Елена Федина - Призрак Малого Льва
— Почему бы и нет? — подумал Ольгерд, он давно уже был один, и женщина ему нравилась.
— Мы с тобой виделись очень давно, — призналась она после третьего бокала, — ты был такой смешной: в одних плавках и в чалме.
— Боже…
— Я думала, ты меня не вспомнишь.
Он ее вспомнил. Вспомнил и тот безумный летний карнавал. Ему хотелось залезть под стол, а она улыбалась, как ни в чем не бывало.
— Я тогда искал тебя всю ночь, — сказал Ольгерд, подавляя свое смущение, — но тебя как будто черти унесли.
— Я тоже тебя искала, — вздохнула она, — но, видно, не там.
Искать его тогда было бесполезно. Он безумно любил Зелу. Ему предстояла Наола, ему предстояло сгореть дотла, постоянно обретая и теряя Анзанту, ему надо было умереть и переродиться.
— Всё равно, — усмехнулся Ольгерд, — ничего бы у нас тогда не получилось.
— А сейчас? — просто спросила Синела.
Ее открытость не выглядела нескромной. Она и там, на карнавале, не показалась ему порочной.
— А сейчас — самое время, — так же просто ответил он ей.
Это было год назад. Ему даже не верилось, что все может быть так хорошо: так спокойно, так легко, без срывов, без мук, без обид. Ему даже становилось страшно, что все это он может однажды потерять, потому что так не бывает. Хотелось поскорее увезти Синелу с этой несчастной планеты, где опять накаляется обстановка, и заняться наконец земными делами.
— Я приготовила твой парадный костюм, — сказала Синела, — голубой с черным.
— По какому случаю?
— По случаю прилета «Гремучего». Гектор устраивает прием в полпредстве. Ты что, не знал?
— Там такая чертовщина, в долине Лучников, что я не слежу за новостями.
— Какая чертовщина?
— Ловим призрак Кневха.
— Только призраков тут и не хватало!
— А что ты хочешь, Си? Планета три тысячелетия была без хозяев. Тут любая тварь могла завестись.
— Тебе борщ или сразу запеканку?
— Запеканку.
Синела протерла стол и поставила две тарелки.
— Как я рада, что вся эта чертовщина будет распутываться уже без тебя, Ол.
— И то правда.
Ему трудно было это представить. Слишком много сил было вложено в эту планету, которая когда-то назвала его сыном. Он отпустил посадочный модуль, лег на траву, раскинув руки, рассматривая небо, сквозь метелки ковыля, и услышал, даже не услышал, а почувствовал, как она зовет его: «Сын, сын, сын…»
— Наконец-то познакомлюсь с твоей сестрой, — продолжала разговор Синела, выкладывая перед ним шедевр кулинарного искусства: картофельную запеканку с грибами.
— У вас будет полно времени, — ответил Ольгерд, — и на корабле, и дома.
— Она у тебя не слишком строгая?
— Знаешь, я так и не понял, какой она стала.
— Ешь… О чем ты думаешь?
— Думаю, как они тут будут без меня?
— Знаешь что, они сами вопят на всех углах, что люди им тут не нужны!
— Вопят дураки, которые попали под влияние Кера и Нриса. Их меньшинство.
— Но они активны, Ол. Я бы предпочла просто улететь отсюда, а не нарываться на неприятности.
Синела сказала это с тревогой.
— Улетим, — успокоил ее Ольгерд, — конечно, улетим. Через две недели. Пора уже вещи укладывать.
— Ты опять отстал от жизни, — вздохнула Синела, — Гектор сказал, что Леций запретил отлет «Гремучего» до своего особого распоряжения.
— Да? — нахмурился Ольгерд, — и с чем это связано?
— Кажется, с тем, что желающих покинуть планету слишком много.
— Все равно силой никого не удержишь.
— Не знаю, на что он надеется.
— Ол, ты опять ничего не ешь…
Мысленно Ольгерд был еще в старом городе. Роботы исправно и осторожно раскапывали зал за залом в очередном подземном здании. Подземелье напоминало муравейник с идеально ровными, но предельно узкими коридорами. Поначалу, в этом узком, замкнутом и совершенно темном пространстве охватывала ледяная жуть. Когда в коридоре появлялся провал, ведущий в какое-нибудь более просторное помещение, это тоже не спасало. Все было чуждым, полуистлевшим, непонятным, и все равно не имело выхода наружу. Не хватало там только призраков для полного счастья.
Бедняга, Кневх! Если его засыпало в одной из таких пещер, он, должно быть, испытал всю гамму чувств, если погиб не сразу. Прыгуны тоже рисковали, хотя и меньше. Засыпать с головой могло раньше, чем успеешь что-нибудь понять, тем более собраться с силами и телепортировать.
— Вот здесь, — показала Риция на узкий проход, — там какой-то склад: стеллажи, сейфы… пойдем.
Пригнувшись, они вошли в длинное, узкое помещение. С потолка капала вода. Свет от фонарей на касках вырвал из тьмы стеллажи, заваленные ржавыми коробками, и такие же ржавые железные ящики.
— Вот здесь он стоял, — Риция указала на проход между стеллажей, — и, понимаешь, в нем было что-то не то, что-то неестественное. Я так испугалась, что даже не поняла, что именно. Какая-то диспропорция что ли?6.. Не свети на меня, я ослепну.
Он отвернулся. Все было самое обыкновенное, как везде, и до тоски заброшенное.
— Скорее всего, тебе все-таки показалось, — сказал он, — жаль, что ты была одна, и подтвердить твои слова никто не может.
— Я была не одна, — тихо проговорила Риция.
— Что? — Ольгерд обернулся к ней, ее черные глаза сверкнули в свете луча, — с кем же ты была?
— С Патриком, — призналась она, — он тоже его видел.
— Почему ты сразу не сказала?
— Не хотелось скандала. Конс запросто может уволить Патрика за нарушение техники безопасности. Ты же меня не выдашь, дядя Ол?
— Нет, — сказал он хмуро, — зато я выдам вам обоим. Где этот мальчишка? Наверху?
— Нет. Он в Менгре. К нему мать прилетела.
— Тогда тебе.
— Мне? — Риция усмехнулась, — это всегда пожалуйста. Обожаю, когда ты меня воспитываешь.
— Не смей спускаться в подземелье одна, — сказал он угрожающе.
— Хорошо, не буду, — тут же согласилась она, — только я была не одна.
— Не смей спускаться в подземелье ни с кем, кроме меня и Конса, — добавил он.
