Бертрам Чандлер - Разгадка
— Да, это будет лучше всего, — согласился Деламер. — Но, коммандер, Вы же не допили свой джин.
— Ваш корабль находится в столь плачевном состоянии, — ответил Граймс, — что Вам это сейчас нужнее, чем мне.
Отсалютовать на прощание он забыл.
— Я так и знала, что это случится, — голос Мэриэн дрожал от слез. — Что нам теперь делать, Джон? Что мы вообще можем сделать? Пенсия коммандера такая маленькая…
— Позволь с тобой не согласиться, — он задумчиво посмотрел на остатки маслянистого джина в своем бокале, поднес его к губам и залпом опрокинул в рот. Затем потянулся к бутылке и налил себе еще.
— Ты слишком много пьешь, — вспылила она.
— Да, — ответил Граймс, глядя на жену в упор. Алкоголь притуплял остроту восприятия. После нескольких бокалов на нее можно было смотреть без отвращения.
И голод Мильтона сильней
В познанье Бога и страстей*6…
пробормотал коммандер.
— Что?
— Хаусмен, — пояснил он. — Поэт. Двадцатый век, если не ошибаюсь.
— Стихи! — усмехнулась она. — А капитану Деламеру ты тоже будешь стихи читать? Он был таким милым молодым человеком, когда служил у тебя офицером на Линдисфарнской Базе. Когда мы все были счастливы…
— Да, Фрэнки всегда очень мил. Особенно с женами коммандеров, капитанов и адмиралов.
— Но ты же должен сделать что-нибудь для него, Джон. Может, ты извинишься?
— Скорее пошлю его к чертям, — прорычал Граймс. — К таким исполнительным и добросовестным чертям.
— Не богохульствуй при мне!
— Я и не думал богохульствовать.
— Нет, думал!
— Хорошо. Я думал об этом, — он залпом опрокинул в себя бокал, встал и надел фуражку. — Знаешь, пойду-ка я лучше на корабль и посмотрю, что там успели натворить мои павианы с птичьими мозгами.
— Хочешь сказать, твое присутствие что-нибудь изменит?
— Я все-таки командующий этой проклятой базы! — взревел он.
Подойдя к двери, он на мгновение оглянулся, и его сердце болезненно сжалось. Во что она превратилась! Она позволила себе так опуститься. Впрочем, кто бы говорил… От милашки Мэриэн Холл, младшего лейтенанта службы снабжения, осталось одно воспоминание. Он женился на ней под влиянием слабости. Теперь ее даже не назовешь миловидной. В отношении интеллекта — полный ноль. Она по-прежнему читает какой-то вздор, не способна высказать ни одной умной мысли. Она никогда не разделяла с ним его любимого развлечения — подбрасывать друг другу разные идеи и проверять их на прочность. Интересно, что бы могло получиться, сделай они с Мэгги Лэзенби один-единственный шаг навстречу друг другу. Но представить себе Мэгги здесь, в этом мире… Невозможно.
Граймс шагал к военному космопорту. Ночь была тихая, даже приятная, несмотря на шепот мороси, которая плотной пеленой висела над равниной. Луны-близнецы Зетланда то и дело возникали в разрывах туч, однако их свет мерк за ослепительными лучами прожекторов, направленными на «Драконис».
Коммандер медленно поднялся по трапу к воздушному шлюзу. Дежурный офицер, один из людей Деламера, отдал честь, и Граймс отсалютовал в ответ. Лифт был свободен. Но, в конце концов, корабль пострадал более чем серьезно, так что его оборудованием лучше лишний раз не пользоваться. Итак, для начала — «ферма». Баки и поддоны успели вычистить, однако вонь еще не выветрилась. Корабельный биохимик распоряжался, пожалуй, с излишним энтузиазмом. Граймс обменялся парой слов с капитан-лейтенантом Дюфаи, который руководил работами, затем спустился в двигательный отсек. Оказавшись в секции инерционного двигателя, коммодор некоторое время только в полном недоумении озирался по сторонам. Роско и его помощники копошились среди разбросанных повсюду обломков и запасных частей. Больше всего их деятельность напоминала собирание огромной трехмерной головоломки.
— Все будет в порядке, капитан, — заверил его лейтенант. Похоже, ему в это не слишком верилось — и Граймсу тоже.
— Хорошо, если так, — отозвался он.
Кто-то поднимался в лифте наверх. Граймс решил воспользоваться этим и добраться до рубки управления: в навигационном оборудовании он разбирался получше, чем в двигателях. Но сначала надо было пройти через помещения офицеров. И Граймс почти не удивился, когда услышал голос коммандера Лэзенби:
— Привет, Джон.
— Привет, Мэгги.
— Ты занят?
Он пожал плечами.
— Похоже на то.
— Но мы столько лет не виделись. Идем в мою конуру. Выпьем, перекусим — благо губернатор Зихэн-Сити платит. Бой Уандер его раскрутил.
— Он мог бы поставить меня в известность.
— С какой стати? Впрочем, он теперь в списке погибших и пропавших без вести. И, судя по всему, сам себя посмертно представил к награде — Большой Галактический Крест.
— С золотыми кометами.
— И с платиновыми спиральными туманностями, — она рассмеялась, отодвигая дверь салона. — Входи, путник. Дай отдых усталым ногам. Здесь Дом Свободы. Можно плевать на ковер и называть кота ублюдком.
— А ты все та же, Мэгги, — уныло произнес Граймс, глядя на нее. — Хотел бы я…
— Ты хотел, чтобы твоей женой была я, — продолжила она, — а не эта крошка-бакалейщица. Но ты всегда боялся мне об этом сказать, не так ли, Джон? Ты боялся — что может предложить простой грубый космолетчик этологу высшей квалификации? Так вот, могу тебе сказать как специалист: мы с тобой оказались жертвами обстоятельств.
Она присела на софу, закинув ногу на ногу — у нее были стройные ухоженные ноги. По тонкому умному лицу, обрамленному рыжими волосами, пробежала тень. Граймс с тоской смотрел на нее.
— Теперь уже слишком поздно, — пробормотал он. Это был скорее вопрос, нежели утверждение.
— Да. Теперь слишком поздно. Ты очень сильно изменился. Ты поступил неправильно, Джон. Тебе следовало принять приговор военного суда, как поражение в битве. Ты мог бы отправиться в один из Миров Приграничья и начать все сначала.
— Так я и хотел поступить, Мэгги. Но Мэриэн… Она же «терри*7» до мозга костей. Лететь куда-то, жить среди ужасных, грубых колонистов… Для нее это смерти подобно. Ей хватает ума понять: надо найти базу Службы, маленький островок Старой Земли, где четко расписано, кто есть кто — благо они есть повсюду. Миссис Коммандер — это чуть больше, чем Миссис Капитан-лейтенант и так далее, — Граймс достал трубку, набил ее и закурил. — Кроме того, она тешила себя надеждой, что в один прекрасный день наши Лорды Комиссионеры сменят гнев на милость, а там, смотришь, она станет Миссис Адмирал Граймс…
— Мне от души жаль вас обоих, — сочувственно произнесла она. — Ладно, сделай нам по коктейлю, Джон. Все необходимое — в том шкафчике.
