Александр Беляев - Мир приключений, 1983
— Почему ты такой грязный и рваный? — удивилась она.
— Цха! Побывала бы ты там, где я был, посмотрел бы я на тебя, — усмехнулся Ашот.
— А где ты побывал?
— Это неважно. А вот как ты в пещере очутилась?
Женя рассказала всю свою историю. Ашот с интересом слушал ее, сочувственно качал головой, вздыхал, поминутно повторял: «Вай-вай-вай!».
— И зачем ты им понадобилась? — не понял он главного.
— Они за меня у дедушки выкуп требуют, — объяснила Женя.
— Деньги? И сколько?
— Миллион.
Ашот даже привскочил:
— Это же целый мешок денег!
— А что я, по-твоему, меньше стою? — обиделась Женя.
— Не знаю, — пожал плечами Ашот. — Смотря что ты умеешь делать. Лаваш печешь? Хаш хорошо готовишь?
— Совсем не умею, — ответила Женя.
— Ухаживаешь за виноградом? Прядешь шерсть?
— Да ты что! — отмахнулась Женя.
— Тогда за что миллион?
Женя начала было рассказывать о дедушке, но Ашот прервал ее.
— Где, ты говоришь, он живет? — спросил он.
— В Благодати, — ответила Женя.
— Вот туда мне и надо! — Ашот быстро встал, но Женя снова схватила его за руку.
— Не бойся меня, — взмолилась она. — Я пойду с тобой.
Ашот от неожиданности замялся. Дело принимало совершенно непредвиденный оборот. Он совсем не знал эту городскую девчонку. И хотя она была ему симпатична, он понимал, что она будет мешать ему в пути и он из-за нее лишь потеряет драгоценное время. Поэтому он попытался ее отговорить:
— Я очень быстро пойду. Ты за мной не успеешь.
— Успею! — еще крепче сжала Женя его руку. — Я буду бежать за тобой. И не отстану ни на шаг.
В голосе ее звучала такая мольба, что Ашот заколебался. «А может, и на самом деле не помешает? — подумал он. — Бегает она, действительно, как коза. И не хнычет… И дорогу знает…» Но тут он вспомнил напутствие взводного командира: «На тебя на одного вся наша надежда». И ответил тоже себе: «Наверняка не разрешил бы… Потому как дело такое, особое…».
— Я одна никогда не дойду до дома, — просила Женя.
«И Одинцов тоже не разрешил бы тратить на нее время», — думал свое Ашот.
— Ты человек или нет? Что ты молчишь? — На глазах у Жени блеснули слезы.
«А Серега? — вспомнил своего кареглазого друга Ашот. — Серега, пожалуй, не оставил бы человека в беде, даже если бы увидел его в первый раз». Ашот неожиданно улыбнулся.
— Ладно, пойдем, — сказал он и предупредил: — Только слушаться меня во всем.
— Хорошо! — обрадовалась Женя.
Они побежали дальше. Миновали редкий лес и увидели внизу кусты и дорогу. Ашот остановился. Надо было оглядеться: этого требовала осторожность. Но кусты мешали широкому обзору, и Женя проворно забралась на большой, поросший мхом камень.
— Там река, — сообщила она свои наблюдения. — А в ней какие-то дядьки купаются…
— Какие дядьки? — насторожился Ашот и вслед за Женей полез на камень.
— И лошади две возле куста, — продолжала Женя.
Но Ашот уже и сам хорошо видел все, что делалось на берегу. И даже разглядел то, чего не заметила Женя. Тут же возле куста, к которому были привязаны лошади, на траве лежали две винтовки, казачья форма и стояли, поблескивая на солнце голенищами, две пары сапог.
Ашот слез с камня, потянул за собой Женю. Наверное, лицо у него было очень растерянным, потому что Женя даже испугалась.
— Что случилось? — с тревогой спросила она.
— Казаки, — шепотом ответил Ашот.
— Ну и хорошо, — обрадовалась Женя. — Надо сейчас же рассказать им все о бандитах.
Ашот от неожиданности даже поперхнулся.
— Ты что? Кому рассказывать? Сами они бандиты. Еще хуже бандитов! — сказал он и укоризненно покачал головой.
— Да уверяю тебя, они ничего плохого нам не сделают, — запротестовала Женя.
Но Ашот не стал ее слушать.
— Сразу видно, что мы с тобой разные люди.
— Почему?
— Наверное, потому, что ты богатая, — серьезно сказал Ашот. — Ты миллион стоишь. А я? Да что я… Если все наше село продать — то половину таких денег не наберешь. Я тебе больше ничего не скажу. Но мне никак нельзя казакам попадаться.
— Да почему? — не могла понять его Женя.
— Врозь нам идти надо, — вместо объяснения сказал Ашот.
Но Женя снова схватила его за руку.
— Нет! Я пойду только с тобой! И ни о чем тебя больше спрашивать не буду, — пообещала она.
И опять ему стало жалко ее.
— Ладно. Второй раз ты меня уговорила, — сказал он. — Но теперь быстрей в Благодать.
— А как же мы пойдем? Поднимемся обратно в горы? — мгновенно забыв о своем обещании, снова спросила Женя.
— Там не пройдешь. Там пропасть, — сказал Ашот. — Один у нас путь, по дороге.
— Но там казаки…
— Что-нибудь придумаем. Посиди здесь, — попросил он и пополз в кусты ближе к дороге.
Что он задумал, Женя, естественно, не знала. Ее больше беспокоило, чтобы Ашот не уполз совсем. Но он через несколько минут вернулся.
— Ты верхом ездить умеешь? — вполголоса спросил он.
— С ума сошел! Мне дедушка даже близко не разрешал подходить к лошадям.
Ашот добродушно усмехнулся:
— А еще миллион стоишь! Ну да ладно. Будешь делать, что я скажу. Ползи вон до той, самой крайней сосны и спускайся на дорогу. И возвращайся не торопясь по дороге сюда. Они подумают, что ты откуда-то издалека идешь. И при тебе постесняются вылезать из воды…
— А ты куда пойдешь? — не дала ему договорить Женя.
— У тебя все одно на уме, — нахмурился Ашот. — Ждать тебя буду!
— Смотри, — пригрозила ему пальцем Женя и, прячась за кусты, поползла к сосне, стоявшей у самой дороги.
Скоро ее не стало видно. Ашот подождал еще немного и тоже пополз к дороге. А точнее, к тому кусту, возле которого лежали винтовки и к которому были привязаны кони. Он понимал, что, если казаки увидят его, ему несдобровать. Но другого выхода не было. Ждать, когда казаки уйдут? Они могли просидеть тут и день, и два. Обходить их стороной? Но склон горы обрывался глубокой пропастью, и перебраться через нее нечего было и думать. Оставалось одно — именно то, что он задумал. И он полз, старательно прижимаясь к земле. Вот и куст. Кони давно уже настороженно поглядывали в его сторону, стригли ушами, пофыркивали, но особой тревоги пока не поднимали. Очевидно, потому, что хорошо видели его. Казаки были за кустом и ниже. Они его видеть не могли. Но они уже увидели Женю. Это он понял по их разговору.
— Тю, бабу нелегкая несет, — сказал один из них недовольным тоном.
— Да это ж девка, дядя Захар. И то малая, — поправил его другой.
