Эрик Рассел - Звездный страж (Авторский сборник)
Лейдлер потер подбородок, немного подумал, потом все-таки продолжил:
— Берг разведен. Вы не знаете, у него есть какая-нибудь знакомая?
Брансон задумался:
— Несколько раз он вскользь упоминал о девушке, с которой встречался и которая ему нравилась. Он упоминал о ней четыре или пять раз. Но мне кажется, что все это было не настолько серьезно, простое развлечение. В отношениях с женщинами он напоминал замороженную рыбу. Большинство из них это чувствовали — и платили ему тем же.
— В таком случае, не похоже, что он провел ночь в каком-нибудь любовном гнездышке и утром просто забыл о работе, — заметил Лейдлер. — Если, конечно, он не восстановил отношения со своей прежней женой.
— Весьма сомнительно — хмыкнул Брансон.
— Кстати, Берг не упоминал о ней в последнее время?
— Нет. Я вообще думаю, что он не вспоминал о ней все последние годы. По его словам, как супружеская пара они были совершенно несовместимы, но выяснили это только после свадьбы. Ей нужна была страсть, а ему — покой. Она называла его интеллектуальным чудовищем и выбросила за борт так быстро, как только смогла. Насколько мне известно, довольно скоро она вышла замуж снова.
— В личном деле Берга сказано, что у него нет детей и что его ближайшей родственницей является восьмидесятилетняя мать.
— Может быть, с ней что-то случилось и он помчался туда? — предположил Брансон.
— В любом случае у него был целый день, чтобы связаться с нами и предупредить о своем отсутствии. А он не позвонил. Более того, с его матерью все в порядке, мы уже проверили это.
— Ну, тогда я совсем ничем не могу вам помочь.
— Нет, можете, — возразил Лейдлер. — У меня к вам последний вопрос: есть ли в Центре еще кто-нибудь, кто мог бы быть хорошо информирован о личных делах Берга? Кто-нибудь, кто разделяет его вкусы, увлечения и хобби? Например, человек, проводивший с ним выходные дни?
— Увы, никого из таких людей я не знаю. Берг не был замкнутым, но и общительным его тоже назвать трудно. Мне всегда казалось, что во внерабочее время он вполне удовлетворялся обществом самого себя. В принципе он производил впечатление достаточно самодовольного индивида.
— Ну, если завтра он появится на работе с улыбкой во всю физиономию, то ему понадобится все его самодовольство. За прогул без уважительной причины и даже без предупреждения его по головке не погладят. Наши правила внутреннего распорядка созданы не для того, чтобы их можно было нарушать. А охрана очень не любит волноваться по пустякам, — в голосе Лейдлера чувствовалось раздражение. — В общем, если Берг вдруг появится или вы что-либо услышите о нем, ваш долг — немедленно сообщить нам об этом.
— Я обязательно так и сделаю, — пообещал Брансон.
Покинув кабинет Лейдлера и направившись в свой «зеленый» отдел, Брансон продолжал думать о происшествии. Может быть, ему следовало рассказать Лейдлеру о недавнем разговоре с Бергом и о высказанных им тогда подозрениях? Но что это даст? Да, Берг был необычно груб — но, вполне возможно, Брансон, сам того не желая, задел его за больное место? Впрочем, Берг не походил на человека, который будет долго носить в себе обиду. И еще меньше он напоминал субъекта, который будет отсиживаться в укромном местечке, как обиженный ребенок.
Обдумывая и взвешивая все это, Брансон вспомнил замечание Берга, сделанное несколько месяцев назад: «В один прекрасный день я сам могу уйти отсюда и сделать себе карьеру как танцор стриптиза». Было ли это простой шуткой или здесь имелся скрытый смысл? И если смысл все-таки был, то что Берг подразумевал под «стриптизным танцором»? Словом, одни вопросы без ответов.
«Да бог с ним, — в конце концов решил Брансон. — С меня довольно своих собственных проблем. А Берг наверняка появится завтра или послезавтра и объявит об исключительно уважительной причине своего отсутствия».
2
Но Берг так и не появился, а за следующие три месяца Центр лишился еще трех высококвалифицированных специалистов. Обстоятельства их пропажи могли и должны были поднять тревогу — но так и не подняли. Один из этих ученых, подобно Бергу, просто исчез в неизвестном направлении, никого не предупредив. Два других ушли официально, сославшись на малоубедительные обстоятельства. Но это лишь усилило гнев Байтса и Лейдлера. Последний решил, что пора принимать какие-то меры. Да, в свободной стране каждый может оставить свою работу и заняться поисками другой, не опасаясь, что его арестуют за нелояльность или подвергнут операции на мозге, — но раз административные меры не дают результата, пора переходить к более крутым.
Потом пришла очередь Ричарда Брансона. Для него мир начал распадаться в пятницу, тринадцатого числа. До этого дня Брансон жил в приятной и удобной вселенной, не обращая особого внимания на ее отдельные недостатки. Да, здесь были случайности, рутина, скука, соперничество, страх и тысяча мелких бытовых неприятностей, которые переживает каждый человек. Но жизнь надо прожить. Она полна мелочей, которые мы воспринимаем как должные и почти не замечаем до тех пор, пока они внезапно не исчезнут.
Поезд отходил каждое утро в восемь часов десять минут. Те же лица на тех же сиденьях, тот же шелест разворачиваемых газет, тот же гул негромко переговаривающихся голосов. Или вечерняя дорога домой, идущая вдоль обсаженной деревьями аллеи, где всегда можно встретить кого-нибудь из соседей, занятых мойкой машины или стрижкой газона перед домом. Щенок, прыгающий вокруг тебя перед твоим крыльцом, улыбающееся, раскрасневшееся от кухонного жара лицо Дороти, приглашающей тебя в дом, в то время как двое детей виснут у тебя на руках и просят тебя сделать для них что-нибудь смешное и веселое.
Вот из таких маленьких, но ценных крупиц и состоит обычный день. А когда они разом вдруг теряют свою реальность, расплываются и превращаются в неустойчивые призраки, человек внезапно осознает, что его вселенная рушится у него под ногами. Он бросается вперед за ускользающей тенью бытия — но реальность тает у него в руках, а мировая твердь проваливается под ногами, открывая путь в бездну…
Все началось с нескольких слов. Холодным вечером, в котором уже чувствовались признаки приближающейся зимы, Брансон возвращался домой. Тонкий слоистый туман сгущался вместе с сумерками, и на станционной платформе было довольно зябко. До поезда оставалось еще двенадцать минут, и он, следуя своей обычное привычке, зашел в буфет, чтобы скоротать это время за чашечкой кофе. Брансон устроился на высоком табурете у правой стороны стойки и сделал заказ, который делал до этого уже бесчисленное число раз.
![Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]](/uploads/posts/books/105339/105339.jpg)
