Ян Вайсс - В стране наших внуков
У Вацлава тоже есть уже сын и дочери, у старшей из них, Марии, недавно родились близнецы.
Подумать только, какое у него потомство...
Матоуш гордо усмехнулся. Большое у него потомство, здоровое и сильное, сколько радости принесла ему старость! А жизнь пролетела как сон - сейчас он самый старый в "Утренней звезде". В прошлом году Матоуш праздновал свое стодевяностопятилетие. О прекрасные звезды, какое это было торжество! Среди его потомков семь поэтов, и все они в стихах, рифмованных и нерифмованных, воспевали его благословенный возраст. Балетная группа, состоявшая из его самых молодых потомков, исполняла специально для него разученные танцы.
Пешком, на машинах, на кораблях и самолетах прибыли инженеры, врачи, изобретатели, спортсмены, киноработники, ученые, рабочие - их было очень, очень много, от юных стариков и старух и до самых маленьких, еще младенцев, будущих строителей этой необыкновенной планеты, которой принадлежит величайшее чудо мироздания - всемогущий человек!
С задумчивой улыбкой Матоуш вспоминает об этом грандиозном празднестве, вспоминает, как обнимали и целовали его суетившиеся вокруг внуки и правнуки, как благодарили, считая его чуть ли не своим создателем, который вывел их из темноты и указал путь к счастливой и (радостной жизни.
Словно он был началом всего, словно он значил больше, чем простое звено в бесконечной человеческой цепи, соединившей нашу планету с другими звездами...
Уже и теперь наша планета является звездой радости и счастья, и чем дальше, тем более совершенной и прекрасной делает ее своим трудом человек. Для него под солнцем нет почти ничего невозможного; в труде, в любви и радости проходят его дни, и каждый день приносит все новые и новые удивительные открытия, каждому из которых можно было бы удивляться всю жизнь! Но всякое чудо техники, не успев поразить, сразу же устаревает; не зная устали, человеческий гений стремится к все новым победам в воздухе и на море, старается покорить материю, завоевать звезды. У старого Матоуша захватывает дух при мысли о том, что еще может придумать и свершить это непостижимое существо по имени Человек, чтобы было...
И все же, все же Матоушу очень хочется спать.
Не потому, однако, что ему надоело жить, нет, он днем и ночью благословляет ту минуту, когда ему было дано впервые видеть и слышать, и не может понять, за что так милостива была к нему судьба.
Недавно, овеянная славой, в Москву благополучно возвратилась с Луны экспедиция Коваленко. Но правнук Матоуша Иван остался где-то в звездном пространстве. Вернулась ракета, а Иван не вернулся...
Вспоминает Матоуш и Карла, одного из потомков рода его дочери Индржишки. Он пал жертвой науки во время атомного землетрясения при согревании Великого северного морского пути... А бедняжка Юлинька, ей теперь было бы девяносто шесть лет! Но Матоуш вспоминает ее все такой же, какой он видел ее в последний раз, - в широкой соломенной шляпе, украшенной венком из крупных ромашек. Банановая корка была причиной ее смерти.
"Иногда кажется, что вещи мстят человеку за то, что он их подчинил себе", - сказал как-то пан Рокос, у которого на этот счет была своя философская теория; от нечего делать он написал трактат "Бунт материи". И вот теперь Матоуш видит во сне: Рокос надевает рубашку, а она сопротивляется.
Весь его огромный бельевой шкаф воспылал местью.
Атомы его сандалий устроили заговор. Они, точно муравьи, разбежались во все стороны, и пану Рокосу нечего надеть на ноги. А потом Матоушу снится Иван: он ходит по саду и читает книгу.
"Иван, почему ты не возвращаешься домой?" Иван не слышит и продолжает ходить по саду и читать.
"Иван, когда же ты вернешься к нам? Я больше не могу ждать..." "Тсс... тише!. Здесь так тихо, - неожиданно отвечает Иван, - не нарушайте..." И, действительно, в саду темнеет, всюду царит глубокая и нестерпимая тишина, но тут Матоуш просыпается. Он открывает глаза и видит над собой улыбающееся лицо своего доктора. Доктор в белой рубашке без рукавов, у него вид студента, и только морщинки, образующиеся по сторонам рта, когда он бывает серьезным, выдают его шестьдесят лет.
- Вы задремали, мой милый друг?
- Да. А вы... вы меня разбудили! Вы не даете мне ни минуты покоя!
- Ведь я шел к вам очень тихо, на цыпочках...
- Ах, я знаю ваши манеры! Когда же наконец я избавлюсь от вас?
- Получена почта, маэстро. Не хотите ли ее прослушать?
И, не ожидая согласия Матоуша, доктор распечатал первый конверт и вынул тонкую белую пластинку.
- Инженер по хлопководству Антонин Матоуш, сын Антонина из Моравской ветви, внук вашего внучатого племянника, с шаморинских плантаций...
Доктор Урбан разбирался в родословной Матоуша лучше, чем сам Матоуш...
- Дорогой дедушка, - послышался чистый, монотонный голос внука внучатого племянника Антонина, - сообщаем тебе, что мы все здоровы и счастливо живем в полном согласии и уважении к труду. Единственное, на что можно пожаловаться, - достойной работы становится все меньше, она тает, как весенний снег на солнце. Ты знаешь меня и мои руки, физический труд всегда был моей стихией. Теперь я работаю в третью смену, всего три часа утром; таскаю бочки с пивом и спускаю их в погреб - и это все. Потом я собираю насекомых, ловлю бабочек, немного рисую и летаю. Ко дню рождения Франтишек получил новый самолет, на старой Ласточке теперь учится летать Марженка. Она работает у нас в Центральной столовой, недавно получила диплом; она изобретает новые кушанья, посылаю тебе одно из них, надеюсь, что оно тебе понравится... пиши...
Заметив своим ястребиным глазом, что монотонный голос Антонина убаюкивает старика, доктор выключил аппарат.
- Это письмо на трех пластинках, - сказал он и взял следующий конверт.
- Послушайте, что говорит Станислав, сын Марка из Знойма. Эта ветвь дала пять художников...
"В этом виновата их бабка, - вспоминает, зевая, Матоуш, - My Ли-чиу, или что-то в этом роде, народная художница..."
- Письмо в стихах, - замечает доктор, - хвалебная песнь о старости и долголетии...
Матоуш прослушал несколько стихов из письма, продекламированных могучим голосом, и устало махнул рукой:
- Замолчи, Станислав! - сказал он. - Ты слишком красиво говоришь о стране, в которую ты -лце не вступил...
Доктор быстро переменил пластинку, боясь, что старик вообще потеряет интерес к письмам.
- Говорит Павел, путешественник, виртуоз в игре на арфе и тренер мячиковых клубов Голубой ассоциации.
- Что-то не помню...
Доктор Урбан показал Матоушу на одну точку - листок на ветке липы, наглядно изображавшей разветвление рода Матоуша.
