолчал.
— Когда вам будут нужны друзья, — наконец, сказал он, — я буду ждать вас. Вас и сына… Мы — друзья Барвицкого и с радостью поможем его жене…
Пожав руку растроганной Мэри, Копылов вышел.
…Прошло три недели. 17 июля 19… года вертолет доставил Мэри в пустыню Нью-Мексико. Ревя моторами, он плавно опустился на бетонированную площадку посреди огромной территории строительства. Открылись двери, зажглись прожекторы, в их свете Мэри увидела лицо Святослава
Что-то перехватило ей горло. Мэри только теперь поняла, как он дорог для нее… Она сбежала вниз по ступеням. Теплый ветер из пустыни развевал буйную растрепанную шевелюру Святослава, глаза горели странным неземным блеском.
— Мэри!..
— Святослав!..
Мэри прижалась к родной груди мужа, едва сдерживая слезы. Потом подняла лицо кверху. Святослав поцеловал ее в глаза, но его взгляд был не здесь. Казалось, что он уже стал жителем другого мира… Мэри отступила на шаг.
— Прощай, любимый мой! Навсегда прощай!.. Подожди, не перебивай! Не надо утешать. Я давно переплакала свое горе… Скоро родится твой сын… Я сделаю так, чтобы он был такой же, как ты! Я хочу, чтобы он тоже стремился завоевать Вселенную, а не смотрел в землю…
— Мэри, — протянул к ней руки Святослав.
— Молчи! Я знаю, что бессильна против твоей безумной мечты! Да и сын твой будет таким же бесстрашным, но пусть не для себя он полетит в небо, не ради несбыточных мечтаний, а для того, чтобы открыть людям великий и разумный смысл существования!..
Святослав обхватил Мэри трепетными руками, прижал к сердцу.
— Прости меня, дорогая моя! Береги сына! Делай так, как сказала… А я не могу иначе!.. Это сильнее меня!..
Появился Роген.
— Мистер Барвицкий! Пора!..
Последние объятия. Мэри взбежав по ступенькам на вертолет, ослепшими от слез глазами смотрела на Святослава, на его бледное лицо. Дверь закрылась. Взревели моторы. Вертолет поднялся в черное небо.
Мэри забилась в рыданиях, упав на какое то кресло…
В КОСМОС
…Барвицкий и Роген остались вдвоем. Все рабочие и служащие, которые были заняты на строительстве космолета, уехали несколько дней назад. Основной цех и вспомогательные здания были демонтированы…
До вылета осталось совсем немного. Барвицкий решил лететь в полночь. Два космонавта подошли к кораблю, огромной глыбой поднимавшемуся в ночное небо. Оба были одеты в подобие спортивных костюмов. Барвицкий посмотрел вокруг, на пески, протянувшиеся за пределами строительства, прислушался к тишине, что царила кругом, и засмеялся:
— Никогда не думал, что полет в другие звездные миры будет начинаться так… Будто и в самом деле человечество — это создание нашего Разума, как говорят идеалисты! Ни души! Пустыня и мы! А кто такие мы! Как вы думаете, Роген?
— Довольно сантиментов, Барвицкий! — отрезал Роген. — Решили ли вы, куда лететь? Я не желаю больше ждать…
— А это не имеет значения — особенно для вас! Давайте хотя бы на Сириус это не очень далеко…
— Ну что же — уже без 10 минут двенадцать. Пойдем…
По спиральной лестнице, вившейся вокруг гигантского тела корабля, они поднялись до середины аппарата, где находился люк. Вошли. Барвицкий на миг задержался у люка, посмотрел на горизонт. Там горели огоньки далекого города, там миллионы людей жили, озабоченные повседневными проблемами, не зная того, что через несколько минут в глубины мирового пространства помчится космолет, управляемый и посланный гением Человека, который захотел разорвать оковы Времени и Пространства…
Ветер в последний раз шевельнул волосы на голове Святослава. Последний раз он полной грудью вдохнул воздух Земли.
Двери автоматически закрылись. Барвицкий прошел две переходные камеры, которые тоже герметично закрылись за ним, и вошел в рубку, где был пульт управления. Роген лег на мягкий диван, пристегнулся к нему. Святослав сел в глубокое кресло перед пультом. Посмотрел на часы.
— Двенадцать! Включаю…
Аппарат легко вздрогнул. Не было слышно никакого шума. В перископах качнулось звездное небо, поплыло. Перегрузки совсем не чувствовалось.
— Барвицкий! — воскликнул Роген. — Неужели мы так медленно летим?
— Да! Скорость я буду развивать в разреженных слоях атмосферы.
Внизу вокруг запылало множество огней, будто кто-то разбросал мелкий бисер. Это были большие города Нового света. Вот все слабее и слабее виден их свет. А со стороны Атлантики уже наступал новый день — 18 июля 19… года. В окна космолета ударил солнечный луч. Земля превращалась в гигантский шар, окутанный бледно-зеленым туманом. Выходили за пределы атмосферы…
— Внимание! — сказал Барвицкий. — Увеличиваю скорость, чтобы преодолеть притяжение Земли и Солнца. Начнется действие перегрузки.
Он положил руку на рычаг. Шары-разрядники в канале непрерывно излучали импульсы сконденсированной энергии чудовищной мощности. Космолет с каждой секундой набирал скорость.
Роген вытаращил глаза, хотел что-то сказать, но ему перехватило дыхание, заволокло туманом глаза. Барвицкого тоже страшной силой вдавило в подушки кресла, потяжелели руки, стало невозможно даже нажимать на рычаг, но тут начал действовать автопилот, который сам регулировал ускорение космолета.
Сбоку послышался стон. Барвицкий оглянулся — Роген потерял сознание, его глаза стали стеклянными.
— Бизнесмен, — презрительно скривился Святослав. Посмотрел на приборы. Скорость была 20 километров в секунду. Она непрерывно нарастала. Притяжение Солнца уже не влияло на аппарат. Перегрузки уменьшилось. Немного кололо в висках, но ощущение было нормальным. Святослав посмотрел в задний перископ — Земля, цветом и величиной похожая на зеленую вишню, таяла в светло-фиолетовой бездне Вселенной.
— Прощай, моя колыбель! — прошептал Святослав… Потом он поймал в специальный прибор Сириус и начал поворачивать аппарат, чтобы звезда стала по курсу корабля. Через несколько минут голубой огонек весело засиял прямо в переднем перископе… С каждой секундой набирая скорость, космический корабль покидал родную систему…
СВЯТОСЛАВ ОСТАЕТСЯ ОДИН
…Роген вздохнул, открыл глаза, поднялся на ноги. В голове стоял непрерывный звон. Обитая кожей рубка. За пультом управления Барвицкий. Он что-то внимательно вычисляет…
