Андрей Акаемов - Второе Пришествие Тараканов
— И что, думаешь, природа найдет выход?
— Природа выход нашла — бы, но кто ж ей это даст сделать? Сейчас же практически не осталось ни натуральных стрессов, ни натуральных удовольствий. И всякие там обратные связи у нарков не фурят.
— Выход?
— А мы не собираемся выходить всех. А только тех, кто согласится. Насильно понятно никого не будем. Насильно мы только открываем глаза.
— И много таких, кто согласен?
— Очень много. По всему миру 46 человек — списочный состав.
— Круто, — позавидовал Лека, — Так вы, выходит, вроде филиала американского общества бисекочек?
— Филиала его правого верхнего крыла.
— А мне какую анатомию вы отводите?
— Размечтался. Понимаешь, мы используем все-таки новейшие средства и самую передовую идеологию. Но этих козлов очень ну очень много. Нас бодают со всех сторон. Нам нужна более совершенная техника работы. И Сергей сказал, что он тебя научил, и ты научишь нас.
— А откуда ты его знаешь?
— Я с ним была знакома лично. Мы с ним ходили в одной связке.
— В каком смысле?
— В буквальном.
— В общем-то я согласен с вашими идеями, и они каким-то местом мне даже нравятся. Но тут один момент — для моих заморочек нужны способности.
— Догадываюсь, каким местом они тебе нравятся. А насчет способностей можешь быть абсолютно спокоен, — девочки способны абсолютно на все, что угодно.
— Но у меня вопрос, можно? Что вы будете делать с той частью, которая не пойдет по вашему пути? остальными 6 456 543 873 мелкими парнокопытными.
— Да ничего не будем делать, — ответила Зеро, — Сами вымрут. Любое вырождение заканчивается вымиранием.
— А помогать вы им не будете? — спросил Лека.
— Если ты об этом, то некоторым, вероятно, придется. Я же у них что-то вроде контрразведки. И те, кто борется с нами…А почему ты об этом спрашиваешь?
— Меня просто интересует ваша стратегия.
— Пока наша цель — сохранить естественные механизмы отбора. У них много всяких препятствий, но прежде всего они не работают из-за того, что наркотики не позволяют ситуации самораскрутиться. Природа же просто работает: хорошо — удовольствие, плохо — страдание. Наркота и транквилизаторы этот механизм разрушают. Человека наказывают, он должен страдать, а он напьется и ему даже лучше, чем было. Ну с химическими то мы не справимся, кишка тонка. Но сейчас появляются технологические наркотики — мыльные оперы, компьютерные игры…Здесь, я думаю, есть шанс. Процесс только зарождается и можно нагнать табуны троянов. Но проблема в том, что с этим придется бороться вообще. А эту угрозу, похоже, никто, кроме нас, и не понимает.
— А деньги у вас есть? — спросил Лека.
— У нас есть Вильдана… посмотри только за какое дерьмо гранты дают
На экране группа стройных и жизнерадостных молодых людей всем своим видом показывала, как приятно употреблять один из безалкогольных напитков.
— Не понял, — сказал он Зеро.
— Это же реклама кока-колы, — ответила она.
— Почему кока-колы, там же написано pepsi?
— В том то и дело, компьютерная программа. Телевизионная приставка Грамотно меняет каку на пепсу.
— Ну программ, которые меняют каку на попсу, более чем достаточно.
— Важна суть. Лишает смысла подчистую и очень дешевыми техническими средствами. Конкурентов раскручиваешь за свои-же деньги. А если замениться не сможет, то показывает виды природы или узорчики под музыку. Есть и прога которая просто вырезает а потом склеивает остатки в фильмы и новости задержка совсем небольшая…
— Так в чем же проблема?
— Проблема в том, что реклама — не только экономика. Прежде всего — это средство выпендрежа. Мы можем свести на нет экономические стимулы и даже идеологические. Но за выпендреж они костьми лягут. И другую позицию найдут. Сговорятся ведь гады уже начали. Понимаешь, все эти рекламы — это только средство. Средство для обеспечения жизни ситуаций, которые в принципе не жизнеспособны. Уничтожим рекламу, они будут раскручивать компьютерные игры и советы ламерам. Бороться с техническими методами техническими методами нам не выгодно. Нас меньше и мы беднее. Понимаешь, насилие можно уничтожить убеждением, убеждение — идеологией, идеологию — социальными рефлексами. Мы заведомо проигрываем, потому что играем на их поле и по их правилам. Мы, конечно, можем действовать примером, убеждать правдой, но людей, которые способны что-то понять, становится все меньше и меньше. Откровенно говоря, не особо их и жалко. Но когда неправильность повсеместна, к ней начинают апеллировать как к норме.
— Повсеместность — норма для дураков процитировал кого-то Лека.
— Так то оно так, но когда их слишком много, они создают такую среду, в которой умный человек просто не выживет.
— Но у вас-то, как я понял, другая среда?
— Эта среда нам очень дорого обходится, и не только по финансам. Мы вынуждены вести боевые действия просто для того, чтобы оправдывать неизбежность потерь. Ведь нашу группу иначе как «чудовищами» и не называют. Ну сам посуди, что можно ждать от таких «чудовищ», как мы.
— От таких чудовищ, как вы, можно ждать много чего такого интересного.
— Только без намеков, пожалуйста. Имей ввиду, у меня к ним полный импунитет.
— Это я чтобы не терять форму.
— лучше для этого применять другие методы и кстати Твоя форма теперь — не только твоя забота. С завтрашнего дня мы начинаем учебу. Тебя какая форма устраивает?
— Эта самая форма, которая есть, меня устраивает более, чем достаточно.
____________________— Вот, — сказала Вильдана, — Это самая крутая наша корова, Самое крутое, что у них было, представляло собой пень со стандартной конфигурацией, с подключенной к нему модемой. Вероятнее всего, ценность все-таки была в Softe, а не в Harde.
— И не в Softe, и не в Harde, а в Netwe.
— И что на этом сайте? — спросил Лека.
— Не что, а как, — ответила Зеро, — Маленькая такая формочка, на которой ты можешь наколотить любой вопрос, а потом этот вопрос разбивается на составляющие и раскидывается по всему Интернету. Причем, составляющие такие, что всегда можно проверить, правильно ответили или нет. Ну а правильные составляющие опять состыковываются, и получается правильный ответ на любой вопрос.
— Прям таки на любой? — спросил Лека.
— Если социум знает ответ на этот вопрос, то этот ответ будет получен. Вопрос только во времени и в затрачиваемых вычислительных возможностях. А если не знает ты его и сформулировать не сможешь
— И кто вам будет оплачивать время и затрачиваемые вычислительные возможности? — спросил Лека.
