Александр Щербаков - Суд
- Где препараторская? - спросил он.
- Секунду, - отозвался развязанный, вставая, и, пошатнувшись, ухватился за край стола. Он был малоросл, смугл, по виду напоминал филиппинца. - Не так быстро. Ноги тоже затекли.
Кряхтя, он сделал несколько приседаний.
- Не беспокойтесь. Плазмы там хватит на целый взвод. Запас солидный.
Белки глаз у Хадбаллы совсем закатились, лоб и виски были покрыты испариной.
- Вам придется нести его одному, - сказал малорослый. - А лучше привезите из препараторской каталку. Направо, третья дверь по коридору слева. Я едва дойду без посторонней помощи. И ничего там не трогайте!
В препараторской асессор, повинуясь указаниям малорослого, раздел Хадбаллу и уложил на стол.
- Не уходите, - властно сказал малорослый. - Мне понадобится помощь. Вымойте руки, возьмите в шкафу зеленый халат, перчатки и наденьте маску. Оденьтесь и помогите одеться мне.
Он заставил асессора подкатить к столу и включить громоздкий прибор на тележке, укрепил на лбу, груди и бедрах Хадбаллы несколько датчиков на резиновых присосках. А затем, поглядывая на вензеля, плывущие по экранам трех осциллографов, одну за другой вонзил в тело шерифа несколько прокаленных игл. Асессор едва справился с внезапно нахлынувшей дурнотой. Стало невыносимо душно, градом покатился пот.
А малорослый сосредоточенно работал, хватая и со звоном отбрасывая поблескивающие инструменты, каждый взмах которых руки асессора требовали отбить! Не допустить! Во что бы то ни стало!.. Время от времени малорослый поглядывал на осциллографы и снова брался за иглы, то шевеля их, то вонзая глубже - жутко, недозволительно глубоко! "Иглоукалывание!" - сообразил асессор, твердя про себя: "Не могу! Больше не могу!"
- Подкатите вон ту стойку, - указал малорослый, - и отойдите от стола, если вам не по себе. Маски не снимать, в коридор не выходить!
Асессор отошел, прижался спиной к стене. Холод кафеля немного отрезвил. Надо же! Всякое видеть приходилось, и никак не думал он, что вид стали, входящей в живое тело, так его смутит!
- Всё! - сказал малорослый. - Переложите его на каталку и везите в мою спальню. Пусть спит. Он проспит часов десять.
Спальня оказалась в том же коридоре. Асессор уложил Хадбаллу на роскошную кровать под балдахином. Герцогское ложе!
- Здесь надо убрать, - строго сказал малорослый, проследив, чтобы каталка была поставлена на место. - Займитесь, а мне нужно в "двадцатку".
- Без меня вы никуда не пойдете, - резко ответил асессор.
Малорослый пожал плечами.
- Как хотите, - бесстрастно сказал он. - Но здесь надо убрать. Это препараторская, а не свинарник. Поворачивайтесь живей, если вам угодно меня сопровождать. У нас десять минут, не больше.
Он сидел и отдавал короткие приказы. Асессор вымыл стол и пол, сжег тампоны, убрал инструменты в ящик "Использованные". Одежду шерифа он отнес в спальню, а пояс, подумав, затянул на себе, сунув пузатый револьвер Хадбаллы в кобуру.
Наконец уборка была закончена, и малорослый коротко бросил:
- Идемте.
Он открыл дверь в конце коридора, и они оказались в "двадцатке". Это был зал, его большая часть была отделена цельной стеклянной стеной. И перед стеной, и за ней стояли аппараты непостижимого назначения и устрашающего вида. Малорослый осмотрел дисплеи и самописцы и занялся переключениями.
- Поясните мне ваши действия, - повелительно сказал асессор.
- Объект находится в состоянии глубокого гипотермического сна, ответил малорослый. - Как я полагаю, мне не удастся завершить эксперимент, и я включаю программу вывода объекта в нормальное состояние. Через сорок восемь часов он проснется.
- Объект - это Дрон Луща?
- Да.
- Я хотел бы лично убедиться в этом.
- Туда нельзя входить. Вы нарушите стерилизацию.
- А через сорок восемь часов?
- Мы нарушим стерилизацию, но это уже ничем не будет грозить объекту. Хотя и особой пользы ему не принесет.
- Что вы хотите этим сказать?
- Здесь нет продовольственного склада, и вряд ли нам удастся отсюда выбраться за время, имеющее для нас хоть какой-то смысл. Просто он будет умершим с голоду вместе с нами.
- Вы хотите сказать, что мы здесь насмерть замурованы?
- Меня учили мыслить шансами и вероятностями. Затворы закрыты, управление выведено из строя, знаниями в этой области я не располагаю. Сверху нам вряд ли помогут. Вот и рассуждайте, - сухо сказал малорослый.
- По-моему, вы торопитесь с выводами, - возразил асессор.
- Вы электрик?
- Нет.
- А кто вы?
- Я следователь по делу доктора Осипа Лущи. И его соотечественник.
- Вот даже как! И прибыли сюда по следам его сына?
- В общем, да.
- Кого-кого, а вас я не рассчитывал здесь видеть.
- И значит, надо быть скромнее, рассуждая о шансах и вероятностях, тут же перехватил инициативу асессор. - Кто вы такой?
- Доктор Ван Ваттап, имею честь.
- Ваше занятие?
- Это допрос?
- По сути дела да. Его вступительная часть, скажем так.
Ван Ваттап кивнул.
- Вы извините, - сказал он, - но я не спал более полутора суток и еле держусь на ногах. Я должен отдохнуть два часа. Вы не возражаете? После этого готов буду удовлетворить ваше любопытство.
- Это не любопытство, - ответил асессор. - Извольте, отдыхайте. А кто эта женщина? И в кого она стреляла?
- До вчерашнего дня это была малозаметная, но полезная помесь лаборантки и прислуги. Перечислить ее нынешние амплуа - это по вашей части, но со стороны довольно четко просматривался синдром нарастающего психохимического криза. Убит доктор Эжен Нарг, мой единственный и полноправный коллега по работе.
- И над чем же вы работали?
- Мы поставили и практически решили проблему мемодромов.
- Непонятно.
- Само собой разумеется, - желчно ответил Ван Ваттап. - Я лягу здесь в дежурке на топчане. Через два часа обязательно разбудите меня. Мне нужно будет глянуть на приборы и поухаживать за нашим пациентом, как того требует процедура. Уходя, заприте, пожалуйста, дверь. Хочу быть огражден от нападок этого полудебила.
- Вам известно, что этот человек называет себя Осипом Лущей? спросил асессор, останавливаясь на пороге дежурки - комнатки, отделенной от "двадцатки" стеной из стеклянных блоков.
- Да. У него есть на это некоторые основания, - ответил Ван Ваттап, садясь на узкий топчанчик. - Но об этом, пожалуйста, потом, если вы действительно разрешаете мне отдыхать. - Он помолчал и, взглянув на асессора в упор, спросил: - Или по вашим правилам как раз сейчас и следует задавать вопросы?
- Отдыхайте, - сказал асессор и захлопнул дверь дежурки.
"Двадцатка" жила сама по себе тихой механической жизнью. В углу лопотал насосик, дисплеи предлагали друг другу зыбкие колонки цифр, перемигивались лампы на пультах.
