Антон Орлов - Гонщик
Взглянув на свое правое запястье – над браслетом кровоточила ссадина и кожа вокруг онемела, но в остальном все в порядке, – Тина опять вошла в лифт и поднялась на шестой ярус. Тут находились «кабины претензий»: гости «Сиролла», чем-либо рассерженные, могли воспользоваться ими, чтоб излить свое негодование.
Оказавшись в кабине, Тина с удовольствием опустилась в мягкое кресло. Зазвучала нежная мелодия, на стене появился озаренный солнцем лесной пейзаж. Ласковый женский голос спросил:
– Вы хотите пожаловаться анонимно или назовете себя?
– Тина Хэдис, человек, киборг, без гражданства.
– Очень приятно познакомиться. Я – Ийма Вевано, диспетчер. Могу предложить вам горячий кофе, ликер, эротический массаж, успокаивающие капли, теплую ванну. Мы будем рады выслушать ваши пожелания. Вы не хотели бы расстрелять из светового пистолета голограмму нашего ответственного администратора? Это отлично снимает стресс!
– Благодарю вас. У меня важное сообщение.
– Я слушаю. Что именно вызвало у вас справедливое возмущение?
– Плохая работа детекторов на входе. Один из гостей протащил на «Сиролл» вот что, – Тина высыпала на маленький прозрачный столик обломки замаскированного игломета.
В стене тут же раскрылось отверстие, и обломки исчезли в нем, а через две-три минуты посреди лесного пейзажа образовалось белое пятно, и оттуда на Тину уставилась хмурая физиономия начальника охраны «Сиролла»:
– Прошу прощения, леди, где вы это взяли?
– Отобрала у одного из гостей. Он у меня на глазах выстрелил из этой штуки в гинтийского бизнесмена, примерно час назад, в кафе «Виолара» на двенадцатом ярусе. Пожалуйста, позаботьтесь о гинтийце, он нуждается в помощи.
Начальник охраны что-то сказал в сторону – звука не было слышно, – потом опять повернулся к Тине:
– А вы, леди? Вы тоже подверглись нападению? По-моему, у вас рука оцарапана!
– Могу добавить, что, кроме игломета, у него был с собой бесшумный пистолет, – улыбнулась Тина. – Сейчас он валяется в мусоросборнике второго яруса.
– Преступник напал на вас, верно? – с нажимом повторил начальник охраны. – Мы не полиция, мы не можем задержать гостя просто так – нам для этого нужно ваше официальное заявление о факте насилия!
– Я думаю, гинтиец сделает заявление, когда придет в себя. А я могу описать, как этот парень выглядит: невысокий, светловолосый, плотный, в синем костюме. Принадлежит к той же расе, что и я. Лицо испачкано белой краской.
– Добавить ничего не хотите?
– Нет.
Тот проворчал что-то вроде: «Вот так вас и охраняй!» – и отключился. Тина откинулась в кресле, рассматривая пейзаж: светлая зелень колыхалась на ветру, в траве белели цветы, по золотисто-коричневым стволам деревьев скользили солнечные блики.
– Как вы теперь себя чувствуете? – приветливо осведомилась Ийма Вевано. – Может быть, у вас возникло желание принять успокаивающее и расстрелять из светового пистолета голограмму начальника охраны?
– Нет, спасибо.
Тина вышла из «кабины претензий», поднялась на двенадцатый ярус. Оглядевшись, устроилась на диванчике в углу зеркального фойе. Похоже, что на Манокаре назревает очередной политический кризис – потому и активизировались те, кто за ней охотится. Обычно это совпадало. Для манокарского правительства Тина Хэдис была как бельмо на глазу. Поймать ее, доставить на родную планету, прооперировать и подвергнуть наказанию – вот в чем заключалась конечная цель охоты. Само существование Тины наносило удар по престижу Манокара. По крайней мере, так считали тамошние идеологи во главе с Пенгавом.
Она задумчиво усмехнулась, вспомнив свой разговор с силарским священником – алым кустоподобным существом, с которым судьба столкнула ее на борту космолайнера, когда Тина в очередной раз возвращалась на Тергарон. Вначале она относилась к нему настороженно – про Храм Познания, к которому принадлежал силарец, болтали всякое, а на Манокаре он и вовсе был под строжайшим запретом, – однако после того как новый знакомый с помощью нескольких странных и бессмысленных, с точки зрения Тины, но при этом неожиданно эффективных процедур избавил ее от ночных кошмаров, она прониклась к нему доверием.
Кошмары преследовали ее со времен катастрофы на «Эдлоосе». В них были крики, холод, кровь, скрежет металла и хруст ее собственных костей. До встречи с силарцем Тина считала, что ей никогда от них не избавиться.
– Возможно, раньше вы не рождались на Манокаре, – тихо, как листва на ветру, шелестел голос силарца. – Заметьте, я не утверждаю, что это истина, – истину о себе можете знать только вы сами. Но мне довелось много рождений назад попасть в чуждый для меня мир, и я долго стремился его покинуть…
Подольше поговорить не удалось: космолайнер пристыковался к пересадочной станции, священник здесь выходил, но его слова Тине запомнились. Манокар был чуждым для нее миром, это точно.
Из лифта вышли двое мужчин, и Тина поднялась на ноги. Наблюдая за их отражениями в зеркальной стене, направилась к арке, за которой начинался широкий коридор. Те двинулись следом. У одного ладонь была залеплена антисептическим пластырем, у другого, с трудом ковылявшего, сверкала на лице белая полумаска – видимо, все-таки успел вовремя зажмуриться и глаза уберег, но отмыть краску так и не сумел. Третий, который получил крышкой в живот, выбыл из игры по меньшей мере на несколько часов.
В коридоре было шумно и оживленно, двери по обе стороны вели в кафе и рестораны, а светящиеся над ними вывески сообщали, для представителей каких рас то или иное заведение предназначено. Прямо в воздухе вспыхнула надпись: «„Галактический лидер“ протягивает вам свою руку, свое щупальце, свой хобот, свой хватательный отросток!» – и через секунду взорвалась, осыпав всех прохладными разноцветными искрами. Гимн корпорации, который крутили без перерыва с того момента, как яхта Тины пристыковалась к «Сироллу», внезапно сменился веселой песенкой про космонавта, который пользовался только продукцией «Галактического лидера» и поэтому никогда не попадал в аварии. Тина лавировала в пестрой толпе, а манокарские агенты неотступно следовали за ней, держась на почтительном расстоянии. Плавный изгиб коридора – дальше начинались стриптиз-бары. Толпа заметно поредела. Тина остановилась перед дверью, из-за которой доносились низкие вибрирующие звуки, отдаленно похожие на завывание ветра в скалах. Над дверью горела табличка:
«КУДОНСКИЙ СТРИПТИЗ-БАР.
Внимание!!!
Прочим живым существам, кроме кудонцев, синиссов,
силарцев и тихарриан, входить не рекомендуется.
